Цитаты из книги «От Пушкина до Цветаевой. Статьи и эссе о русской литературе»

Вот уже тридцать лет… Начало фразы далось как безусловное, а вот продолжения ее я долго не мог найти. Вот уже тридцать лет я живу в животворящем луче Марины Цветаевой. Пожалуй, так. Это не значит, что мне неведомы, что я не чту иные излучения, идущие из более дальних далей и с более высоких высот. Но этот луч для меня (и для многих, сколь многих, особенно в это тридцатилетие в России, после рубежной осени – зимы – весны 1955–1956 годов), этот луч – особенно животворящ.

Итак – пробоина: лучший русский поэт XX века свидетельствует: то, что возникает в его душе, – невыразимо в слове. Что фиксация в слове предтворческих состояний есть их убиение, смерть. Что поэт – визионер, что его прозрения подобны звуковым галлюцинациям, смещениям во временных представлениях, что они смутно напоминают какие-то образы природы или религии. К слову, все описанное здесь Блоком дает отчетливый образ тех прорывов за пределы этого дискретного мира, которые Блок именовал «видениями» и которые ныне на Западе четко отличаются исследователями от собственно галлюцинаций.

В отношении Пушкина к женщине присутствуют и Бог, и ангел, и бес, и павиан. Пушкин знал о женщинах почти всё, знал мелочность и пустоту некоторых из своих «ангелов». Но от соприкосновения с каждой из них он, тайный рыцарь Божественной Красоты, ждал пусть краткого мига чуда, прикосновения к вселенскому очарованию, рассеянному в природе и олицетворенному женщиной, ловил этот миг – и запечатлевал его в псалме-молитве в виде стихотворения, посвящения или поэмы.