***

   Кап… Кап… Кап… Что-то капало о каменный пол в полутьме подвала, сроднимого с казематами, переоборудованными в серверную. Мрачно и промозгло. Мерные удары были похожи на стук стрелки секундомера, отсчитывающей вечность. У одной из стен стоял большой железный шкаф с зелёными и красными лампами индикаторами. Шкаф монотонно жужжал системой охлаждения, аккомпанируя, постукивающим в разных местах, каплям. В центре помещения стоял большой стул по виду напоминающий средневековое орудие пыток, сделанное на современный манер. Над ним повис неяркий светильник, освещающий побитое тело молодого, атлетически сложенного мужчины. Смуглую кожу покрывали синяки и ссадины. Веки на измученном лице подёргивались, будто он видел жуткий сон и хотел поскорее проснуться. Если бы это был только сон… Если бы от него можно было проснуться.

***

– Ну, чё ты? Стони, сука! – злобно шептал я на ухо проститутке, с которой решил перепихнуться в одной из подворотен нижнего города.

   Удовольствие так себе, но после очередного прихода нужно было разогнать кровь, хоть как-то и хоть с кем-то. Девка была не в моём вкусе, но под кайфом мне всегда глубоко плевать где и с кем. Она тихонько постанывала своим хрипловатым, прокуренным голосом, упёршись лбом о согнутую в локте руку, лежащую на оранжевой кирпичной стене. Я ничего не чувствовал, лишь не переставая долбился об её тощую задницу. Нас окружали порванные мусорные пакеты и какое-то тряпьё. Воняло канализацией и помоями. Запах улиц, от которого тянет блевать и курить. Наконец, я почувствовал приближение точки кипения. Ускорив темп, я понадеялся поскорей закончить с этой потаскухой, но меня прервал звонок на вживлённый в ухо коммуникатор.

– Какого дьявола, Энди? – ответил я. Шлюха повернула лицо в моё сторону, подумав, что я обращаюсь к ней. Я рукой вернул её голову к стене.

– Есть работа, Дик. – голос Энди прозвучал встревоженно, как и всегда во время отходника.

   Я знал Энди с 13 лет. Мы познакомились в колонии для несовершеннолетних, куда он загремел за взлом банкоматов и списыванье на свой счёт чужих кредитов. Головастый парень, но смазливый. Если бы не я, в колонии для его головы нашли бы куда более простое применение. Энди было 11. Как он мне рассказал позже, за решётку он попал лишь потому, что на него кто-то настучал. Законники ни за что бы его не сцапали без наводки. В ту пору я уже начал собирать шайку. Особо надеяться на что-то хорошее мне было не с чего, в науках я не блистал, а перспектива убирать дерьмо за чьими-то богатыми задницами мне не нравилась, поэтому я решил делать бизнес. Для начала собрать надёжных бизнес партнёров, а после, если попрёт, приобрести нужные связи в корпоративных рядах и среди законников. Вокруг меня уже собрались парни, умеющие держать оружие, махать кулаками и наводить страха на всю округу. С этим контингентом в среде уличной шпаны никогда не возникало проблем. Оставалось найти умника, добровольно согласного на наш стиль ведения дел. Это могло оказаться серьёзной проблемой. С Энди нам повезло. А Энди повезло со мной. Так и общаемся, до сей поры.

– Иди на хрен, Энди. – ответил я ему.

– Не-не, не вешай трубку, Дик, тут дело серьёзное, – голос был слишком взволнован, что наводило на мысль о каких-то иных причинах волнения, кроме отходника.

   Я понял, что кончить мне не удастся, Дик-младший обмяк и скукожился. Я достал кредитный чип и, заломив свободную руку проститутки, коснулся им кассового браслета на её предплечье. Она растеряно посмотрела на меня, не понимая, почему я прекратил.

– Свали с глаз моих! – гаркнул я. Она быстро нацепила рваные кружевные трусы и розовую латексную юбку. Ничего не говоря в ответ, шлюха второпях направилась к выходу из подворотни, постукивая тонкими каблуками леопардовых туфель. – Не расстраивай меня, Энди. Я дрючил девку, когда ты позвонил. И не закончил. Если дело не серьёзное, я приеду на твою квартиру, и завершу начатое с тобой, козлина.

– Дик, жду у себя. – наступила незначительная тишина, будто Энди не знал, что ему сказать дальше. – Где ты сейчас?

   Я застегнул ширинку своих выцветших джинсов и осмотрелся по сторонам, обдумывая как бы точнее указать своё местоположение.

– Я где-то в районе 14 и 15 улиц, – ответил я. – Тебе зачем?

   Ответ Энди опять прозвучал после небольшой паузы.

– Тебя будет ждать машина около букмекерской конторы "Питер Кент" на 15 улице. Белая KIA Cee'd. – на какой-то миг, мне показалось, что я слышу ещё чей-то голос в коммуникаторе, которому и вторил Энди. – До встречи.

   Связь оборвалась. Я коснулся мочки уха и немного потёр её, ища контакт Энди. Садиться в незнакомую машину? Он сбрендил? При нашем стиле жизни это всё равно, что идти на дело без волыны. Риски отъехать в обоих случаях примерно одинаковые. Голос коммуникатора, крошка Эбигейл, не успевая до конца называть контакты, перечисляла список доступных абонентов для звонка. Имя Энди так и не прозвучало. Тогда я нашёл номер Глеба.

– … – контакт установился, но голос Могилы так и не прозвучал. Наконец в моё ухо прогудело немногословное. – Алё.

– Здорова, Глеб. – сказал я.

– Ага, здорова, Факер.

   С Глебом всегда так было. Говорить он не любил, а если говорил, то это всегда походило на угрозу. Мы познакомились с ним в 2036. Лондон, наш бывший стрелок, словил в грудину 44 калибр во время очередной вылазки, поэтому я искал кого-то ему на замену. Глеб, он же Могила, приехал в Штаты из какой-то дыры в раздираемой междоусобной войной Восточной Европе. Слава о нём немного припоздала, но когда, наконец, достигла наших краёв, на счету Могилы насчитывалось уже с полсотни трупов. Когда мы впервые увиделись, Глеб чуть было не прикончил меня. Не удивительно, ведь я заговорил с ним примерно так: "Ты Могила? У меня для тебя работа. Не спеши отказываться, законники уже шьют на тебя дело, а я могу сделать пару звонков, которые уберегут тебя от лишних неприятностей." Ответил он в своём стиле. Достав из-за пояса "Грач" и вставив мне в рот чёрное дуло. "Ты делаешь пару звонков, и я не вышибаю тебе мозги". По глазам Могилы я сразу понял, мои ребята, стоящие рядом для подстраховки, максимум что смогут, это убрать мозги с барной стойки, у которой проходил разговор. Решив, что риск не оправдан и на улице можно найти не менее подходящих кандидатов на должность стрелка, я кивнул головой. В ответ на это, Глеб вытащил ствол из моего рта и, развернув меня лицом к стоящим до этого за моей спиной парням, произнёс: "Я должен всё слышать, передай сигнал со своего кома на мой". Я так и сделал. Закончив разговор с одним из копов в следственном отделе, я почувствовал, как дуло пистолета отдалилось от затылка. Следом за этим, прозвучал голос Глеба. "Что за работа?". Больше я никогда не пытался взять его на понт.

– У Энди проблемы.

– И?

– Нужно чтобы ты прибыл к нему на квартиру. Я возьму такси и буду там примерно через час. Через сколько тебя ждать?

– Завтра. – сказал он с жёстким русским акцентом.

– Что завтра? Завтра может быть поздно, Глеб.

– … – вместо ответа тяжёлое дыхание. – Через полчаса жду на углу его дома.

– Замётано, Глеб. Выезжаю.

   Договорить я не успел, Глеб оборвал контакт. Выйдя на неширокую улицу, я принялся искать такси среди припаркованных вдоль 4 полосной дороги машин. Немногочисленные фонари над головой горели тускло, то выхватывая, то провожая во тьму случайных прохожих. В основном бедно одетых рабочих или скрюченных джанков. Ветер гонял под ногами старые обрывки газет и обёрток от бургеров. Где-то за моей спиной стоял старый ресторанчик, торговавший этим говном. Такси я нашёл через дорогу. Подойдя к перекрёстку, я приложил кредитный чип к панели светофора пешеходного перехода. Та списала 12 кредитов и остановила движущийся поток грузовиков, автобусов и пикапов. Что-либо другое в этом районе появлялось редко. Перейдя дорогу, я подошёл к жёлтым дверям Тесла-такси. Постучав по стеклу, я заставил железку ожить. Она отворила заднюю дверь, представив моему взору синтетический серый салон, считающийся когда-то модным. Я сел на мягкое кресло и компьютерный голос машины произнёс.

– Рад приветствовать Вас, сэр. Тесла-моторс к Вашим услугам.

   Я не стал тратить время на любезности с машиной и просто назвал адрес Энди.

– Приятной дороги, сэр. – произнесли динамики автомобиля, после чего тот выехал с обочины и вошёл в поток машин.

   ***

   Мужчина приподнял веки. Даже слабый свет лампы над головой, сёк по ним будто розгами, вынуждая закрыть глаза снова. Твёрдая поверхность кресла буквально давила на тело, особенно на тазовый крестец. Сколько он здесь? День, неделю? Сколько нужно времени, чтобы все, наконец, прекратилось?

– Подозреваемый Дик Факер! Открыть глаза! – грозный механический голос позади кресла больно ударил по ушам.

   Дик попытался пошевелиться, сменить положение. Но ничего не изменилось с момента прошлой попытки. Лишние движения лишь доставили новую боль.

– Подозреваемый Дик Факер! Доложите обо всём, что случилось после вашего разговора с подельником. Отвечать! – барабанные перепонки загудели, готовые лопнуть в любой момент. Мужчина открыл пересохший рот, в надежде ответить хоть что-то, но вместо слов раздался лишь слабый хрип.

   Сзади открылась дверь, впустив в камеру яркий больничный свет. Тень проскользнула в дверной проём, и вот уже перед лицом Факера встал мужчина в военной форме с закатанными до локтей рукавами. К шее Дика прикоснулась игла инъекционного пистолета. Щелчок, вслед за которым тело начало становиться ватным. В лицо плеснули холодной водой, после чего силой заставили выпить немного жидкости из воткнутого в рот пластикового горлышка. Дик не возражал. Жажда терзала пересохшее горло. Наконец, сделавший укол мужчина удалился, и помещение снова погрузилось в полумрак.

– Подозреваемый Дик Факер! Доложите обо всём, что случилось после вашего разговора с подельником!

   Дик открыл рот и произнёс…

***

   Энди жил в южной части города, на окраине. Район, в котором находилась его квартира, походил на заброшенную промзону. Стены невысоких домов коммунального типа, словно кожу латиноса татуировками, местные райтеры расписали наслоившимися друг на друга цветастыми граффити. Коммунальные службы давно забили на обслуживание округи, поэтому на обочинах дорог, в каждой подворотне и яме, которых здесь хватало с излишком, валялись дурно пахнущие кучи мусора и разного рода хлам. Энди жил здесь по разного рода причинам. Например, потому что легавые предпочитали избегать встречи с местными бандами. А ещё здесь никто не платил за квартиру, дома находились на социальном обслуживании. Но самое главное, это доступная наркота, которой торговали на каждом углу.

   Машина постоянно петляла, объезжая трещины и колдобины на разбитой, некогда асфальтированной, дороге. После каждой встряски, из колонок раздавалось, "Приношу свои извинения, Сэр", "Как неудобно!", "Какой конфуз!". Неумолкающая болтовня и преувеличенная вежливость железки откровенно бесила, и я вдарил тяжёлым протектором своих армейских берец об спинку водительского сиденья. Динамики замолкли, и дальше я ехал в тишине.

   Наконец, за очередным поворотом, я увидел пятиэтажку Энди, на углу которой стоял одетый в синюю дутую куртку и чёрную вязаную шапку Глеб. Машина остановилась на обочине. Когда я открыл дверь, предварительно расплатившись за услуги такси, Могила достал очередную сигарету из красно-белой пачки своей любимой Мальборо. Я подошёл к нему и пожал протянутую руку.

– Волыну взял? – задал я вопрос, на который заранее знал ответ.

   Глеб выдохнул облако серо-сизого дыма и похлопал себя по подмышке.

– Докуривай и пошли. Не разводи пальбу без повода, – сказал я, кивнув в сторону подъезда Энди. Могила бросил недокуренную сигарету на землю и растёр её пожелтевшей подошвой дешёвых синих кроссовок Адидас.