Меф осмотрелся. Глаза слезились. Все мелкие детали сливались с серым песком. Ни флейты, ни крыльев… Где они? Внезапно Меф увидел, как песок затягивает его метательный нож. Узкая, лишенная накладок рукоять еще поблескивала, но лезвие увязло и скрылось. Значит, флейту с крыльями тоже затянуло, пока он сражался с дархом.
Волнуясь, что может не найти их, Мефодий стал ползать на четвереньках и рыть песок. Песок поддавался легко. Даже слишком легко. Уже в одной этой легкости угадывалась каверза. Меф перестал напрасно тратить силы и позвал их.
Он не был уверен, что флейта и крылья откликнутся ему, не имеющему на них никакого права. Но они откликнулись. И тотчас открылось коварство песка, потому что откликнулись они совсем не там, где Меф догадался бы искать их. Ему пришлось проползти на четвереньках метров пять. Немало для человека, который не рискует встать, зная, что сразу упадет. Меф подтянул под живот ноги и стал рыть песок. Ему пришлось прорыть глубокую траншею, прежде чем пальцы натолкнулись на бронзовые крылья.
Торопливо, пока песок не затянул рану, Меф надел шнурок с крыльями на шею и продолжил копать. Спешка сгладила торжественность момента. Все же впервые в мироздании ученик мрака надевал светлые крылья.
Крылья света коснулись Мефа осторожно, трепетно и уже здесь, в Нижнем Мире, стали давать ему силы. Это были те деятельные, оживляющие силы, которыми одаряла его Даф, когда гребнем расчесывала его спутанные волосы. Меф ощутил близость Дафны, хотя она была далеко отсюда.
Дарх заметался на груди, загремел цепью и обжег Мефодия такой болью, какой не было никогда прежде. От боли Меф почти ослеп, то тотчас, как учил Арей, собрал боль в единую яркую точку и погасил ее.
– Давай еще разик! – подзадорил он дарха.