– Признаётесь в том, что совершили хакерскую атаку на сеть интернет?

– …

– Вы похитили артефакт?

– …

– Как вы победили на турнире?

– …

Вопросы сыпались один за другим на протяжении четырёх часов. Я же сидел, смотрел в одну точку и ничего не говорил. Да и что говорить-то? Душа была разорвана на части из-за недавних событий: проклятый гетн, обе Маши, миллионы погибших на планетах, к захвату которых я косвенно, но приложил руку – всё слилось в одну сплошную боль, так что следователи, брызгающие слюной и размахивающие перед лицом дубинками, существовали лишь фоном, да и вообще реальный мир стал для меня просто сплошным серым месивом. Даже когда удары одного из допрашивающих сбивали со стула, заставляя сплёвывать кровь через разбитые губы, мне было всё равно, в голове отсутствовали мысли, а вместо сердца зияла кровоточащая рана, мне просто хотелось умереть. Так что я бы даже «спасибо» сказал следователям, если бы мог заставить себя открыть рот, а так лишь ждал, когда всё это закончится.

– Максимов! Встать!

Я подчинился, меня схватили за руки, скованные за спиной теми же наручниками, в которых привезли сюда, и, больно задрав локти вверх, так что мне пришлось согнуться, выволокли из допросной и повели куда-то в глубь коридора. Мы проходили мимо серых, закрытых дверей, из которых временами слышались громкие вскрики и глухие угрозы.

«Похоже, не один я сюда попал», – мелькнула в голове единственная мысль, и я покорился судьбе, тем более что выбора другого не было, к тому же впившийся в кожу пластик перекрыл кровообращение, и я перестал чувствовать кисти рук.

Меня вывели через длинный коридор прямо к открытой задней двери грузовика и едва не закинули вовнутрь, я больно ударился при этом коленом о скамейку. Сразу за этим закрылась сначала решётчатая дверь, затем сплошная металлическая. Автомобиль был заведён, так что я едва успел сесть на скамью, о которую ударился, как транспорт тронулся и повёз меня в неизвестном направлении.

***

Генерал был сильно взволнован, раз за разом доставал большой платок из кармана форменных брюк и промокал лоб. Стоящий рядом с ним закованный в скафандр биоробот представителя варгов только усиливал потоотделение. Полковник по рации доложил, что подозреваемого везут к ним, вот только за то короткое время, что они вели допрос, следователи ничего не смогли выудить, а всё потому, что вместо оговоренных пяти дней, достаточных, чтобы расколоть любого, даже самого несговорчивого человека, представитель варгов примчался спустя всего сутки, требуя отдать обещанного человека, в голове которого находится их загадочный артефакт. Причём объяснений относительно того, как он туда попал и как его будут извлекать, военным никто, конечно же, не собирался давать. Генералу просто позвонили из Совета Безопасности и приказали обеспечить гостя всем, что бы тот ни попросил. С такой формулировкой он сталкивался впервые, так что сильно нервничал, особенно вспоминая недавний разговор в своём кабинете о возможной непричастности подозреваемого к происходящему. И хотя все учёные в один голос заявляли, что Максимов именно тот, кто им нужен, не доверять интуиции агентов он не мог, так что для волнения имелись причины.

Он скосил взгляд на квадратный скафандр прилетевшего гостя, который по росту не доставал ему даже до подмышек, но Олег не обольщался, он видел, на что способны эти игрушки в реальности, и выступающие короба на спине и плечах скафандра весьма наглядно демонстрировали, что в них точно не запас пива хранится.

– Скоро? – механический голос переводчика заставил его вздрогнуть.

Генерал посмотрел на смартфон, там как раз пришло сообщение от его заместителя.

– Привезли, скоро будет здесь.

Гость ничего не ответил, замерев на месте, его скафандр практически не издавал звуков, лишь лёгкое колебание воздуха чувствовалось рядом с ним. Как он знал, системы жизнеобеспечения варгов были рассчитаны совершенно на другой состав атмосферы, и силикатные организмы биороботов, которых они использовали для опасных или длительных поездок, также мгновенно погибли бы, окажись в кислородной атмосфере Земли.

Наконец долгое ожидание подошло к концу, когда открылась входная дверь и в кабинет затащили побитого, со следами крови на одежде парня с абсолютно пустым взглядом. Провожающие его агенты и Виктор Петрович кинули на шефа взволнованные взгляды, стараясь не смотреть на стоящего рядом с ним гостя.

– Свободны. Полковник, останьтесь.

– Слушаюсь, – Виктор Петрович выпроводил подчинённых, закрыв за ними дверь.

Едва они остались втроём, как варг открепил от своего скафандра прямоугольный кусок пластика и, нажав пару раз на плоскость, активировал его. Тот засветился, оказавшись экраном высокой чёткости, на котором высветились непонятные графики и куча неизвестных символов на чужом языке. Посланец варгов сначала навёл своё устройство на генерала, заставив того вздрогнуть, а затем, словно закрепив полученные результаты, на сидевшего парня, по-прежнему пусто смотрящего в пространство и не обращавшего внимания на то, кто стоит перед ним и что происходит в комнате.

– Это шутка? – произнёс голос переводчика из скафандра.

– В смысле? – недоумённо ответил заместитель, а генерал вспотел ещё сильнее.

– В прямом, – варг повернул экран своего странного прибора, он был разделён на две части: первая показывала результаты сканирования генерала, а вторая – привезённого. Графики парня в десять раз превышали результаты в первом окне.

– Ну вот же, всё отлично, – обрадовался Олег Николаевич, указывая на данные, хоть и написанные непонятными символами, но наглядно очевидные.

– Это доказывает лишь то, что его мозг развит в десятки раз лучше вашего, но ничего не говорит о том, ради чего я сюда прилетел, – механический переводчик передал эмоции говорившего, и от этого стало страшно обоим военным.

– Но турнир, игра, всё доказывает то, что в его мозгу есть артефакт! – полковник был явно выбит из колеи подобным заявлением инопланетянина.

– Вместо длинного объяснения тупым обезьянам, чей зачаточный мозг не может понять простые вещи, я лучше покажу результаты сканирования настоящего носителя артефакта, – биоробот повернул прибор к себе и нажал пару раз на экран, снова показывая его военным.

– Вот так выглядят результаты носителя.

У Олега Николаевича едва не подкосились колени, третье окно на приборе показывало такие данные, до которых вторым, а уж тем более первым было слишком далеко. Они превышали их в тысячи, если не в десятки тысяч раз.

– Я доложу своему господину, что партнёры из России попытались подсунуть нам фальшивку, – варг выключил прибор и вернул его на место, затем развернулся и вышел из комнаты через вторую дверь, сделанную специально для особых гостей.

Когда автоматическая дверь за варгом закрылась, в комнате повисла давящая тишина, и, несмотря на работающую вентиляцию, генералу стало жарко, мокрый платок он с яростью бросил на пол, поняв, что тот не может больше ему помочь.

– Всех. Всех работников, кто говорил о наличии артефакта, разжаловать на звание ниже, лишить всех премий и доплат на год! – прохрипел он, когда зазвонил смартфон с номером одного из членов Совета Безопасности.

Генерал поднял коммуникатор к уху и поморщился, когда на него с матами обрушился советник президента.

– Олег Николаевич, а с ним-то что делать? – беспомощно спросил в спину полковник, показывая на сидящего за столом парня.

Генерал раздражённо повернулся на секунду и показал движение, которое трудно было интерпретировать как-то иначе.

Через час, отвезя от базы клиента подальше, агенты выгрузили его из машины и, вернув вещи, с удовольствием выполнили прямой приказ руководства – дали пинка под зад так надоевшему им за краткий срок подопечному, с которым начальство само не знало, что делать: то ли выбивать признание, то ли вести на секретную базу, то ли отпускать. В общем, неопределённости никто не любит.

***

Оказавшись на улице, я сначала не понял, почему стою здесь, а также почему с меня сняли наручники и в прямом смысле выпнули из машины, уехав, оставив на окраине города.

Прошло пять минут, затем десять – ничего не менялось, я лишь усиленно тёр затёкшие кисти, возвращая рукам чувствительность и морщась от покалываний. В памяти всплыли обрывки разговора, к которому я не сильно прислушивался, считая свою участь решённой и думая, что меня отдадут варгам, так что, когда биоробот ушёл, я не сразу понял, что никто никуда меня забирать не планирует. Мало того, меня вообще приказали отпустить.

«Скоты», – отстранённо подумал я о службе безопасности, которая с лёгкостью обвинила в государственной измене, а потом, после часов пыток, с той же лёгкостью выкинула на улицу, словно ничего и не было.

Жаловаться или идти куда-то наверняка было бесполезно, они ведь мой арест провернули так, что в зале нас никто не видел, словно всех вывели заранее по пожарной тревоге, так что вряд ли найдутся свидетели, а если даже найдутся, то захотят ли они связываться с ФСБ, чтобы помочь мне? Уверен, что нет.

Вещи, как и коммуникатор, мне вернули, так что вызвать такси не составило труда. Когда машина довезла меня до дома, я остановил её, не доезжая до подъезда, рядом с магазином, купив там бутылку коньяка и немного закуски.

Зайдя в квартиру, я снял и выбросил в утилизатор порванную и окровавленную одежду, сел за столик, открыв бутылку и налив себе стакан. Я раньше не пил, но сегодня решил, что это должно помочь, ведь все говорят, что в алкоголе забываешь все проблемы.

Сделав большой глоток, я скривился и не смог проглотить, побежал на кухню и выплюнул жидкость в раковину.

– Фу, гадость какая!

Поняв, что напиться сегодня не удастся, я пошёл и лёг в кровать, укрывшись с головой. Пролежав некоторое время, я невольно заснул, погрузившись в тяжёлое забытье.