Деды и прадеды

«О, сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух…» С неожиданной стороны открылось имя Дмитрия Конаныхина, литератора. Познакомившись с романом «Деды и прадеды», у меня возник вопрос: «Это тот самый Конаныхин, который про космос и против Маска?». Открываю биографию на Лайвлибе – зирроу. В Инет – да, тот самый!!! И полнейшее недоумение, как человек родившийся в 1970 году смог так достоверно описать крестьянский быт украинских поселений, начиная с ХIХ века, как смог так правдиво описать войну, не будучи участником. Полное погружение! По рассказам предков? Так те не очень-то хотели рассказывать, а мы не очень стремились слушать. И это было нормой. А тут не просто передача фактов, но и погружение в состояние. Это же надо самому пережить, чтобы так написать. Путешественник во времени? Или талантливый человек талантлив во всем? Объяснение одно: сей муж смог извлечь световой опыт из опыта своего рода и этим поделился, потому так и резонирует. Однозначно, прочитать всё у Дмитрия.

Мне всегда было тяжело читать историческую и военную прозу, потому что до глубины погружаюсь в события. Столько слез, боли, потерь переживала вместе с главными героями книги. Такие издания для меня всегда были и будут ценными

Дмитрий Конаныхин мне был известен прежде всего как ведущий "Российского радио университета". Однако, "Новогодний флешмоб" открыл ещё одну сторону его деятельности - литературную.
И о чём же он рассказывает? Деревенский быт с начала двадцатого (местами - даже конца 19-го) века и по самый его конец. Смежные деревни, которых сейчас и на картах-то нет - вымерли, а тогда бурно живущие Торжевка, Дарьевка, Липовка, Журовка да ещё Топоров. Не образцовый советский колхоз и даже не окрестности большого города. Просто деревни - со своей историей, долгой родовой памятью(особенно на плохое), плясками и драками, добрыми парубками да красными девками, суевериями и слухами.
Здесь вам и Первая мировая, и время недозрелого социализма

Когда настало прекрасное лето всеобщей индустриализации и вся Топоровская округа, воя от ужаса, подыхала с голоду, съедая всё, что можно было только съесть, включая лягушек, луковицы болотных камышей и вожжи...

и военные годы "под немцем" и после, и послевоенные годы, и полёт в космос. Купюр здесь особо нет - и голод, и карточки, и трудодни, и ворожеи на смерть, и несчастная любовь, и чего тут только нет. А, точно, красного знамени нет. Ни в плохом (всё из-за них), ни в хорошем (только тяга к мировой революции позволила выжить) смысле. Книга не о политике, а о людях.