Понимаешь, девочка, мне вот уже несколько дней снится один и тот же сон. Я вижу горящие дома Алезии, вижу, как рушатся её шпили и прекрасные дома. Вдалеке мне слышан колокольный набат, но ни кто не идёт на помощь, потому что. Тут он тяжело вздохнул и продолжил – Потому что все мертвы. Улицы заполнены трупами, всех вперемешку, там и простые горожане и солдаты, тела их изуродованы, многие висят на крестах. Дома разваливаются на части, рушатся под своим весом, некогда прекрасные фонтаны, разбиты и из них сочится кровь. Деревья, о, эти чудные ализийские огромные деревья, увешены трупиками детей, как увядшей листвой, и им нет числа. И повсюду смерть, и смрад, от горящих обугленных скелетов. Затем видение меняется, я, ты и другие наши братья, стоят на вершине не большого холма, мы все в крови, а долина, раскинувшаяся у подножья, утопает в огне факелов. Чёрное войско карабкается на холм, и мы снова и снова опрокидываем их вниз. Но на место одного убитого нами врага, приходят десять, они лезут всё снова и снова, весь утёс усеян мёртвыми, рыцарями и их лошадями, и мы используем их как ужасную баррикаду, что бы хоть немного выиграть время. Для чего я не знаю, в голове все сильнее, звучит набатный звон, слышны крики детей и женщин, стоны умирающих. Хельм вновь замолчал, Ирина не торопила его, она ждала с замиранием сердца.
Затем он продолжил, глядя куда – то поверх её головы.
– Я смотрю вниз под ноги, и вижу мёртвого Улифа, великан весь изрублен и пронзён десятками стрел. Я пытаюсь пробиться к нему, но все новые враги, преграждают мне путь, мой меч сломан, и мне приходится сражаться голыми руками. Проклятый набат все нарастает, к нему присоединяются трубы и рожки из королевского замка, но ни кто не идёт на помощь. Машинально обернувшись, я вижу что, Тронный зал пылает в огне, на куполе замечаю штандарт королевства, от него остались лишь лоскуты, как символ умирающего величия, а за ним горит и замок нашего ордена. Помнишь как в ту ночь, когда мы покидали Алезию?
Ирина судорожно кивнула, но ни чего не сказала, спазмы сдавили ей горло.
Хельм и не ожидал от неё ответа, он просто тихим и пустым голосом продолжал.
– И тут я вижу его, посреди всей этой черноты наступающих врагов. Он стоит, в развивающемся багряном плаще, с золотым венцом на голове, а в руках его огромный меч, с которого стекают капли крови и тьма клубится вокруг него. И я понимаю, что это сама смерть, спасения не будет.