Цитаты из книги «Акула в черном небе»

Человеческая жизнь состоит из сотен миллионов секунд, но большинство из них инертные и являются слепым продолжением предыдущих. Лишь некоторые оказывают влияние на последующие, но такие решающие секунды происходят раз в жизни, и далеко не в каждой. Они всегда приходят неожиданно и только уже потом ты понимаешь, что все предшествующие события закономерно к ней подвели.

Но в жизни, конечно, что-то бы пошло не так. Это лишь в воображаемых диалогах и ситуациях мы всегда остроумны и решительны, порой даже отчаянны – в духе образцовых персонажей кино и литературы. Но реальность не зависит только от наших решений, на нее влияет еще множество деталей, которые охлаждают все наши рвения.

«Представь, что ты смотришься в зеркало, а вместо лица у тебя тусклое белесое пятно. Безликий мешок под волосами. Ты не знаешь – кто ты такой.»

Это лишь в воображаемых диалогах и ситуациях мы всегда остроумны и решительны, порой даже отчаянны – в духе образцовых персонажей кино и литературы. Но реальность не зависит только от наших решений, на нее влияет еще множество деталей, которые охлаждают все наши рвения.

"Уродочеловеки блеют на тонких лапах перед всесилой. Плодятся незамедлительно твари. Не человекоуроды, уродочеловеки. Изрыгают в миллиардах молекул свое отвратное присутствие на траву/деревья, оскверняя

Я продолжаю ходить на работу по будням, а на выходные езжу к брату. Ветер дует, слякоть чавкает под ногами и до меня доносятся человеческие голоса, но это лишь поверхностная мишура, под которой скрываются жуткие вещи, пробуждающие тревожные чувства. Время и реальность видоизменились, и эти перемены наложили печать на все остальные нюансы, за исключением, пожалуй, самых банальных. Скоро мой мир окончательно рухнет, произойдет Большой взрыв, и я буду так громко кричать, насколько хватит сил. Надеюсь, хоть одна живая душа услышит меня из своего мира.

Но тут я посмотрел на ребенка. Его заплаканные глаза уставились на меня, и я ожидал увидеть в них мольбу, страх или любопытство. Не то, чтобы я сознательно думал об этом, но внутренним чутьем воспринял бы это, как закономерность. Однако они ничего не выражали и я ощутил легкий озноб. Глаза зияли стеклянной пустотой и раз в них нет мольбы или страха, значит скоро появится смирение. Смирение с тем, что земной шар кишит одинокими субъектами, не способными помочь друг другу. Редкие вкрапления гуманизма и солидарности не скроют этот общеизвестный факт, но открыться каждому он должен гораздо позже, ведь ребенку всего лет восемь-девять.

«Представь, что ты смотришься в зеркало, а вместо лица у тебя тусклое белесое пятно. Безликий мешок под волосами. Ты не знаешь – кто ты такой.» Она повторяла это не раз и всегда наполняла фразы подлинными эмоциями, словно говорила впервые.

На меня обрушивался невероятный шквал звуков. Грохот металла, рев мотора и такие громкие истошные вопли, что, казалось, орут все люди на Земле. Казалось, от этих криков звезды превратятся в пыль. Я бился в агонии в черной клетке и Вселенная перестала существовать.

Поэтому все наши саркастичные, а порой и похабные шутки по поводу начальства и их отношения к нам – не более, чем механическое взаимодействие социальных слоев. Они на слой выше и командуют, мы скрипим зубами и отпускаем между собой грязные шуточки, чтобы хоть как-то свести счеты с глупыми чурбанами, по счастливой случайности оказавшимися над нами. И тут уж не важно – хорош начальник или плох, ему не избежать шушуканья в низах. Но почти всегда все это не всерьез.