© Шатров Дмитрий

© ИДДК

Глава 1

Визит коллекторов, глобальный пипец и китайский мануал к чему-либо – вот три главных кошмара современного человека.

Мне досталось два пункта по списку.

Впрочем, обо всём по порядку.

Череда злоключений началась с китайского гаджета. С очень большого китайского гаджета. Городской минздрав с подачи главного врача, недавно вступившего в должность, закупил нам в больничку новый аппарат МРТ. Легче и дешевле было починить старый, но его предпочли потихоньку списать.

В тот злополучный день я только вышел из отпуска, поэтому пропустил чехарду с установкой и пусконаладкой томографа. Попал с корабля прямо на бал. Хмурый заведующий вместо приветствия сунул мне в руки толстенный талмуд, испещрённый паучками китайской письменности, сказал: «Разбирайся» – и присоединился к министерской комиссии. А уж тех понаехало…

И телевизионщики, куда же без них.

Пока министр позировал перед камерами в выгодных ракурсах, вещал про ногу со временем, распинался о доступности качественных медицинских услуг, я тупо пялился в мелкую вязь иероглифов. И чем дольше пялился, тем больше осознавал, в какую жопу попал. Вместе со всем отделением. Судя по кислому виду заведующего, он полностью разделял мою точку зрения. Но момент политический, поэтому и молчал. И я его не виню. Кому охота потерять место с не самой плохой по большому счёту зарплатой?

Минут через двадцать высокие гости закончили с показухой и вместе с больничным начальством ушли отмечать событие в узком кругу. Телевизионщики тоже свернулись. В кабинете остались только я, медсестра-лаборантка Анечка и бедолага по фамилии Штиль – наш первый пациент за сегодня. Он пришёл обследовать шейный отдел позвоночника – остеохондроз, видите ли, у него обострился.

* * *

Человек может мгновенно выйти из отпуска, но вот отпуск всегда покидает человека с большой неохотой. Это я испытал на себе. Буквально вчера – солнечный пляж, загорелые девушки, всё включено… Бац, и ты уже по уши влип в «трудовыебудни».

Работать не хотелось совсем и уж тем более разбирать китайскую тайнопись. Единственная радость – с Аней в смену попал. Девушка, помимо кипучего темперамента, обладала шикарной фигурой, красила волосы в пепельный блонд и разговаривала изумительным меццо-сопрано. Нравилась мне эта девица. Даже без дальних забросов её общество было просто приятно.

– Ань, а на человеческом языке инструкции нет? – спросил я, кинув талмуд на операторский стол.

Мануал глухо хлопнулся о столешницу. Глянец обложки блеснул чёрными буквами МРАК–5 (П).

– В сказку, что ли, попали, Алексей Валентинович? – с насмешкой фыркнула девушка, озорно стрельнув синими глазками, перевела взгляд на Штиля и приступила к опросу: – Вживлённые металлические предметы имеются?

– Что, простите? – промямлил тот, ощутимо занервничав.

– Водитель ритма, сердечный клапан, эндопротезы, – терпеливо пояснила она.

– Н-нет. Только крестик нательный… – засуетился он и захлопал себя по карманам. – Ещё ключи… Телефон.

– Всё снимайте, выкладывайте вот сюда, – кивнула она на кушетку и, заметив смущение на лице пациента, улыбнулась. – Да не переживайте вы, у нас не воруют. Замкнутые пространства как переносите?

– Н-не очень, – признался Штиль и виновато потупился.

– Ничего страшного, – приободрила его девушка. – Я буду рядом, если станет невмоготу, просто скажите.

«Господи, ты ещё и клаустрофоб, – чуть не вырвалось у меня. – И чего тебе дома не болелось? Вкинул бы таблетку-другую, намазался апизатроном, в пуховый платок завернулся… Хондроз, его хоть рентгеном свети, хоть магнитом снимай, он один хрен никуда не уйдёт. От остеохондроза не умирают, с ним умирают… Эх…»

Я вздохнул, нехотя открыл гугл-транслейт, выбрал перевод с китайского на исконно-посконный. И тут же вышел из браузера. Ну его на хрен. Толщина мануала вводила в уныние – не одни сутки нужны, чтобы вникнуть, а у нас рабочий процесс. И регламент – двадцать минут на каждого пациента. Программный интерфейс китайского прибора не слишком отличался от старого, и я решил, что разберусь как-нибудь.

– Готовы? – спросила Аня у Штиля и, получив подтверждение, толкнула дверь в процедурную. – Тогда проходите сюда.

Тот последовал за ней с видом приговорённого к казни. А я принялся наблюдать за процессом сквозь стеклянную перегородку и невольно залип. Не на процесс – на движения девушки. Брючная пара из белого стретча, ладно подогнанная по фигуре, больше подчёркивала, чем скрывала и будила самые неприличные фантазии.

А что? Имею полное право. Я хоть и закоренелый холостяк, но женского общества никогда не чурался. Тем более такого милого.

«Эх, сейчас бы…»

Что «сейчас бы», додумать не удалось. Динамик интеркома ожил Аниным голосом, выдернул меня из эротических грёз и вернул к неприглядной реальности.

– Алексей Валентинович, можно начинать, – сообщила она, попутно нажимая ножкой педаль привода, и добавила для заёрзавшего от волнения Штиля: – Вы закройте глаза, легче будет.

Механизм зажужжал приводами электромоторов, неспешно вывел стол с пациентом в рабочее положение, клацнул фиксатор замков. Я же, пробежав пальцами по клавиатуре, вбил порядковый номер процедуры – 147/18, навёл курсор на кнопку «Старт» и щёлкнул клавишей мышки…

На том, собственно, обследование и закончилось. Начались неприятности.

В соседней комнате полыхнуло пронзительно-белым. Зазвенело стекло, разлетаясь осколками. Меня приподняло и впечатало в стену.

Дальше не помню.

* * *

Пришёл в себя.

Темно.

Лежу.

Причём лежу точно не у себя в кабинете. Да и насчёт темноты… Не сказать чтобы прямо хоть глаз выколи, но света катастрофически не хватало. Спину неприятно холодил шершавый бетон. Тянуло креозотом, ржавым металлом и падалью. Падалью застарелой. Запахи характерные, их сложно не узнать или с чем-нибудь перепутать.

Воображение тут же нарисовало картинку: железнодорожная насыпь, старый разъезд, между шпал – иссохший труп кошки.

Я сморгнул непрошеный образ. Прислушался.

Неподалёку с размеренностью метронома капала жидкость. Вдалеке изредка бухало, словно кто-то упорный долбился головой в железную дверь. Совсем близко кто-то чем-то шуршал.

Я повернулся на звук. Шуршать перестали. С противным писком мелькнула хвостатая тень.

«Крыса».

Меня передёрнуло.

«Здоровая, падла!»

Серых тварей я не боялся, но и не сказать чтобы сильно любил. Чисто как медик.

«Ещё не хватало заразу какую-нибудь подцепить».

С этой мыслью я уселся, по ходу дела прислушиваясь к себе. Бока болели, но в пределах терпимого. Судя по самочувствию, рёбра не сломаны, внутренности не отбиты, открытых ран нет… Неприятно саднило затылок, щёки и лоб. Тронул рукой лицо – пальцы наткнулись на острую кромку стекла. Всё-таки посекло после взрыва.

– Радует, что глаза не повыбивало, – проворчал я и, матерясь от болезненных ощущений, принялся на ощупь вытаскивать осколки.

Насчитал семь штук.

По-хорошему надо бы царапины антисептиком обработать, но где его взять, тот антисептик? Ограничился тем, что промокнул лицо полой больничной робы. На белой ткани остались кровавые пятна. Немного и мелкие, так что от кровотечения не помру. На этом с оказанием первой самопомощи я закончил. На затылке обнаружилась обычная шишка, а дальше ковырять грязными пальцами открытые раны, пускай даже меленькие – последнее дело.

«Интересно, сколько я здесь провалялся? – пришла в голову закономерная мысль. И сразу следующая, куда как более актуальная: – И где это здесь?»

Похоже, последний вопрос я произнёс вслух.

– Местоположение установить не удалось. Отсутствует связь с интернетом, – из умных часов прозвенел колокольчиком голос Алисы. – Перезагрузите устройство, найдите рабочий вай-фай или повторите запрос позже.

– Очень ценный совет, – проворчал я.

– Всегда рада помочь, – ответила Алиса и отключилась.

Сарказм в моей реплике, она, похоже, не уловила.

Очевидно, придётся выгребать самому – узнавать, что стряслось, и просить помощи не у кого. Но прежде я поднялся на ноги. Сидеть на голом бетоне в тонких штанах – занятие малополезное для здоровья, особенно для мужского.

К тому времени зрение адаптировалось к полумраку и я наконец смог осмотреться.

Деталей разглядеть не удалось, но по первому впечатлению меня закинуло в какой-то тоннель. Сверху сводчатый потолок, на полу бетон, рельсы, шпалы, по стенам кишки проводов, распределительные щиты и лампы в защитных сетках. Последние не работали. Собственно, вся полезная информация, которую удалось почерпнуть. С равной вероятностью это мог быть прогон метро, железнодорожный проход под горой, выход горнодобывающей шахты или даже засекреченный правительственный бункер. Хотя последнее вряд ли.

По левую руку, как раз в стороне, где вдалеке бухало что-то непонятное, тоннель скрывался в кромешной темноте, а вот справа пробивался рассеянный свет. Выбор очевиден – мне туда.

Я сделал шаг. И чуть не вывернул голеностоп, запнувшись о рельс.

Надо быть осторожнее, иначе сдохну здесь, переломав предварительно ноги.

* * *

Прогулка по железнодорожным путям – то ещё удовольствие. А когда у тебя на ногах только лёгкие кроксы – вообще песня. Даже ремешок, который превращал обувь из шлёпок в сандалии, не сильно исправлял ситуацию. Я где-то слышал, что шпалы специально укладывают с неравными промежутками, чтобы по ним не ходили. Не знаю, может, не врут.

Шёл медленно, тщательно выбирая место, куда наступить. И постоянно прислушивался – не едет ли поезд. Тоннель выглядел давно заброшенным, и током меня пока не убило, но мало ли. С моим-то везением.

Голова постепенно распухала от мыслей.

«Что случилось в больничке? Каким образом я здесь очутился? И что теперь делать?»

И это только первые три. В мозгу роился целый список вопросов на два листа А4, но я их пока отгонял. Всё равно путного ничего не придумаю – входящей информации мизер. Но почему я один – удивляло, и сильно.

«Где Аня? Где Штиль? Ведь рядом же были. Или они погибли при взрыве? Хотя взрыва как такового я и не помню. Вспышка – да. Звон стекла – да. Плотная волна тёплого воздуха – да. А вот грохот в памяти не отложился. Да и я вряд ли бы выжил, если б там у нас взорвалось…»

За размышлениями не заметил, как добрался до намеченной точки. Впереди в мерцающем оранжевом мареве проступил контур железнодорожной платформы. И здесь как раз неслабо рвануло. Вокруг были разбросаны доски, обломки ящиков, разноразмерные куски картона. Они и горели, сдабривая воздух ароматом костра. Догорали, вернее.

А на платформе закопчённым горбом возвышалось кольцо ядерно-магнитного томографа. С выдвижным столом, как и положено. Рядом вразнобой стояли уцелевшие ящики, громоздились коробки, валялся перевёрнутый стул…

«Кто-то себе рабочее место устроил?»

В подробностях не успел рассмотреть.

По тоннелю прокатился порыв сквозняка – пламя хапнуло кислорода, разгорелось, света добавилось… И я разглядел на столе чьё-то тело. Рука беспомощно свесилась, голова неудобно склонилась набок, нога немыслимым образом подвернулась… Живые так не лежат.

Увиденное запустило рефлексы врача – надо помочь, – и я невольно сорвался на бег. Перескакивая через две шпалы на третью, домчался к платформе, в прыжке взлетел на дощатый пол, подскочил к столу… И только тогда узнал Штиля.

На автомате тронул пальцами шею, в надежде нащупать пульс.

Не нащупал.

Мёртвый, как морское безветрие. Холодный уже.

Ошарашенный, я осмотрелся, страшась увидеть ещё один труп, только женский. Взгляд споткнулся о свежую надпись на кожухе аппарата. Кто-то вывел тонким пальчиком прямо по копоти: «Найди меня».

И ниже потолще: «Квадрат 20–3».

Вот тут-то меня и накрыло. Страх, злость, непонимание происходящего выплеснулись в истерическом крике.

– Да вы издеваетесь?! Какой к хренам квадрат?

– драт… драт… драт… – эхом отразилось от сводов тоннеля.

Яснее не стало, зато улетучился негатив и вернулась способность мыслить логически. Будем считать, что это Аня писала. Значит, жива. И людей она встретила – второй почерк другой. И с этими людьми ушла. Причём по доброй воле, без принуждения, иначе не оставила бы сообщение. Попади она в плен, писать записки ей бы не позволили.

Но где искать этот долбаный квадрат и что он такое вообще, оставалось вопросом.

Да и потом… Я скептически осмотрел себя.

Какой из меня спасатель сейчас?

Нет, так-то я форму поддерживал. Регулярный спортзал, по субботам бассейн, бег трусцой по утрам… Но одно дело – девушкам нравиться, а другое – девушек этих спасать. Интуиция подсказывала, что мы не просто в прятки играем. А ведь реально придётся искать. Я же не скот, чтобы её вот так бросить.

– Хоть бы подсказку какую оставили, деятели. Или схему нарисовали с опознавательными знаками. А лучше дождались бы, и не было тогда б у меня геморроя… Найди меня, блин… Телешоу Малахова.

Недовольно бурча, я заново перечитал сообщение и, за неимением других мессенджеров, принялся обследовать копоть на кожухе. Чуть не носом водил… Пока тщетно.

Мигнуло красным табло индикатора, до этого скрытое под чёрным налётом. Вспыхнуло и тут же погасло, но цифры я заметить успел.

147/18 – 147/47.

Я стёр копоть ладонью, постучал пальцем по пластику – ничего не добился. Зато нашёл заводской шильдик. С логотипом производителя, китайскими письменами и названием агрегата.

МРАК–5 (П).

– Да чтоб тебя!

Точно такая же хрень, как и у нас в отделении. Разве что иероглифы немного другие. Впрочем, я не востоковед, могу ошибиться.

От переизбытка эмоций я сделал три шага назад – после пережитого рядом стоять опасался – и едва не свалился с края платформы. А пока искал равновесие, в голове сама по себе выстроилась цепочка причинно-следственных связей.

Мрак–5 там, Мрак–5 тут. Там иссиня-белая вспышка – тут явно что-то взорвалось. Ну и мы втроём как-то же здесь оказались. Вывод напрашивался очевидный: причина всех бед в китайской приблуде. Вот чувствую я, она точно не для томограмм предназначена.

Меня затрясло, так хотелось домой. Туда, где всё предсказуемо, понятно, обыденно. Инстинкты подсказывали: просто запусти агрегат. Рассудок противился: а вдруг попадём не туда? На Штиля взгляни. Тебе мало?

Рассудок возобладал. Во многом по причине того, что агрегат не работал.

Мог бы и сам догадаться и не убивать себе нервы, просто вспомнив потухшие циферки на диодном табло. Ну и хрен с ним. Баба с воза – одной бедой меньше. Хотя всё-таки жаль…

Я выдохнул, поднял стул и уселся, приняв позу роденовского Мыслителя.

Подумать было над чем.

* * *

Пока ясно одно: я попал. Как, куда и зачем – это позже выясню, а сейчас лучше не истерить, а принять факт как данность. До новых входящих, естественно.

Так, с этим разобрались, теперь определюсь-ка с задачами. По большому счёту их три: выжить, найти Аню, вернуться домой. На текущий момент самой сложной казалась вторая. Мне, по крайней мере пока, мало что угрожало, с возвращением появились кое-какие намётки, а вот где искать девушку… Вопрос из вопросов.

И сидя на жопе, я его не решу.

Тем не менее план родился. Простой, как всё гениальное. Чтобы найти пропавшую девушку, нужно элементарно идти вслед за ней. Догадалась же она написать сообщение? Значит, хватит ума отметить маршрут. Мне останется только подсказки найти. А что касается направления… Ну, на меня-то они не наткнулись.

Но прежде чем начать спасательно-поисковую операцию, неплохо было бы прибарахлиться чем-нибудь соответствующим. С амуницией у меня совсем швах – кроксы, роба и тонкие штаны на резинке. А бейдж на прищепке, дозиметр в нагрудном кармашке и умные часы на левой руке вряд ли помогут мне решить поставленную задачу.

С этой мыслью я встал, направился к ящикам, уцелевшим при взрыве, и даже испытал что-то вроде радости предстоящего шопинга.

Оказалось, испытывал зря. Здесь уже до меня похозяйничали.

Беглый осмотр показал – не унесли лишь тяжёлое. Коробки стояли пустыми, ящики – раскуроченными. Нашёл только блок аккумуляторов от грузовиков, соединённых между собой толстыми проводами, большой генератор и три пластиковые канистры. С бензином, судя по запаху. Полные – я простучал.

Очевидно, всё это относилось к энергопитанию агрегата. Аккумуляторы, похоже, замкнуло от перегрузки. Или банки в момент взрыва осыпались – в технические тонкости я вдаваться не стал. Но генератор выглядел новым.

«Странно, почему не включали? Не хотели шуметь?»

Оставалось только гадать.