Нельзя, Артем. – Открывай. Открывай, говорю.– Начстанции сказал… Сказал, не выпускать никого.– Ты за идиота меня, что ли? Кого – никого? Кого это – «никого»?– У меня – приказ! С целью защиты станции… От облучения… Не открывать. Приказ у меня. Понимаешь?!– Тебе Сухой приказ дал? Тебе мой отчим такой приказ дал? Открывай давай.– Мне же по шапке из-за тебя, Артем…– Ну я сам тогда, если ты не можешь.– Алло… Сансеич… Да, на пост… Тут Артем… Ваш. А что я с ним сделаю-то? Да. Ждем.– Настучал, а? Молодец, Никицка. Настучал. Отвали! Я открою все равно. Все равно пойду! Но выскочили из караулки еще двое, втиснулись между Артемом и дверью, стали мягко толкать его, жалея. Артем – заранее усталый, под глазами круги, еще после вчерашнего подъема не оклемавшийся – с часовыми управиться не мог, хоть драться никто с ним и не собирался. Стали сползаться любопытные: чумазые мальчишки с волосами прозрачными, как стекло, одутловатые хозяйки с руками синими и стальными от бесконечной стирки в ледяной воде, усталые и готовые на что угодно бездумно пялиться фермеры из правого туннеля. Шептались. Смотрели на Артема, но и как бы нет; на лицах было у них – черт разберет что.