Беременские артисты

Фролов давал краткую вводную Марии, пока они ехали в автомобиле на встречу.

– В этот раз мы работаем в связке. Клиент – издательская группа. Мы с ними сотрудничаем давно в качестве подрядчика по рекламе. И также используем как субподрядчика для публикаций в их журналах. Владелец группы чуть менее года назад отошел от дел и сейчас ходит на яхте где-то в районе Ниццы. А руководит всем его дочь Инесса, Инесса Цессен. Ей тридцать пять или около того, она умна, имеет достаточный опыт работы в группе – последние пять лет была правой рукой отца. Но его жесткости, конечно, не хватает. Впрочем, я отвлекся. Инесса решила освежить фирменный стиль группы. Принципиально это ни на что не влияет, так как у каждого издания свой устоявшийся бренд.

– Но так она заявит о себе, как о новой управляющей домом, – высказалась Мария.

– По всей видимости да. Кадровых перестановок в доме почти не было с ухода отца, большинство сотрудников воспринимает Инессу как папину дочку и временный навязанный вариант. Так что чем удачнее у нее получится провести ребрендинг, тем быстрее она обозначит свое реальное главенство в компании.

– Заменой картинок? – Фыркнула Маша.

– Ты недооцениваешь роль фирменного стиля в корпоративной культуре. Это святое. Некоторые настолько сживаются с символами компании, что бьют себе с ними татуировки, – серьезно заметил Фролов. – Мы приехали. Думаю, нас уже ждут.

Издательский дом Цессен занимал пятиэтажное здание на окраине столицы в той ее части, где было много парков, и застройщики еще не добрались с проектами многоэтажек. На просторной парковке хватало свободных мест, а буквально в ста метрах виднелся купол станции метро. Удобное расположение, отметила про себя Мария. Дом охватывал кованный забор, пространство между которым и зданием занимала стена из зеленых насаждений: некоторые туи росли тут так давно, что заглядывали в окна третьего этажа.

Фасад кирпичного здания был облицован панелями из стекла, что делало его немного нелепым – не вязалось это с высотой и формой здания, но внутри эта нелепость превращалась в классический современный хайтек с примесью лофта: много стекла, открытые пространства, незакрытые металлические трубы водопровода и канализации и цинковые вентиляции.

Здание жужжало, как любое открытое пространство. Шум отдельных разговоров в переговорках и кабинетах, разделенных лишь перегородками, сливался в единый монотонный бубнеж, висящий облаком над всем помещением.

Фролов был здесь не первый раз. Он сразу повел Марию на пятый этаж, где процент гула снизился до минимума.

– Тут у них бухгалтерия, кабинеты директоров и конференц-зал. Но прежде, чем зайдем, я закончу. Мы по этому проекту работаем только как исполнители – когда уже пойдет стадия внедрения. А для создания нового фирменного стиля Инесса пригласила креативную группу.

– У нас нет своих креативщиков? – Делано удивилась Мария.

– Есть, конечно. И у группы Цессен тоже есть свои креативщики. Но нет пророка в своем отечестве. Все мы лапотники и конвейерщики. Поэтому приглашен внешний подрядчик. С его представителями мы сейчас и познакомимся.

– А ведь вы их знаете, – с прищуром вгляделась в лицо Бориса Маша.

– Я? Знаю. Да кто их не знает. Это широко известные в узких кругах Bremen Artists. Или, как мы говорим, агентство Ишамова. Но ты должна сама составить свое мнение. Так что пойдем. И постарайся молчать, чтобы они не говорили. Сейчас не время.

Борис и Мария вошли в конференц-зал, где по одну сторону уже занимала места женщина в строгом, но стильном брючном костюме цвета морской волны, со стрижкой в половину зарплаты Марии. Инесса Цессен, догадалась девушка. Рядом с ней примостилась старушка, нет старая леди в черном футлярном костюме с юбкой. Напротив расположились представители креативной группы.

Когда Фролов с Марией сели на стороне Цессен, Борис наклонился и тихо, считай на ушко, представил каждого из креативщиков.

– Напротив Инессы красавчик в костюме – Артем «Труба» Дуров. Прозвище пошло от его старого заявления, что он горнист, ведущий за собой отряд дизайнеров в новое будущее. Между собой его чаще называют «Губанедуров» за умение влезть в государственные тендеры. Арт-директор группы. По правую руку от него руководитель группы Игорь Ишамов. Он отвечает за документальную работу в агентстве. И еще у него тяжелая рука, держит дисциплину в группе, выжигая любое непослушание каленым железом. Слева Инна Кошкина и Саша Петухов. Это рабочие лошадки. Петухов когда-то делал успехи, занимал высокие места на конкурсах. Потом его переманили в Bremen Artists, и мальчик словил корону. Инна с самого начала в группе. Ходят слухи, что она держит за яйца Ишамова. Но она так и остается на должности арт-директора.

Мария присмотрелась к эффектной брюнетке с большими, но естественного происхождения губами и нарисованными бровями. Инна была одета в отличие от коллег в костюмах в приталенный жакет на почти незаметную сорочку на бретельках, отчего ее грудь, казалось, вот-вот выскочит. Странный выбор одежды для встречи с директором женщиной, отметила про себя Маша. Впрочем, тут взял слово Артем «Труба» Дуров, и все внимание переключилось на него.

– Всем собравшимся привет! Я Артем, арт-директор креативной группы Бремен Артистс, и я хочу представить вашему вниманию новое визуальное решение для дома Цессен, – Дуров толкнул к Инессе папку формата А3, наполненную цветными распечатками на плотной фотобумаге. – Мы видим новый стиль Цессен, как отказ от привязки к земле. Долой оффлайн и вперед в онлайн! Летящие вправо и вверх линии нового логотипа показывают быстрый набор высоты домом во главе с его новым руководителем. В то же время мы не отказываемся от основ, сохраняя то лучшее, с чем принято ассоциировать Цессен среди специалистов. Легкость, но жесткость линий. Тонкое понимание ценностей отрасли. Все это отражено в нижней части логотипа. Вперед и только вперед, но на основе фундамента, заложенного годами работы в отрасли.

– Красиво спел, – шепнул Марии Борис. Та кивнула в полголовы. Слушать Артема и, правда, было приятно. Его бархатный тембр заполнял все тело без остатка, заставляя трепетать те части тела, о которых во время работы принято забывать. Сам же логотип вызывал много вопросов и напоминал три графика гиперболы на осях координат из урока геометрии.

– Не смотрите на его простоту. Это вещь в себе, которая раскрывается слоями, в зависимости от применения. В портфолио мы показали несколько макетов как логотип отыгрывается в разных ситуациях. Вот наши кривые превращаются в перелистывающиеся листы журнала. А вот – они же основа для луков со стрелами, отправляемых точно в цель.

– Нам не пора вмешаться? – Наклонилась Мария к Борису. Тот кивнул на Инессу и покачал головой. Цессен раскачивалась на стуле словно в трансе, ее глаза заполнились поволокой и казались остекленевшими, так долго она не мигала.

– Логотип легко масштабируется и накладывается на все виды носителей. Но важнее то, что он несет новую идентичность, которая всем покажет, как изменился Цессен. Что ему не чуждо принятие новых реалий на рынке и в искусстве. Это позволит привлечь тех художников отрасли, которые сегодня боятся заглянуть в двери кажущегося им неприступным в своем пафосе наследия дома Цессен. Новый же логотип как бы говорит: эй, все сюда, идите к нам, мы дадим вам площадку для ваших новых идей, давайте вместе изменим рынок! – И «Труба» Дуров резко остановился, замерев на несколько секунд в одной позе. Потом он коротко кивнул и сел на место. – Я закончил.

– Браво, – захлопал в ладоши Фролов, с воодушевлением смотря на Артема. – Это было превосходно.

Но его никто не поддержал. Цессен бросила в его сторону укоризненный взгляд, но в этом взгляде было больше ревности, чем догадки о маленьком сарказме. А вот старая леди приветливо улыбнулась Борису.

– Это хорошая работа, – подвела итог Инесса. – У кого-то есть вопросы?

Мария почувствовала щипок на бедре и оглянулась. Борис помотал головой. Маша пожала плечами и вздохнула.

– Нет? Я возьму паузу до конца недели. Мне надо посидеть с этой работой, сжиться с тем, что будет потом сопровождать меня везде, – сказала Цессен.

– О! Это совершенно правильно и необходимо, – хрипло произнес Ишамов. – Мы подождем вашего вердикта. А пока хотели бы вас пригласить на нашу арт-выставку, которая пройдет сегодня вечером в галерее Синявского. Вот пригласительный на двух персон.

Инесса приняла карточку и приветливо улыбнулась в ответ.

– Спасибо, я приду.

– Творец всегда поймет творца. А Цессен не может не быть им. Вы выросли в атмосфере красоты. И нам будет приятно, когда вы сможете оценить новые грани современной красоты на нашей выставке, – разлился Дуров напоследок.

Когда Мария и Борис вышли на свежий воздух, девушка спросила.

– И что мы будем делать с этой хренью?

– А сейчас узнаешь. Поедем к одному человечку.

Одним человечком оказался художник в третьем поколении Алексей Найденов. В клетчатом костюме и смешных тапках он казался героем английских фильмов, а вот толстенные очки заставляли думать, что у него не одна пара глаз, а как минимум, четыре. И даже в них он щурился.

– Дистрофия глазного нерва, милочка. Не пяльтесь так. У меня -12 и -8.

– Это же лечится. Почему бы не сделать операцию? – Возразила Мария.

– Чтобы я мог четко видеть, что за говно меня окружает? Вот уж нет! Мне и так хорошо, – проворчал Найденов. – Что там у тебя, Борис? Какой шлак на этот раз приволок?

– Я приношу Леше креативы нашего агентства для критики. Что не так, какие есть повторы-копирование, что подправить, – пояснил для Марии Борис.

– Ну да, ну да. Те еще были шлакоделы. Но натаскались. Последнее время если и придраться, то только к отсутствию мысли и можно. Так что там неинтересного?

Борис достал телефон и показал Найденову фотографии брендбука с новым стилем.

– Хм. Сейчас. Где-то видел, – пробормотал художник и подошел к столу, заставленному тремя экранами ужасающего размера. Один из экранов и вовсе стоял вертикально. Минут десять Найденов смотрел папки с файлами, пока не воскликнул. – Ага, вот оно. Шестьдесят седьмой год. Это собственно креатив. А вот и графическое решение, стилистика, это другой логотип, но решения все те же. Это восемьдесят второй.

– Ну, так в музыке семь нот, – тихо сказала Мария.

– Нот семь, милочка, но мелодии все разные. И если скопировать мелодию, это не останется незамеченным. В дизайне все так же. Есть приемы, а есть решения. Приемы нарабатываются школой, а решения являются авторскими. Вот здесь ваши креативщики взяли и склеили два старых решения. Возможно, не специально. Где-то увидели, запомнили, само вылезло из головы. Но ничего нового тут нет. Но важнее другое, милочка, – Найденов пожамкал губами, смакуя свою мысль. – В этом коллаже смешали несмешиваемое. И получилось, как соленый торт. Или кофе, разбавленное чаем. Претензия на новизну, не обоснованная ничем, кроме желания попробовать. Это тот самый случай, когда с клиента берут деньги за свое обучение и эксперименты.

– И очень неплохие деньги! – Отметил Фролов.

– Кто на этот раз? – Хитро улыбнулся Найденов.

– Ишамов.

– Ах он стервец! Когда ж закончит добропорядочным людям головы пудрить! Труба или, как там его, Горн, все еще с ним?

– Ага. Его первая скрипка.

– Соболезную. Работа халтурная. Но объяснить это несведущему в профессии будет сложно. Обвинят в ретроградстве и противодействию всему новому.

– Я не собираюсь с ним бороться. Наоборот. Ты сможешь из этого говна сделать конфетку? Я хорошо заплачу, – предложил Фролов.

– Ишь какой заход, – ухмыльнулся Найденов. – Дай еще раз посмотреть.

Найденов долго крутил телефон, увеличивая разные детали логотипа. Он двадцать раз тяжело вздохнул и пятнадцать поднимал глаза к потолку, что-то прикидывая. И, наконец, дал ответ.

– Давай попробую. Случай запущенный, но кое-что можно сделать. Уберем их графическое решение, добавим пару приемов из арсенала последних форумов по дизайну. И может получиться что-то свежее. Такой типа переход от древности к будущему. Этакая эклектика. Дай мне пару деньков.

– Пара деньков и не больше. Меня сроки поджимают, – предупредил Фролов.

– Всех поджимают, – Найденов помахал руками в сторону дверей, давая понять гостям, что их визит окончен.

Когда сели в машину, Мария повернулась к директору.

– И что теперь? Как мы ей докажем, что наш вариант логотипа лучше.

– Никак, мы его подменим. Но сначала придется решить другую проблему, чтобы нас в этой подмене не уличили.

– Это какую?

– А ты не заметила, как Цессен смотрела на Дурова? Да половина работы агентства Bremen Artists строится на отладке личных отношений с клиентами. Лучший способ доказать свою правоту, это выстроить мосты безусловного доверия. Продавать всегда легче, когда клиент смотрит тебе в рот.

– Снова постельный вариант? – Усмехнулась Мария.

– Насколько я знаю, «Труба» Дуров – гей, – ответил Фролов, с улыбкой наблюдая, как девушка поперхнулась. – Но мозг он может вынести Инессе конкретно.

– А что за старушка была на встрече в черном костюме? – Попыталась сменить тему Маша.

– Это наш козырь во всей этой запутанной истории, Мишина. Это финансовый директор издательского дома. Всемогущая хоть и в годах Виктория Витальевна Цессен-Крущицкая. По совместительству сестра ушедшего от дел основателя. В издательское дело она не лезет, но все вопросы кадров и расходов держит под жестким контролем. Во-многом, благодаря ей передача дел прошла так гладко. Она опекает Инессу, насколько это возможно по отношению к девушке тридцати пяти лет. И через нее мы и попробуем отвадить от двора залетных креативщиков.