– Сейчас не понимаешь, когда-нибудь поймешь. Если огонь не погаснет, дерево сгорит. Поэтому огонь, любя дерево, должен уйти. Даже если уйти для огня значит лишиться пищи и умереть. Я оставляю тебя, потому что люблю. И буду любить вечно… Пусть я сам буду вдали, действие зеркала Тантала необратимо. Ванька все больше будет походить на меня, пока не достигнет золотой середины. Чего-то среднего между Ванькой и мной. Моя связь с ним, равно как и его со мной, теперь нерасторжима. Всякий раз, когда он будет целовать тебя, – я буду это чувствовать. Всякий раз, как ты засмеешься, – я услышу твой смех. Это уже немало, если разобраться? – продолжал Глеб.
– Зачем ты мне это говоришь? Всю эту путаную чушь?
Бейбарсов продолжал смотреть на нее. Его взгляд прожигал Таню.
– Просто, чтобы ты знала. Больше слов не будет. Лучше отрубить кошке хвост сразу, чем по кускам отдавливать его в тисках… Но все же я не могу уйти просто так.
Бейбарсов коснулся ладони губами. Подул. Прощальный поцелуй обжег Тане губы, как если бы их не разделяли два метра и они не неслись под самым куполом, где ревел ветер и, дробясь, пробивались сквозь призрачную защиту солнечные лучи.
На секунду Таня закрыла глаза. Внезапно вспомнив – даже не вспомнив, ощутив, что там, впереди, стена, она резко перебросила смычок в другую руку. Контрабас круто развернулся, избежав столкновения. Таня услышала звук удара. Ступа врезалась в защитную стену и, треснув, полетела вниз. Но это было уже неважно. Ступа была пуста. Некромаг Глеб Бейбарсов исчез.