Выпорхнув из троллейбуса на залитую солнцем улицу, Ульяна на секунду остановилась. Она расстегнула молнию на своей нейлоновой курточке, затем освободила верхнюю пуговицу блузки и сразу почувствовала, как приятный ветерок окутывает всё ее тело.

Конец мая, – а лето уже вовсю хозяйничает на столичных улицах. Казалось, еще неделю назад никто не удивлялся маленьким островкам черного прошлогоднего снега, и вот уже по сухому асфальту на роликах беззаботно мчится группа подростков. Ролики – самый популярный вид передвижения среди молодежи в середине девяностых… Девчонки – все, как одна в коротких шортах, ну, а ребята под стать им – в разноцветных футболках и с такими же цветными рюкзачками за спиной.

Пропустив молодежь, Ульяна поспешила к зданию театра. В полдень – начало представления, а ей еще надо успеть нанести грим, надеть костюм собаки Тотошки и выйти в фойе, чтобы перед спектаклем встретить маленьких зрителей, развлечь, познакомиться, рассказать о сказке, которую они пришли смотреть.

Лариса Андреевна – женщина, с которой Ульяна делила гримерку, влетела в комнату, как всегда задыхаясь от быстрого шага.

– Ты уже готова! – воскликнула она, скидывая свой плащ и сразу присаживаясь к зеркалу. – А я, как всегда, прокопалась. Ну, и жара сегодня. Прямо середина лета, – Ульяна вздохнула.

– А еще играть в этих меховых мешках целых три часа! – Девушка открыла дверь. – Я пойду, Лариса Андреевна.

– Да-да, меня не жди.

Ульяна шагнула в фойе, заполненное детьми, и ее сразу взяли в плотное кольцо. Дальше всё как обычно – знакомства, фотовспышки, хороводы. «Гав-гав, меня зовут Тотошка, а тебя?», «А как твои успехи в школе? Что-что, по математике тройка? Надо подтянуться», «А ты в школу еще не ходишь? Тогда расскажи какой-нибудь стишок», «Ребята, а какую сказку вы пришли смотреть? Ну-ка хором: «Волшебник изумрудного города», «Мо-лод-цы, а теперь бегите в зал, занимайте свои места, мы скоро начинаем».

– Тотошка, а можно с тобой сфотографироваться? – спросил веселый мальчуган лет пяти с густой черной челкой.

Ульяна сразу его узнала. Он частенько бывал на спектаклях. Сидел, как правило, в первых рядах и очень эмоционально реагировал на все, чтобы не происходило на сцене. А сопровождал его всегда один и тот же молодой человек, восемнадцати–девятнадцати лет с такой же челкой до самых глаз и стрижкой «под горшок». Кто он? Для отца – молод, для брата – староват.

– Гав-гав. Тебя как зовут?

– Вадик.

– Вадик, значит, – Вадим?

Ульяна бросила в сторону молодого человека вопросительный взгляд и тот пояснил.

– Его зовут Владик, Владислав.

– Отлично, Владислав, вставай рядом, а твой папа нас сфотографирует.

Молодой человек сделал несколько снимков, потом поправил:

– Я его дядя. Сестра вечно занята, вот мне и приходится заниматься воспитанием.

– Помогать сестре – благородное дело. Так держать! А ты, – тут Ульяна потрепала Влада по волосам, – слушайся своего дядю!

Паренек подбежал к молодому человеку, схватил за руку и потащил в зал.

– Дядь Стас, пойдем, а то скоро начнется…

«Вот и познакомились, – подумала Ульяна, глядя вслед Стасу. – Интересно чем он, занимается? Наверное, студент. В любом случае, этот юноша не для меня. Вот если бы мы встретились, когда я только-только поступила в театральный институт… Ах да, ты же в это время гордо шагал первый раз в первый класс…»

Ульяна задумалась и не заметила, как к ней подошла Лариса Андреевна в костюме дровосека.

– Ты кого это там высматриваешь?

– Так… больно смешной паренек.

– А, мне кажется, тебя заинтересовал его молодой папаша?

– Вы шутите? Стас – его дядя, мальчик совсем.

– Так вы уже познакомились?

– Просто случайно имя услышала.

– Случайно? – Женщина, шутя, погрозила пальцем. – Ладно, пойдем, скоро третий звонок.

Несмотря на то, что Ульяна играла Тотошку уже более трех лет и никогда не считала эту роль для себя особенно интересной, сегодня на нее обрушилось такое вдохновение, что она порой не узнавала сама себя. Даже ее коллеги по сцене удивленно перешептывались: «Что это с ней? Никак влюбилась?»

Во время спектакля, девушка, постоянно бросала взгляды на своих новых знакомых, а иногда, сама того не замечая, обращала свой монолог непосредственно к ним. Маленький Владик то и дело вскакивал, громко смеялся, хлопал в ладоши, даже что-то выкрикивал, и тогда Стас, пытаясь усадить его на место, улыбался во весь рот, и улыбка эта предназначалась, без сомнения, одному единственному персонажу – смешной собачке Тотошке.

Представление закончилось, занавес опустился, артисты разбрелись по гримеркам, а Ульяна еще долго стояла возле кулис, осторожно подглядывая за уходящими зрителями.

Лариса Андреевна встретила ее загадочной улыбкой.

– Проводила?

– Кого?

– Смешного паренька, вместе с его симпатичным дядей. Как его – Стас, кажется?

– Не помню.

Ульяна с трудом сняла меховой костюм, присела к зеркалу и начала отклеивать длинные брови.

– А вы бы с ним неплохо смотрелись.

– Ага, все смеетесь, Лариса Андреевна?

– И не думала. Ты выглядишь значительно моложе своих лет.

– Ой, не напоминайте, – вздохнула девушка. – Какая разница, насколько я выгляжу, если уже через три месяца мне исполняется…, даже не хочется произносить это слово вслух.

– Знаешь что, дочка, тридцать это не пятьдесят. Вот когда мне стукнуло полвека, я думала, что жизнь на этом закончилась, но, вот, посмотри – живу, и даже в детских спектаклях играю. Между прочим, мой четвертый муж был моложе меня на четырнадцать лет.

– И долго длилось ваше счастье?

– Признаюсь честно – всего полтора года. Но зато каких…

– Что же случилось?

– Сбежал к молодой.

– А вы?

– Погоревала, пострадала, да забыла. Он, кстати, потом обратно пришел, просился. Молодая-то его обчистила до нитки, да выставила за ненадобностью.

– И вы простили?

– Нет, конечно. Внутри уже все перегорело.

– Ну, и правильно.

– Правильно, не правильно…, ты с меня пример не бери. Ты свой шанс смотри не упусти.

– Вы что имеете в виду?

– Не что, а кого, – Стаса твоего.

– Какой же он мой, Лариса Андреевна? Я и не знаю его совсем. Так перебросились парой фраз. Он, может, здесь больше и не появится.

– Появится, куда ему деваться.

– А если и появится, то как он меня узнает, я же в гриме была.

– Сама подойди, напомни. Действуй через племянника…

Женщина накинула плащ и уже в дверях попрощалась.

– Ладно, я побежала, потом поболтаем. Пока.

– Пока.

Ульяна продолжила очищать лицо от грима и невольно задумалась.

О том, что у нее не совсем обычное имя, она поняла только, когда впервые переступила порог школы. Невысокая, с золотыми кудряшками, с огромными голубыми глазами и постоянной улыбкой на открытом лице, она представлялась всем Улей, и это не могло не вызывать издевательских насмешек. Особенно преуспел один паренек, привыкший решать все проблемы с помощью физической силы. Собрав вокруг себя слабых, неуверенных ребят, которым успел надавать тумаков, он никогда не упускал возможности подразнить наивную девочку, едва она появлялась в классе, скандируя «Уля-муля, Уля-дуля». А однажды, встретив Ульяну перед занятиями в школьном гардеробе, он так сильно ее толкнул, что та, ударившись о стену головой, сползла на пол и затихла, невидимая из-за висящей верхней одежды учащихся. Не на шутку испугавшись, паренек побежал в класс, а на вопрос учителя: «Видел ли кто-нибудь Ульяну Ткаченко?», – удивленно пожал плечами.

Девочку обнаружили только через несколько часов, когда закончились уроки. Она все так же лежала в гардеробе на полу, чем привела сбежавшихся учителей в состояние полного ужаса. Школьный врач попытался привести ее в чувство с помощью нашатырного спирта, и вот что удивительно – Ульяна встала, отряхнулась и, как ни в чем не бывало, собралась идти на занятия. Она никак не могла поверить, что уроки давно закончились, и о том, что с ней случилось, не могла сказать ничего вразумительного.

– Я пришла в школу, разделась и вдруг очнулась на полу. Как я там оказалась, не помню.

Администрация решила скандал не раздувать, однако Нина Львовна, бабушка Ульяны, узнав от внучки о случившемся, приняла другое решение. Забрала документы девочки и перевела ее в другую школу с углубленным изучением английского языка.

– Когда будешь знакомиться с ребятами, – наставляла она внучку, – говори, что тебя зовут Юля.

Ульяна совета послушалась, и все проблемы, связанные с ее именем, сразу исчезли. Она прилежно училась, изучала язык, а всё свободное время проводила за чтением. Особенно любила пьесы известных классиков. К восьмому классу она уже знала наизусть монологи из «Чайки», «Вишневого сада», «Бесприданницы». Не потому ли в театральном школьном кружке, куда она записалась, ей почти всегда доверяли главные роли.

А всего через пару лет, когда ребята начали проявлять к девушкам повышенный интерес, а те, в свою очередь, «стреляли» в ответ глазками, Ульяна стала задумываться – почему все ее подружки давно бегают на свидания, а к ней никто не подходит. Ну, и что, что она чуть ниже своих сверстниц, да и выглядит немного моложе? Зато у нее стройная фигурка, не стыдно надеть мини-юбку, и с ролями в школьных спектаклях она блестяще справляется, и с успеваемостью у нее всё в порядке.

Стоя на сцене после очередной премьеры в лучах софитов и внимая рукоплесканиям всего зала, Ульяна надеялась, что уже завтра, кто-нибудь из сегодняшних зрителей вложит ей в руку записку с приглашением сходить вместе в кино или просто шепнет на ухо известную фразу: «Что ты делаешь сегодня вечером?» Но, как ни странно, ее почему-то никто не хотел принимать всерьез.

Для всех она оставалась просто подружкой, доброй, отзывчивой, готовой выслушать любого, – дать совет, помочь, помирить, передать любовное послание и только…

Лишь однажды, возвращаясь вечером после репетиции, она с удивлением заметила, что рядом с ней шагает странный молодой паренек. Он молчал почти всю дорогу и только возле дома девушки неуверенно пробурчал:

– Меня Иван зовут.

– И зачем ты шел за мной, Иван?

– Хотел проводить, вдруг чего…

– А ты из нашей школы, Ваня?

– Из нашей.

– А в каком классе учишься?

– В восьмом.

Ульяна не могла скрыть разочарования. Парень выглядел старше своих лет.

– А я-то уже в десятом, Вань.

– Я знаю.

– Вот как. Может быть, ты и имя моё знаешь?

– Конечно. Тебя Юля зовут, Ткаченко. Я был недавно на вашем спектакле. Там тебя объявляли.

– Вообще-то меня зовут Ульяна, но можно и Юля. А спектакль тебе понравился?

– Мне понравилась главная героиня.

Девушка почувствовала, как у нее запылали уши. Она быстро проговорила:

– Я, очень рада, спасибо.

– За что?

– За то, что проводил. Мне пора, пока.

Не дожидаясь ответа, Ульяна побежала домой, а через несколько дней Иван появился у них на репетиции. Терпеливо сидел на последнем ряду до самого конца, потом вновь вызвался девушку проводить.

– Ну, что ж, пойдем, – ответила она, – если тебе делать нечего.

Ей хотелось казаться невозмутимой, на самом же деле, она была готова прыгать от радости. Нравился ли ей этот парень, или нет, Ульяна пока не разобралась, но само его присутствие отзывалось в ее душе радостными и совсем еще незнакомыми ощущениями. Единственное, что ее немного огорчало, так это разница в возрасте, и тогда Ульяна решила примерить на себя роль старшей сестры.

Прошагав минут пять в полном молчании, она спросила:

– Расскажи, Ваня, как ты учишься, есть ли у тебя любимый предмет?

Парень посмотрел на нее из-под лобья, пробурчал:

– Мне казалось, что мы будем совсем о другом говорить.

– Интересно, и о чем же?

– Не знаю. О театре, например…

– Тебе нравится театральное искусство?

– Мне нравится смотреть, как ты играешь на сцене. Прямо, как настоящая актриса.

– Спасибо, Ваня.

– Наверное, после школы будешь поступать в театральное училище?

– Скорей всего. А ты уже решил, кем станешь?

– Пока нет. А если честно, то успеваемость у меня не очень…

– А что особенно хромает, – неужели математика?

– Нет, с математикой у меня всё в порядке, а вот орфография…

– Делаешь много ошибок?

– Точно.

– Так это не страшно, Вань, я могу с тобой позаниматься, хочешь?

Парень глубоко вздохнул.

– Можно и позаниматься.

Своё свидание с симпатичной девушкой из театрального кружка Иван, видимо, представлял совершенно иначе.

Спустя пару дней, Ульяна сама разыскала его после уроков и предложила свою помощь. Иван неохотно согласился. Но, вот найти свободный класс оказалось совсем не просто. Почти все двери были заперты, в коридорах хозяйничали неприветливые уборщицы, и тут Ульяна вспомнила, что у нее есть ключ от гримерной, которая располагалась сразу за сценой в актовом зале. Там длинный стол, зеркала, освещение, а, значит, можно спокойно позаниматься.

Он и она, небольшая комната, в которую никто не заглянет, что могло происходить за запертой дверью… Уже на третьем занятии, стоя за спиной парня и проверяя ошибки в диктанте, девушка водила пальцем по неровным строчкам, когда вдруг почувствовала прикосновение губ на своей руке. Ульяна еще не успела понять, что происходит, как Ваня уже обхватил ее за талию, усадил к себе на колени и начал неумело целовать. Сопротивляться у девушки не было ни сил, ни желания. Урок закончился… Молодые люди вышли из школы только через два часа, и с этого дня их отношения изменились.

Теперь Иван сам разыскивал девушку в те дни, когда драмкружок не репетировал, предлагал ей провести дополнительные занятия, и Ульяна соглашалась. О чем она думала тогда, запираясь с молодым пареньком в уютной гримерной, Ульяна сейчас уже и не помнила, но, как это обычно бывает, однажды молодые люди, потеряв бдительность, забыли запереть дверь. Их застукал руководитель театральной труппы в самый неподходящий момент. Интеллигентный мужчина из уважения к своей любимой актрисе ничего предпринимать не стал, но Ульяну предупредил – если она не прекратит эти отношения, со сценой ей придется распрощаться.

Ульяна прекратила.

Да и Ваня, поняв, что романтическим встречам в гримерке пришел конец, на продолжении отношений особенно не настаивал. Он как-то очень быстро и безболезненно переключился на другую девушку – абсолютную противоположность утонченной Юле, – полную, высокую грубую брюнетку. Когда Ульяна увидела их вместе, воркующих за углом школы, сердце её сжалось от боли и обиды, дыхание перехватило, а, услышав от наглой девицы: «Ну, чо уставилась?», Ульяна побежала. Не понимая, куда и зачем, она бежала, не разбирая дороги, с трудом сдерживая слезы, а вдогонку ей всё летел и летел издевательский смех.

Бабушка забила тревогу, когда Ульяна не пришла домой в одиннадцать. Она полночи безрезультатно обзванивала всех подруг, потом стала звонить в милицию, но там ей посоветовали не паниковать раньше времени.

– Сколько вашей внучке, – семнадцать? – переспросил сонный голос дежурного и усмехнулся. – Если к утру не появится, приходите, будем разбираться.

После бессонной ночи, Нина Львовна отправилась в участок и написала заявление.

– Не волнуйтесь, – пояснил сержант. – Ступайте домой. О результатах поисков мы вам сообщим.

Бабушка не ладила со своей дочерью, та жила в подмосковном городке уже с третьим мужем, а все заботы, связанные с Ульяной, переложила на плечи своей матери, и всё же Нина Львовна решила ей позвонить. Только потом поняла, что зря. Горе-мамаша ответила примерно то же, что и дежурный сержант.

– У нее переходный возраст. Наверняка влюбилась, потеряла голову. Скоро отыщется на квартире у какого-нибудь Макса или Гарика.