Цитаты из книги «Пост 2. Спастись и сохранить»

Отцам нашим! – Отцу ты своему должен только одно – пережить его, чтоб ему тебя хоронить не пришлось! – вздыхает начальник поезда. – А с этими завоеваниями-то смысл в другом. – И в чем же? – Лисицын пытается навесить на лицо ухмылку. – Да просто чтоб завоевывать. У России другого смысла нету, кроме как больше делаться. Все жертвы, все лишения – всегда ради этого и были. Чтоб только расти дальше. Зачем мы терпим? Чтоб отцам за нас стыдно не было, вона сколько они нахапали. А отцы куда ж столько хапали? Почему жизнь в голоде, в очередях? Чтоб дедам за них стыдно не было. А дедам зачем столько земли было? Зачем деды страх терпели, головы на фронтах клали, в лагерях гибли? Чтоб прадедам не было стыдно за них – при тех-то ого-го сколько земли взяли! Другого оправдания ж нет. Расти надо, и все тут, и пропади все пропадом.

Начпоезда поводит плечами, а Лисицын, дав ему отпор, думает еще над ответом. – Мы должны обратно собрать все, что было потеряно. – Кому должны?

Но казаки, наверное, укатили уже, потому что никто не приходит к ней докончить ее выстрелом в затылок. Мишель все-таки решает посчитать до тысячи, прежде чем выйти из своего укрытия. Тысяча – это долго. Тысячи хватит, чтобы кого угодно расстрелять, покурить и уже завтракать поехать. Она проходит над Егором, говоря ему просто «пока» и боясь перевернуть кверху лицом. Проходит мимо бесформенного Полкана, из которого вся его кипучая жизнь вылилась через две маленькие дырочки. Выглядывает на железную дорогу. Дрезина стоит на месте. На ней стоит голый человек. На плечах у него стоит голый человек. Держит в руках какой-то мясной шмат, обернутый в зеленое сукно. Один, шатаясь, уходит обратно к ростовскому вокзалу, откуда они только что приехали на расстрел. А двое еще бегут с невозможной совсем для человека скоростью, словно летят над рельсами, над шпалами – к Москве. К Москве.

Мы-то хоть знаем, что тот мир, в котором мы живем, надежен – как предки наши жили, так и мы. А они там… Нравственное созревание у них за техническим прогрессом не поспевает. Растут, растут, а сами изнутри гниют заживо.

Они нас технологий лишают, думают, это наказание. Что же – эти-то технологии их и развалят, растлят и разрушат.

есть наш особый путь. И пусть нас за него хоть еще сто лет в блокаде держат, пусть хоть тысячу. Эта блокада нам во благо. Мы тут, да, за стеклом, но у них там холод, а у нас тут тепло.

насчет истории? Что историю Российской империи заново учить, что Соловьева читать требуют? На это есть жалобы?