Одинокий олень,

Лобызая свое отражение,

На коленях губами коснется души моея.

Иеромонах Роман

Камень Харальда и олень рыцарей короля Артура

В году 960 от Рождества Христова крестился во имя Его великий конунг Дании и Норвегии Харальд Синезубый. И повелел установить в честь этого события камень.

С одной стороны его изображен человек с крестообразно раскинутыми руками. Голову человека венчает нимб. Все тело же переплетено лентами кельтской традиционной вязи, которая образует собой клубок. На смежной же грани камня вырезано изображение оленя. И обнимает его в точности такой клубок вязи.

О первой фигуре не приходится гадать. Это Господь Иисус Христос. Но почему на одном с Ним камне изображен олень, и тоже занимает центральное место в композиции, и столь же торжественно, как Спаситель, обрамлен вязью?

Ответ мы можем прочесть в знаменитой книге рыцаря Томаса Мэлори (1417–1471) «Смерть Артура».

«Дорога завела в мертвый лес, и вдруг видят они впереди себя: четыре льва ведут белого оленя. Согласились они между собою последовать за ними и узнать, куда держат они путь. Долго скакали они за ними вослед и очутились наконец в долине. Там стояла хижина, убогое жилище отшельника, туда вошли и олень и львы. Видя это, они свернули в часовню и там нашли отшельника в церковном облачении, в доспехах Господа нашего, ибо он готовился в это время служить обедню. И вошли они и выслушали службу, и в миг пресуществления на глазах у них олень превратился в человека, чему они весьма удивились; он же сел в алтаре, на богато изукрашенном месте. И львы тоже изменили обличье свое: один обратился человеком, другой остался львом, третий явился орлом, а четвертый – быком. И уселись они все рядом с оленем, посидели и вышли вон сквозь стекло в окне. И при этом осталось оно цело и не разбито. И услышали они голос, сказавший:

– Вот так же вошел Сын Божий в лоно Девы Марии, Чье целомудрие осталось нетронуто, не нарушено.

И когда услышали они эти слова, то упали на землю без памяти. А кругом разлилось великое сияние. Когда же они вновь пришли в себя, то приблизились к святому старцу и просили его, чтобы он растолковал им их видение.

– Лорды, – произнес он, – добро пожаловать, ибо теперь я знаю наверное, что вы есть те трое рыцарей, которым суждено достичь Святого Грааля. Ибо это вам являет Господь тайная тайн Своих. Господа нашего верно знаменует белый олень. Ибо олень, состарившись, снова затем становится молодым в своей белой шкуре. Точно так же и Господь наш приходит от смерти к жизни, ибо Он утратил лишь земную плоть, которая есть смертная плоть, принятая Им во чреве Святой Девы Марии. Вот почему явился вам Господь в образе белого оленя без единого пятнышка. А четверо, бывшие с ним, это четыре евангелиста, которые запечатлели в Писании часть жизни и деяний Иисуса Христа, свершенных Им, когда был Он среди нас смертный среди смертных. Узнайте же истину, не известную еще доселе ни одному рыцарю: Господь наш нередко являлся святым мужам и добрым рыцарям в образе оленя».

Итак, святой отшельник открыл странствующим рыцарям Галахаду, Персивалю и Борсу истину, «не известную доселе ни одному»: Христос является в образе белого оленя. Но, судя по изображению на камне 960 года, – в истину сию посвящен был конунг Харальд.

Однако сообщают ли христианские источники что-либо о таких явлениях, происходящих «нередко»? Известные Жития молчат о подобном – католические, по крайней мере.

Не поискать ли тогда нам в области традиции православной? Попытка вполне разумная: католики со своим Римом отмежевались только в начале XI века. Артур же правил в VI и был, поэтому, королем христианским и православным. Его духовник епископ Кентерберийский подчинялся Цареградскому Патриарху (по крайней мере, формально, хотя и слушался больше советов друида Мерлина).

Иконописный христос в образе оленя

Откроем русскую старообрядческую Псалтирь. Читаем: «Слово Божие совершает елени» (Пс 28:9). Слово – это Господь Иисус. Елень – старинная форма написания «олень»