Введение

Холод. От него затекшие конечности начинает ломить еще сильнее. И чем больше проходит мгновений, тем сильнее бьет дрожь. Сейчас любой, даже совсем малый, источник тепла будет спасительным. Но для начала нужно открыть глаза. Слишком много сил уходит, чтобы разомкнуть намертво слипшиеся веки. С небольшой болью они поддаются, открывая черное пространство, затянутое плотной дымкой. Сквозь нее пробивается смазанный силуэт огромной красной луны.

Легкие пощипывания побежали по ногам, как бы намекая, что нужно скорее подниматься. Несколько движений, и тело приходит в горизонтальное положение. То, что поначалу казалось легкой дымкой, на деле является густым туманом. Настолько плотным и вязким, что он кажется серой стеной в свете костра.

– Хо-хо, долго же ты приходишь в себя! Столько на холодной земле проваляться без сознания… Тебе нормально?

Звонкий старческий голос принадлежит сгорбленной фигуре около костра. На нем трудно что-либо разглядеть, только голову, торчащую из бесформенного черного балахона. Сморщенное лицо не выделяется чем-то особенным, обычный старик. Он ухмыляется своим ртом с редкими зубами и почесывает свалявшуюся бороду, напоминающую огромный моток ваты. Не удивительно, если у него там кто-то поселился.

– Стоишь, значит все с тобой нормально. Ты давай-ка садись к огню, негоже кости морозить. Да не бойся, ей-богу, я не кусаюсь. По крайней мере, пока.

Он щелкает своим десятком зубов и заливается то ли смехом, то ли старческим кряхтением. У костра становится теплее, а старик протягивает металлическую миску. От нее пахнет овощами и мясом. Живот предательски подает голос, и приходится взять щедрое угощение.

– Ты ешь-ешь, а я пока тебе расскажу несколько историй. Но только слушай внимательно, иначе потеряешь всю магию, ха-ха…

Волки

Спертый воздух с запахом потных мужиков и дешевого алкоголя полностью заполнял помещение паба. Едкая невидимая субстанция заползала даже за закрытые дверцы темных комнат, находившихся на втором этаже. Эти укромные уголки предназначались для особых гостей, коих здесь практически не бывало. Высокие господа сторонились подобного рода заведений, не соответствовавших их особому статусу. Но простаивать ухоженным комнатам престарелая хозяйка паба позволить не могла. За отдельную плату эти самые комнаты сдавались для уединения с девочками, что пользовалось большим спросом среди более приемлемого контингента. Однако сегодняшним вечером все они были пусты, кроме одной в самом дальнем краю здания. За круглым массивным столом сидел молодой мужчина в черном фраке. В полумраке невозможно было разглядеть его лица, хотя освещение не играло в этом никакой роли. Все, что было выше верхней кромки губ, скрывала тень от огромной круглой шляпы. Он медленно переставлял свои худые ноги, обтянутые новыми кожаными штанами, которые плавно перетекали в высокие сапоги. Из-за грязных улочек города их вид сейчас оставлял желать лучшего. От запаха свежеприготовленных свиных ребер, стоящих на столе, любой обыватель сразу бы пустил слюну, но они оставались нетронутыми. Мужчина сидел практически неподвижно, прислушиваясь к шуму снаружи. Время от времени он делал небольшой глоток из стоящего рядом винного бокала, жидкость которого умудрялась переливаться рубиновыми красками даже при недостатке освещения.

– Да, сэр, я приказала проводить его сюда. Господин желал ужинать, – прозвенела полная хозяйка, привлекая внимание мужчины.

В следующее мгновение скрипучая дверь отворилась, и на пороге материализовалось трое мужчин. Они быстро просочились в комнату. Все были, как один, похожи друг на друга: темно-синие кители с высоким воротником, одинаковые яйцеобразные шлемы, на которых в лобной части блестела серебряная восьмиконечная звезда. Даже лица их были практически идентичны, кроме первого вошедшего. У него имелись густые черные усы. Не одними усами располагал последний, он также имел кремниевый пистолет, что являлось большой роскошью для бобби.

– Лорд Блэкуэлл, Вы должны были доложить о себе сразу по прибытии, – голос усатого был очень бодрым и звонким, отчего казался каким-то ребяческим.

– Что-то не припомню, чтобы я был чьим-то должником, – спокойно парировал лорд, недовольно кривя уголки тонких губ. Его рука снова потянулась за вином.

– Граф лично хотел видеть Вас. Именно он был инициатором приглашения и думал, что для Вас будет честью почтить его визитом. Господин Пирси считает Вас настоящей живой легендой. Впрочем, как и все мы.

– Я все еще не услышал ни слова о своем так называемом долге, сэр… – Блэкуэлл выдержал небольшую паузу и в десятый раз за вечер сделал глоток рубиновой жидкости. Отставляя бокал обратно на стол, он цокнул, в тот же десятый раз разочаровываясь во вкусе. – Разве в обязанность бобби не входит соблюдение норм хорошего тона? Вы посчитали, что со мной можно оставаться инкогнито?

– Прошу простить меня, – усатый вытянулся, словно тонкая струна. – Нейл Милен, констебль графства Дербишир. А это братья Мэтти и Лекс Дин. Они являются моими помощниками. Славные ребята, а какие способные.

Лорд ничего не ответил, только утвердительно махнул рукой. В комнате повисло неловкое молчание, во время которого констебль Милен пытался разглядеть лицо Блэкуэлла, неподвижно сидящего перед ним. Неудачные попытки не давали ему покоя, и оттого он решил разорвать тишину первым.

– Господин Блэкуэлл, Вы прибыли к нам несколько дней назад, – он снял с себя громоздкий колпак и обхватил его рукой. – Потому Вам следовало сразу объявить о себе. Будучи гостем графа, Вы получили бы лучшую комнату в его поместье, а не ютились в дешевом заведении, где подают выпивку обычным фермерам.

Его собеседник никак не отреагировал на слова Милена. Вместо этого он ткнул на одного из братьев и снова громко цокнул.

– Ваши помощники хорошо держатся, очень хорошо. Да вы и сами это знаете, верно? Прямо как отличные грейхаунды. У них, определенно, был хороший день, ведь им удалось загнать мелкую больную добычу. Что вы сделали с мальчиком? Поколотили? Или же он сейчас мертв? – в интонации лорда читалось нескрываемое презрение.

– О чем Вы? Что за мальчик? – добродушно улыбнулся Милен, уводя взгляд в сторону. Глаза одного из братьев Дин также быстро забегали.

– Я сомневаюсь, что бобби графства Дербишир настолько обеспечены, что могут позволить себе столь прекрасный шелковый платок.

Милен обернулся к одному из стоящих сзади мужчин и быстро глянул на кусок бордовой ткани, торчащей из его кителя. Усач точно знал, к какому из братьев следует повернуться, что не мог не заметить Блэкуэлл.

– Полагаю, ту пару пенсов, что была завернута в этот платок, вы также присвоили себе, – невозмутимо продолжил лорд. – Мой отец был бы вами доволен. Малыш Кейл, сказал бы он, какие хорошие борзые. Да-да, так бы он и сказал. Просто прекрасные борзые.

– Мы прибыли не для того, чтобы злить Вас, господин, – осторожно подал голос Милен. – Вы проигнорировали гостеприимство графа Пирси! Граф очень опечален столь пренебрежительной выходкой. Но его великодушие не знает границ, потому я настоятельно рекомендую Вам отправиться с нами в поместье.

– Я уже доложил о себе, – сухо бросил Кейл.

– Вы послали мелкого воришку спустя двое суток пребывания в графстве, – возмутился усатый констебль.

– Я попросил оповестить обо мне мальчика, бедняка, притом щедро заплатил ему. Целью моего прибытия сюда является вовсе не гостеприимство великого графа Пирси. У нас имеются определенные договоренности, и я не считаю, что мне нужно и дальше тратить мое драгоценное время на пустое. В том числе праздности в поместье графа, – оборвал его Блэкуэлл и поднялся с места. Наконец-то слабому пламени свечи удалось осветить лицо гостя. Болезненно бледная кожа обтягивала его заостренные скулы и широкий лоб. Несмотря на явную ненормальную худобу, он был по-своему прекрасен. Возможно, причиной тому были холодные желтые глаза, которые так хорошо и гармонично вписывались в общую белизну лица. – Передайте господину Пирси мои искренние благодарности и то, что я с большим рвением взялся за его маленькую просьбу, об успехе которой я обязательно доложу графу лично и, надеюсь, к этому времени его печаль утихнет. Прошу, передайте ему мой поклон, и боле я в ваших услугах не нуждаюсь.

С этими словами он встал и быстрыми кошачьими движениями протиснулся между мужчинами, скрываясь за дверью. В коридоре его уже ждала хозяйка вместе с молоденькой девушкой, стоящей позади. Совсем еще юная девочка, она застенчиво жалась за спиной взрослой женщины. Ее кисти нервно сжимали и разжимали края большого для нее платья. Оно висело на хрупком кукольном теле, словно большая тряпка. Вероятно, ее должны были предложить, если бы гость решил задержаться немного дольше. Однако это не входило в планы Блэкуэлла. Кейл брезгливо и даже немного с сожалением обвел глазами девочку, тем самым заставив ее сжаться еще сильнее, и обратился к хозяйке.

– Шиллинги на столе, мэм, – затем он наклонился ближе к ней и так же громко добавил. – Только советую поторопиться, те мужчины не кажутся мне честными джентльменами. Боюсь, Вы можете не досчитаться чаевых.

– Господин! – Она хотела сказать что-то еще, но Блэкуэлл уже не слушал, спускаясь по круглой лестнице. Он хотел быстрее покинуть это отвратительное место.

Оказавшись на улице, он поморщился, слегка цокнув. С черного, как смоль, неба капал слабый дождь. С каждой секундой капель становилось все больше, и они все яростнее разбивались о землю, сообщая, что вот-вот должен начаться самый настоящий ливень. Дождь еще только начинался, но излишняя влага уже сдобрила грязные улицы, превращая дорогу в жидкую кашу из песка и земли. Мужчина еще раз цокнул. Он не любил дождь, ненавидел его всем своим существом. Слишком уж большое впечатление на него производила вода. Почему? Никто не знал, да и сам лорд Блэекуэлл не смог бы ответить на этот вопрос. Зато в его силах было описать свое презрение к грязи. С самого рождения его сопровождали громкие разговоры о том, к какому благородному роду он принадлежит. С каждым годом мужчина все больше отождествлял себя от обычных смертных, живущих, словно скот, в грязи и отходах. И так выходило, что больше грязных улочек он ненавидел только мокрые грязные улочки.

– Постойте, лорд Блэкуэлл! Прошу, постойте, – из паба выбежал Милен и растерянно уставился на мужчину. – Выслушайте меня! Мне прекрасно известно о том, кем Вы являетесь. Я вынужден просить Вас забыть о столь дурном недоразумении, к которому причастен я вместе с моими подчиненными. К тому же, должен сообщить, что граф Пирси приставил меня к Вам в решении его просьбы.

– Кажется, я сказал, что не нуждаюсь в этом, – размеренно проговорил лорд, выглядывая из-под деревянного козырька. – Эти два дня не прошли для меня даром, я о многом успел узнать сам. И мне не потребовалось для этого издеваться над бедным оборванцем.

– Даже об инциденте на ферме мистера и миссис Патерсен?

Блэкуэлл повернулся к стоящему позади мужчине и сделал едва уловимое движение головой, как бы выражая готовность выслушать. Милена это обрадовало, и он тут же затараторил, пытаясь ухватиться за предоставленную возможность.

– В день вашего приезда произошел еще один случай, о которых писал Вам господин Пирси. В этот раз жертвой стала молодая девушка. Они загнали ее в сарай с хозяйственными инструментами и…

– Простите, Милен, как Вы сказали? Ферма мистера и миссис Патерсен?

– Да, сэр, – быстро кивнул усач, желая продолжить свой рассказ.

– Очень хорошо, значит мистер и миссис Патерсен. Что мне мешает сейчас отправиться к ним самому? – он распрямил руку, разрешая бобби продолжить.

– Люди сейчас злые и пугливые. Пусть Вы и лорд, и я уверен, что Вы так или иначе решите этот вопрос, но позвольте избавить Вас от излишних трудностей. Я не только знаю все окрестности, но и сам известен окружающим людям.

– Хорошо, тогда мы отправляемся прямо сейчас, – Блэкуэлл отступил в сторону, пропуская констебля вперед.

– Куда? – непонимающе застыл Милен.

– К мистеру и миссис Патерсен, конечно.

Пока они разговаривали на крыльце паба, дождь значительно усилился. Кейл шагал прямиком за Миленом. Он старался попадать ногой прямиком в след шагавшего впереди мужчины. Когда ему это не удавалось и сапог с жадных хлюпаньем проваливался в грязную жижу, он громко цокал. Позади них неторопливо плелись братья Дин. Они шли безмолвно, внимательно озираясь по сторонам, что нельзя было сказать об усатом констебле. Он не давал ни секунды покоя лорду, на что последний любезно молчал. Продолжалось это настолько долго, что даже Милену это наскучило, и он замолчал. Так они и шли под шум дождя и периодичное цоканье Блэкуэлла.

– Так что случилось с той девушкой? – неожиданно раздался спокойный голос лорда, заставляя Милена остановиться и обернуться.

– Девушкой? – он с удивлением захлопал глазами. Постепенно его физиономия наполнилась озарением и даже стала немного светлее в вечерних сумерках. – Так Вы про дочь семьи Патерсен?

– Если пару дней назад волки задрали именно ее, тогда да, – понимающе кивнул Кейл. – У нашей остановки есть какая-то причина? Полагаю, мы можем идти дальше.

– Ах, да-да. Простите, сэр, – констебль подпрыгнул на месте и быстро засеменил дальше по дороге. – В общем, все было точь-в-точь, как в предыдущих случаях. Вероятно, граф описывал их, верно?

– В последние месяцы зачастили случаи нападения волков на жителей графства. Во всех случаях жертвами становились бедняки, и, более того, все они происходили в ночное время, – проговорил Блэкуэлл, прогоняя в голове письма графа Пирси. – Они начались с появления первой зелени, и это должен быть восемнадцатый случай.

– Девятнадцатый, – радостно кивнул Милен, довольный тем, что ему удалось исправить лорда.

– Да, девятнадцатый, как я и сказал.

– Но Вы…

– Мистер Дин, какое количество жертв было названо мной? – громко процедил лорд, выделяя каждое слово.

К какому из братьев он обращался, было не понятно. Потому они вытянулись и уставились друг на друга. Никто из них не хотел подавать голос, так как каждый боялся попасть в немилость лорда.

– Ну? – нетерпеливо рыкнул Блэкуэлл.

– Девятнадцать, сэр, – быстро выпалили оба брата.

– Все верно, Вы сказали девятнадцать, лорд Блэкуэлл, – промямлил усач.

– И что же? Охотники не смогли решить этот вопрос? – на этот раз мягко спросил гость.

– Не смогли. Они много раз ходили, даже с собаками, но так никого и не нашли. По этой причине Граф решил написать Вам. Славные охотники из семьи Блэкуэлл известны во всех графствах. От безлюдного севера и до богатого юга. О Вашей семье слагают легенды, сэр.

Конец фразы констебль протянул с каким-то особым акцентом, стараясь зацепиться за каждое из них. Он говорил размеренно и четко, но никакой искренности в его словах не было, даже напротив, в них ощущалась насмешка. Похоже, поведение лорда сильно задело его.

– Если я не ошибаюсь, Вы говорили о ферме, – озабоченно ответил лорд, уводя разговор в другое русло. – Так почему мы не воспользовались лошадьми?

– Вы ведь сами потребовали идти сейчас же. Понимаете, ферма – это весьма громкое название для того скромного хозяйства, которым владеют Патерсены. Я привык к этому названию и не думал, что Вас это как-то насторожит. Да и нужды особой в лошадях уже нет, мы пришли.

Он остановился у невысокого забора. Блэкуэлл давно приметил маленькую и хлипкую конструкцию, вдоль которой они все это время шли. Забор неожиданно обрывался и практически тут же начинался вновь, образуя узкий проход, в который даже один человек помещался с трудом. О том, что это был проход, говорила лишь вытоптанная тропинка, отделявшаяся от дороги и, словно тонкая нить, входящая в иглу, протискивалась в щель между деревянными столбами, рядом с которыми стоял Милен и улыбался, ожидая от Блэкуэлла хотя бы удивления. Но от мужчины не последовало никакой реакции, и тогда констебль юркнул в проход, приглашая лорда за собой.