Вернувшись в дом из слёз небытия,
Ты о душе измученной подумай,
Спеши истлеть, как хижина твоя,
Как дикий сад на склонах у амура.
2017
Ночей бессонных череда,
И дней туманность и усталость,
Стекает вниз прозрачная вода,
И вдруг приходит день и радость.
О как она пуглива и нежна,
Не долго с ней пребудешь вместе.
Она приходит на часок, и на
Секунду, – просто, ради мести.
2017
Той, чья красота
сильнее, чем истина
И нет тоски сильней,
И нет тебя нежней.
С самим собою делать сделку —
Уйти от истины, где свет
Давно погас, и солнца нет.
Замедлить стрелку
На сломанных часах,
Где время всё, как мелкие узоры —
Чтобы не шла она быстрей,
Чтобы твоё молчание нежней,
Чем истина – ждало во снах
И превращалось в разговоры.
Но нет, не будет счастья на часах,
Не будет губ на тех губах.
2017
Произошло одно рожденье,
Словно была одна молитва,
Прости, моя ранимая Лолита,
Ты отклик ангельского пенья.
Сойдёт с небес, как утешенье,
Один из ангелов Иова,
И вызовет в народе возмущенье
Его непонятое слово.
И мир слепой его осудит,
Надев корону для распятья.
И крест возьмёт его в объятья,
И больно ангелу не будет.
Ты обликом своим похожа
На всё, что выше звёзд и неба,
Но злость в сердца людей так вхожа,
Что сердце делается слепо.
И потому не плачь росою,
Окутывая землю влагой,
Лишь я один с тобой душою,
И потому ты мне не рада.
Но время не стоит на месте,
Морщины тихо подступают,
Чтоб паутина сладкой лести
Скрывала то, о чём все знают.
И в день, когда уже не станет
Твоих одежд и с ними тела,
Поймёшь, куда душа хотела, —
Ведь плоть – живую душу ранит.
2017
Спускался в ад тот смелый Дант,
Всю жизнь любивший Беатриче.
И знаю я одно: я безразличен,
Как в маленьком кафе официант.
Так быть должно, твой дикий нрав
Вмещается в багет, где ты икона.
И мне не победить… ты непреклонна,
Сжимая сердце так же, как удав.
Но мне спастись желанья нету,
Пусть поглощает эта красота.
Бог разделил, и дал нам эти роли.
Разбросан пазл живой по свету,
Но греет сердце мне моя мечта —
Коснуться той, что есть икона боли.
2017
Ты факел и маяк отбившимся от света,
И души кораблей ведешь ты по волне.
Твой мягкий свет способен быть вполне
И тем, что мотылькам – могила до рассвета.
В стране морской теперь ты обитаешь,
Там Гоголь плоть души своей лечил.
И ты, как солнце, древние лучи,
На все живое щедро посылаешь.
…О как не сокрушаться от того мне!
Что Микеланджело покинул мир давно!
Он бы ваял тебя из мрамора. Но помни —
Бессмертие тебя коснулось все равно.
2017
Той, чья красота,
как ветвь цветущей сакуры
Не сможет день принять мои мольбы,
Не сможет ночь и сном меня утешить.
Не поведут меня по улицам стопы,
Зрачок сужается – от ужаса он меньше.
Заложник страха, над собой подъемлю бич,
И кожа на спине от мук не рассечется,
Я слышал голос, что сказал мне: возвеличь
Того, кто превращает звезды в клочья.
Но я бессилен – эта маленькая ветвь
Сильней, чем обнажившаяся рана.
И уступает, не коснувшись, даже смерть
В страну лугов, и мельниц, и тюльпана.
2017
Я выразить хочу, но то невыразимо,
О, Господи, мне дай ты столько сил,
Уйти чтоб я сумел, и выйти возле Рима,
Туда, где дух святой знаменьем пригласил.
Мне жизнь найдётся там, там рай среди печали,
Там дом и сад, и ночью темнота!
И нет людей, людей туда не звали.
Там руки, шепот и уста.
2017
О это странно так! Найти себя в другом,
Свои же сны, и страх, и очертанья,
Словно без сна забыться новым сном,
Словно любить не жизнь, а увяданье,
И в нем тонуть, как в небе голубом.
Словно найти на ветхенькой могиле
Цветы живые с запахами роз.
И убежать туда, где ты не в силе
Касаться мук, и глаз, и старых слёз.
Но Время – Кесарь и для нас с тобою —
И с ним бороться нету больше сил.
Мы упадем, и я глаза рукой закрою,
Чтоб дождь скорей от мира нас омыл.
2017
На пике гор, застыл со льда булыжник —
Полуутраченных надежд моя громада,
Она не шелохнется – дунешь если трижды —
Сорвется вниз, и разобьет калитку сада!
Вот так и я… Мой разум на пределе!
Он ждет… и писк любой, иль мелкий шорох
Его качнет, качнет, как сердце в теле
Качает нас в любую из сторон…
Я силы все собрал, нанес несметный ворох
Опавших листьев, сучья старых крон,
Но подпереть – все пальцы онемели,
Лишившийся рассудка, вижу лишь ворон!
Они и днём вздымают эти крылья,
Запугивая всех, и ищут лебедей.
В тот день по озеру, как сом, один поплыл я,
Чтобы на острове найти живых людей.
Но было пусто там, где пустошь ночевала,
И сердце вздрогнуло, и я тогда присел,
Земля, трава – весь мир и всё холодным стало,
И умереть надежде я в тот день велел.
И вот, едва покинув зыбкий берег,
К нему так незаметно кто-то подошла,
Что я не знал – виденье мне проникло в череп,
Или душа моя пропавшая нашлась.
2017
Ты вечность первая, ты первый мой зверек,
Ты снег окутавший замерзшие ресницы,
Ты всё везде, и тьма, и свет в любом начале.
Ты мой жестокий, сладкий мой урок,
Ты нежность смелая испуганной тигрицы,
Ты мёд заполнивший и чаши, и бокалы.
Как мне тягаться с этой новизною,
Мне не достичь твоих земных высот,
Ты плачешь ядом, ядом и росою,
Я их срываю, как Ева сладкий плод.
2017
Не тронь меня… главы моей безверье,
Вампир ночей моих, незримая отрада.
Отпей со мной тот сок любимых дней,
Когда нет дел, и мне спешить уже не надо.
И полюби тоску во мне ещё сильней!
Когда я прочь бежал – ты догоняла,
Когда к тебе я шёл, ты всех сильней
Толкала грудь мою, и причитала:
«Не буду никогда твоей!»
2017
Ты от меня преступно всё скрываешь —
Надежды и мечты, все помыслы свои.
Но так живя, ты одного не понимаешь —
Ужалила двоих змея одной любви.
2017
К. С.
Мне снится сон, давно, престранный сон,
Неисправимыми людьми наполнен он.
И каждый хочет что-нибудь отнять,
А мне дано всю суть твою понять.
В твоём рычаньи, злости всех обид,
Я слышу стон, слезу и горький всхлип.
Везде – все тени. Ты одна жива,
Но окружают жизнь лишь мёртвые слова.
Тебе одной, тебе одной я верил,
Не видел то, что видно было всем.
Но в праздник радостный открылись эти двери,
Что выпускают всех, без тела, насовсем.
2017
И руки взлетают,
и снова слеза,
Мы смотрим друг другу
в немые глаза…
Прощанье,
прощанье,
прощанье – агат!
Изумруд поцелуя…
уже —
не обнять.
2017
Не была ты никем для мира,
Я дал тебе миро.
Словами ноги тебе обтёр,
Слезами разжёг костёр.
И прятал от рук твоих гвозди,
Себе же вбивая в кости.
И ждал неизбежно распятья,
Чтоб броситься жадно в объятья.
И всё ты мне это простила,
Давая верёвку и мыло.
И, как в ветхой нóчи Христа,
Ты коснулась устами уста.
2017
мне не простить поступки,
твои уходы вечно на…
туда, налево, – проститутки…
а за тобой война.
2017
Иллюзий каверзная нежность
Касаний рук мне не нужна!..
А только быть с тобою вечность,
Где ты, как яд, со мной нежна…
Пройти туда, где стон объятий
Уже в молчании затих.
Где каждый первый – неприятель,
Где видно звёзды слов твоих…
Ни поцелуев мне не надо,
Ни жар измотанных ночей.
А лишь пройти у врат, где сада
Прохлада льнёт ко дну очей.
2017
Однажды время наступает
И хочет рыба воздуха вдохнуть.
Дельфины так плывут на берег,
А люди – на войну,
Или идут в кровать,
Когда близки так к часу ночи.
2017
Смотрю картины – старый Иоанн
Креститель в красной багрянице
Встречаться мог твоим глазам
Подобно птице
Подчас смотрю на старый камень я,
И там лицо в узорах вижу.
Такое же на мраморе – Пьета,
И где-то выше
Когда я книгу старую читал,
Мерещился на всех страницах
Лица, лица твой мраморный овал,
Что вечно снится
Его Шекспир, как всех давно каприз
Вписал в трагедию, припомни!
Там пальцы двух пред смертию сплелись,
Как будто корни
И я найду столетний царский дуб,
На нём оставленные шрамы —
Слова влюблённых; пара юных губ
Не станут нами
На всём твоя оставлена печать —
Как лекарь ты врачуешь людям раны
Весной ты будешь снова распускать
В саду каштаны
2017
В тебе есть что-то от Марлен,
Во мне есть что-то от Ремарка.
Твоих объятий жуткий плен
Казнил меня, как будто арка.
Твоих волос весь водопад
Обрушен вниз, и как у сфинкса,
Загадок полные глаза стократ
Печальней камня обелиска.
Похоже, время, сделав круг,
Все возвратив назад пугливо,
Забыло дать коснуться рук
Ожившим вдруг необъяснимо.
2017
Тебе молюсь, как раб, пред ночью казни,
Чтобы услышана была моя мольба,
Я вопля не издам, – что крик когда
Весь труд мой стал отныне праздный.
Вот ты летишь на страшной колеснице,
И молнии сжимаешь ты в руке.
Но мне не быть, как той свободной птице,
Что видит мир, как тучу, вдалеке.
Она предвидев шторм и непогоду,
Свернет тотчас в затихшие края.
И избежит с небес паденья в воду,
Чего не смог предвидеть я.
Я – мрачный лев, не зная страха веры
В позор и поражения – распят,
И как двуногий зверь остервенелый,
Молчу, чтобы с колен своих привстать.
2017
О проекте
О подписке