– Я внимательно наблюдал за ним. Согласен. Он начинал расти в правильном направлении. Но стражи мрака заботливо навалили сверху гнилой листвы искушений. Собственная крутизна. Громадные возможности. Свобода от родительской опеки. Виртуозное владение клинком. Выигрышная внешность и так далее. В результате Мефодий застрял. Законсервировался. Не то чтобы возгордился, но стал слишком гламурным. У него не мужество, а «чисто конкретное» понятие о мужестве в стиле Арея. Не пламенная любовь, когда сердце превращается в огонь, а постановочная сцена из романтического фильма.
Даф вздрогнула. Выстрел был в десятку.
– Не жажда служения свету, а снисходительное внутреннее самолюбование. Он не служит свету. Он одалживает свет тем, что не творит явного зла. Именно поэтому он и не увидел лестницы в Эдем, – после короткой паузы жестко продолжал Троил.
– Зачем свет посылает ему все эти испытания? – спросила Даф.
– У нас нет выхода. Таков закон внутреннего совершенствования эйдоса. Без испытаний нет закрепления. После периода полноты всегда идет период скудости. После цветущего лета – мертвящая зима. После бодрствования – сон. Горную реку, которая весной сметает мосты, летом можно перейти вброд, едва замочив ноги.