«Нужно гнать эту истеричку», – подумал он, но чтобы не усиливать напряжение, негромко, хотя и по-прежнему нервно произнес:

– Хорошо… Скажи, что плохо себя почувствовал, и перенеси встречу с Возняцким на завтра… хотя, лучше я сам с ним созвонюсь. Просто извинись за меня и передай, что свяжусь с ним, как только мне станет лучше. Остальным говори, что буду завтра.

Ридгер посмотрел на часы. Подумал о чем-то, хотел что-то сказать, но лишь неуверенно повернулся в сторону двери и удалился.

***

– На Арбат, – коротко скомандовал он водителю, и автомобиль тронулся с места.

Ридгер внешне выглядел спокойным, но в душе кипели нешуточные страсти. Он был зол, обескуражен, ему хотелось рвать и метать до тех пор, пока не он не выяснит, что происходит. Информации от Доктора не поступало, и Игорь до сих пор не знал, есть ли родственник у покойного Славина, или сам Славин не является покойником. Игорь понимал, что любая необдуманная суета может привести к роковой ошибке, поэтому он выкинул из головы пару десятков идей, которые первыми пришли на ум.

Но кто же все это затеял? Кто так умело обрабатывает поляну, на которой он уже сделал разметку? Доктор? Покойный Славин? Ридгер негодующе фыркнул от этой мысли. Может быть, кто-то из комиссии? Или банкиры, приходившие к нему утром, уже играют по своим правилам, и не он их, а они его водят за нос? Что затеял этот выскочка Янсон? Что он, черт подери, о себе думает? Внезапно Ридгеру стало страшно, и липкий холодный пот выступил на лбу. Янсон не участвовал в предварительных переговорах, а его предшественник внезапно слег, подкошенный тяжелым недугом, и теперь находился на лечении в Германии. Уж не подстава ли это? Вдруг Янсон – именно тот, кто хочет сломать его игру и ввести собственные правила? С кем он встречался в «Дионисе»? Зачем? И если Славин действительно жив, то это даже не неприятности – это конец!

Ридгер зарычал, как дикий зверь, и стукнул кулаком в стекло. Водитель не шелохнулся: он был сосредоточен и старался вести машину быстро и плавно, чтобы еще больше не рассердить шефа. Олег знал, каким бывает Ридгер в гневе. Лучше об этом не знать вовсе.

– Дай сигарету, – не глядя в сторону Олега, буркнул Игорь.

Тот без промедлений протянул ему пачку.

Ридгер не курил, что называется, системно, но время от времени мог побаловать себя хорошим табаком. Он прикурил, выпустил изо рта столбик дыма и откинулся на спинку сиденья. Нервничать нельзя, нельзя торопиться, нельзя считать себя дичью, нельзя бежать и защищаться. Ридгер затянулся и постарался выпустить дым кольцами. Не получилось. Он развеял рукой по салону неудачу, несколько раз затянулся и снова повторил попытку. Ровные колечки одно за другим направились в сторону лобового стекла.

– Вот так, – удовлетворенно протянул он.

Нужно знать, что задуманное исполнится, нужно быть готовым к любому резкому повороту, нужно опережать, успевать и точно наносить сильные удары, а если пришло время поставить блок, то, воспользовавшись паузой, надо разглядеть уязвимое место противника, чтобы действовать жестко и наверняка.

Игорь выбросил сигарету и, вытащив из кармана телефон, набрал номер.

– Как дела с акциями завода? – спросил он без предисловий.

– Все по плану. Цена стабильная, мы приобретаем. Мы в графике, – ответил абонент.

Ридгер нажал кнопку отбоя. Сегодня он собирался встретиться с Возняцким, человеком, чей безусловный авторитет был способен повлиять на решение комиссии министерства. Но встречу Игорь отложил. Возняцкий начнет задавать вопросы о переговорах с банкирами – и что ему должен ответить Ридгер? Что все прошло, как рассчитывали или… Игорь мог и соврать, и сказать правду, если бы четко понимал, что для него выгоднее. Но он пока не понимал. Ведь все, что он себе представил в черном свете, могло оказаться идеально белым, а его страхи – следствием усталости и мнительности: да мало ли что может вывести человека из состояния холодного равновесия! Вот, например, змеи!

– Послушай, Олег, – тон Ридгера стал на удивление дружелюбным. – А что говорит твоя бабка, если сон не сбывается?

– Что-то не так, Игорь Георгиевич? – с опаской поинтересовался водитель.

– Опять глупейший вопрос! – возмутился Ридгер. – Да если бы все было так, стал бы я тебя спрашивать?

Олег что-то промямлил себе под нос.

– Да говори ты яснее, ничего не понятно! – и Ридгер подался вперед, чтобы лучше слышать своего растерянного подчиненного.

– Да не было такого ни разу, – немного виновато произнес Олег. – Я один раз задавал бабке тот же вопрос. Думал, что ее предсказание не сбылось…

– А она?

– А она рассердилась и сказала, что я не там ищу толкование. Сказала, что сам не знаю, что для меня важно, а что мелочь.

– Это как понять? – удивился Ридгер.

– Да там такая история… – Олег смущенно рассмеялся. – Я в девицу был влюблен, а она будто не замечала меня, представляете! Я ей цветы, подарки, а она ноль внимания. И главное, брала все и улыбалась так застенчиво, ну словно надежду давала… И все не в кассу. А в тот день в клубе вечеринка должна была пройти знатная, и она собиралась прийти. Ночью мне радуга снилась – большая, яркая. Так вот, бабка сказала, что в любви у меня все сложится и даже пахнет свадьбой. Я как на крыльях прилетел в клуб, а эта… которая мне нравилась, в этот вечер нарезалась, как последняя, прости господи, и свалила с моим знакомым к нему на хату. Фу-у-у-ух… Думал, рехнусь от ревности и обиды.

– И…? – подгонял его Игорь.

– Не она это была! – восхищенно произнес Олег. – Бабка мне сказала, что пути Господни неисповедимы, и нельзя свои планы принимать за божьи. Если знак был, то все сбудется, вот только где, с кем и как, знает лишь Творец.

– То есть…?

– Вот и я сначала не понял. А на следующий день пошел к своему корешу на разборки. Левые, конечно, разборки из-за шлю… прошу прощения, Игорь Георгиевич…

– Продолжай! – Ридгер не знал, как ускорить повествование и нервничал, теряя терпение.

– Ну вот… Мы, конечно, с ним повздорили, а потом решили, что не дело из-за бля… то есть, женщины, ссориться, и отправились в бар – знаете на Кутузовском английский пивняк?

– Знаю, знаю! Ты по делу говори!

– А там я познакомился с Ольгой. Я лучше нее вообще никого не встречал, влюбился и понял – это на всю жизнь. Про эту… забыл, как будто ее не было. Даже страшно подумать, что все могло сложиться иначе, и я бы с ней не встретился. Ведь она на следующий день из Москвы собиралась уезжать. У нее с институтом проблемы были, да и на личном фронте… Получается, права была бабка – пути Господни неисповедимы!

Ридгер откинулся на спинку сиденья. Рассказ Олега не оправдал его ожиданий. Разбираться в божьих замыслах у него не было ни времени, ни желания. Да и в Бога он верил где-то в глубине души, и только когда это было ему выгодно. Он вообще был разочарован тем, что так понадеялся на мнимый знак, который пока ничего хорошего ему не принес.

– На бога надейся, а сам не плошай, – пробубнил он себе под нос.

Олег молча пожал плечами.

Но все же в сознании Игоря, где-то в самом потаенном его уголке, мелькнула микроскопическая, но радостная мысль – все не так плохо, как ему кажется, – укрепившая его решение не предпринимать поспешных действий.

Машина остановилась в переулке, прилегающем к пешеходному Арбату.

– Жди здесь, – отдал распоряжение Ридгер и вышел из автомобиля.

Он подошел к подъезду дома… Остановился… Задумался… Осмотрелся. Никого в пределах видимости не было, кроме праздно прогуливающейся пожилой парочки. Ридгер открыл дверь и зашел внутрь.

Старый подъезд выглядел солидно: длинные лестничные марши, узорные кованые ограждения с массивными перилами, широкие площадки между пролетами, окна с арочными сводами, цветы на подоконниках. На третьем этаже он остановился перед деревянной дверью, покрашенной простой коричневой краской. Она, как уродливое родимое пятно на белоснежной коже юной девицы, портила все впечатление респектабельности.

«Старая масть не гнется под натиском времени!» – подумал Ридгер и поднес руку к звонку.

– Кого-то ищешь? – хрипловатый голос донесся с верхней лестничной площадки.

За спиной скрипнула входная дверь. Ридгер обернулся.

– Не дергайся. Стой, как стоишь.

Сверху неторопливо и даже небрежно, перекатывая монетку между костяшками пальцев, спускался типичный уголовник с широким шрамом от левой щеки до лба. Ридгер стоял спокойно. Грубые руки того, кто появился из двери напротив, бесцеремонно ощупали его на предмет оружия или еще чего похуже.

– Чистый, – буркнул досмотрщик и отошел в сторону.

– Ты не огорчайся, брат. Я-то про тебя наслышан, но сам понимаешь: порядок такой. Твою машину отгонят на соседнюю улицу, там заберешь. Здесь не надо светиться. Времена теперь мутные, – и он криво улыбнулся, продемонстрировав, как ни странно, идеально ровные белые зубы.

– Мне водителя надо предупредить, – сказал Ридгер раздраженно.

– Не надо, – лениво протянул его собеседник. – Заберешь вместе с машиной на соседней улице, – и он снова скривил лицо в улыбке.

– Я могу позвонить? – уже не скрывая раздражения, спросил Игорь.

– Ну конечно… Жми на звонок-то, – и уголовник, слегка пошаркивая ботинками, начал поднимался по лестничному маршу туда, откуда так неожиданно возник.

Сзади захлопнулась дверь. Резко и неожиданно. Ридгер вздрогнул.

– Бычье! – буркнул он себе под нос и нажал кнопку звонка.

Дверь открыли почти мгновенно – Игорь даже не успел убрать руку от кнопки. Перед ним предстал молодой парень довольно культурного вида, худощавый, в футболке и джинсах, с длинной, но аккуратной стрижкой, на вид лет двадцати пяти. Его внешность очень выгодно отличалась от тех, с кем Ридгер только что имел неудовольствие общаться.

Парень вопрошающе вскинул голову.

– Я к Виктору Семеновичу. Меня зовут Игорь Ридгер.

Парень удивленно вздернул брови. Ридгер издал что-то вроде нетерпеливого рыка.

– Скажи, Лукавый пришел.

Парень оценивающе оглядел Ридгера снизу доверху, секунд десять изучал его лицо, потом безразлично ухмыльнулся и жестом предложил войти в квартиру. Проследовав по длинному коридору, они оказались в дальней комнате, где на удобном диване вольготно расселся пожилой мужчина в махровом халате, с типичной для его статуса внешностью.

– А-а-а, Игорек! – улыбаясь, протянул он севшим голосом. – Глазам не верю: неужто сам пожаловал!

Он тяжело поднялся с дивана и заковылял навстречу гостю, по ходу дав парню знак покинуть комнату. Скупые мужские объятия, ставшие частью церемонии приветствия в девяностых годах прошлого столетия, так и не стали для Ридгера радостной процедурой, но ничего не поделаешь – дань уважения традициям.

– К тебе мышь не проскочит, – заметил Игорь после предложения присесть на удобное широкое кресло.

– Правильные мышки не страшны – крысы опасны! – философски изрек хозяин квартиры, которого по паспорту звали Грандин Виктор Семенович, но широко известен он был в криминальном мире под кличкой Саргат. – Ну а хорошим людям дорога всегда открыта… Кто с вопросом, кто с добрым советом.

– Ой ли! – улыбнулся Ридгер. – Зачем тебе советчики, Семеныч? Ты сам энциклопедия.

– Хе-хе-хе, – наигранно захихикал хозяин квартиры. – Ты, видать, Игорек, в беду попал, коль пришел без приглашения, да еще и песни хвалебные поешь. Ну… прав?

Ридгер на секунду потупил взор, размышляя, не совершает ли он ошибку.

– А что, откажешь?

– Тебе-е-е-е? – вопросом потянул Саргат, и взгляд его сделался абсолютно бесстрастным, как рентгеновский луч, проедающий голову Ридгера до самого основания.

После процедуры немого сканирования хозяин квартиры подошел к шкафчику, достал оттуда бутылку коньяка и две грубые стопки граммов на сто, обе наполнил и протянул одну Ридгеру. Тот взял емкость, поднес к лицу: коньяк неплохой, дорогой, выдержанный, спешки не любит. А старый вор еще раз внимательно, почти сурово, взглянул на своего гостя, чему-то своему усмехнулся и залпом выпил, отчего Ридгер в душе скривился.

– Я тебя, Лукавый, много лет знаю: ты правильный парень, хотя и с недостатками, но… кто нынче без них! Я и на зоне тебя поддерживал, чем мог. Рад, что в тебе не ошибся. Ты добро помнишь, общее поддерживаешь, причем дай бог каждому такое внимание уделять. Ты здорово поднялся – я знал, что так будет, но в дела твои, заметь, никогда не лез. Надеюсь, и не придется. Поэтому если помощь моя тебе пригодится, буду рад, но если ты меня в блудняк втянешь…

Виктор Семенович Грандин горько вздохнул. И снова наполнил свою стопку. Игорь посмотрел на содержимое своего сосуда.

– За тебя, Саргат. За твое долголетие, за твою свободу! – и он, вопреки своим привычкам, в один глоток по-варварски разделался с коньяком.

– От души! – прокомментировал его тост Саргат. – Добрые слова.

Он присел рядом с Игорем.

– Говори.

– Мне нужно все узнать об одном человеке.

Ридгер, достав из кармана пиджака фотографию Славина, передал ее Саргату.

– Чем же тебя покойничек заинтересовал? – лукаво спросил тот.

Ридгер разочарованно цокнул языком.

– Ты тоже в курсе?

– Игорек… – укоризненным тоном протянул Саргат. – Ушки не только у тебя есть.

Ридгер в этот момент горько пожалел, что пришел сюда, но обратного хода уже не было. Он на несколько секунд задумался, потом вздохнул и произнес:

– Я встречался с ним – уже после его кончины. Я не мог обознаться. И если он действительно жив, то у меня большие проблемы. И еще… Самое неприятное: если он жив, то это означает, что среди моих партнеров завелась крыса. Поэтому я пока не могу доверять своим.

– Большие проблемы – большие деньги! – Саргат покачал головой. – Большие деньги…

Ридгер посмотрел на него и словно в пустоту произнес:

– Ты ж меня знаешь… Мне главное, чтобы ты не светился, – его взгляд постепенно сфокусировался на лице вора. – А что до денег – давай обсудим, – и он показал на пустую стопку, ожидающую следующей порции.

15

Тир, в котором Венский оттачивал свои огневые навыки, лет десять назад располагался загородом. Сегодня же разрастающаяся безумными темпами столица практически стерла различия между городом и пригородом, и тихое провинциальное местечко превратилось в шумный район, обросший крупными торгово-развлекательными комплексами и жилыми многоэтажками, больше походя на центр, нежели на предместье.

Несмотря на то, что движение на московских улицах к этому времени уже заметно оживилось, Александр добрался до места быстро. Венский уже не мыслил своей жизни без регулярных тренировок в тире, которые стали не просто привычкой, а чем-то вроде наркотической зависимости, от которой он не собирался избавляться.

Стрелковый зал находился на территории спортивного комплекса, принадлежащего когда-то федеральной службе. Нельзя сказать, что федералы вовсе отказались от своей подготовительной базы, просто теперь стало гораздо выгоднее использовать ее в коммерческих целях. Помимо денег, она приносила полезную информацию от бизнесменов и чиновников, решивших укрепить свои обмякшие тела. Лет пятнадцать назад эта территория охранялась не хуже военных объектов высшей категории секретности. Теперь здесь находился шикарный спортивно-оздоровительный центр со сладким и мирным названием «Малина». Просторные светлые тренировочные залы, оснащенные новейшими тренажерами, великолепный бассейн, бани, тир и уютный бар. Все изменилось, и даже инструкторы помолодели и приобрели соответствующий веяниям времени внешний вид, вот только задачи у некоторых остались прежними. Но об этом знали единицы, а те, кто знал, не отличались болтливостью.

Александр был здесь со многими на короткой ноге, начиная от дежурных администраторов и заканчивая инструкторами по физической подготовке.

– Здравствуйте! – широко улыбнулась черноволосая девушка Юля.

– Доброе утро, Юленька.

– Давно не заходили. Дела?

– Да так получилось…

Стандартное приветствие и стандартный набор любезностей.

Александр по длинной галерее прошел в помещение стрелкового тира.

– Здорово, Сань! – по-свойски встретил его бывший коллега по службе Валерий Изотов, работающий теперь инструктором по стрелковой подготовке.

– Здорово, Изотыч!

Настроение Венского после встречи с Данилиным было приподнятым.

– Давно тебя не было, – с хитроватой улыбкой произнес Изотов. – Дела по работе?

– Любовь! – нарочито печально вздохнул Венский. – Она нас мучает, она нам жить спокойно не дает.

– Оп-па-а-а-а! – со смешком воскликнул инструктор. – Не ожидал, что ты подвластен этим чарам.

– Я не подвластен! – серьезно заявил Венский, приблизившись вплотную к лицу инструктора. – Вот только мало кто об этом знает, и в этом вся проблема.

Они рассмеялись.

– Ну что, на позицию и как обычно? – спросил Изотов.

– Нет, – отрезал Венский, – давай поработаем с оружием российских полицейских.

Инструктор чуть не отшатнулся от Венского.

– Да ты что? Зачем? Неужели решил поменять ориентацию?

– Нужно быть готовым к любым переменам, – спокойно заявил Александр, примеряя противошумовые наушники.

– Ну-ну! Конспиратор, – почти выругался Изотов.

Венский всегда здорово стрелял, причем получалось это у него как-то само собой, непроизвольно. Нет, он, конечно, оттачивал свои навыки, и довольно усердно, но еще будучи курсантом, практически всегда с первого раза попадал в цель. Сокурсники подшучивали над ним, в душе завидуя редкому дару, а некоторые даже пытались выведать, какими хитростями он пользуется. Но хитростей никаких не было, просто он никогда не сомневался, что пуля попадет именно туда, куда он ее определяет. А в тех редких случаях, когда точка мишени оказывалась пустой, Александр скорее удивлялся этому, нежели злился. Тогда он повторял попытку и получал желаемый результат. Уверенность исходила откуда-то из области живота, будто боек бил по капсюлю именно там, и пуля вылетала не из ствола оружия, а прямо из него самого. Александр всегда точно чувствовал место контакта свинца с мишенью, и даже когда мазал, определенно знал, куда именно попадет вышедший из-под контроля заряд. Ему даже не приходилось долго целиться, совмещая мушку с мишенью – вместо этого он синхронизировал внутренний механизм, лишь мельком взглянув на избранную цель. Талант! И кто знает, почему именно он был наделен редкой способностью.

Отстреляв несколько обойм, он снял наушники и, в очередной раз изумив результатом бывалого инструктора, снисходительно подмигнул ему.

– Возьмут меня на твое место?

– Не-е-ет, – протянул Изотов. – Ты даже объяснить не сможешь, как ты это делаешь – какой же из тебя инструктор?

– Это верно, – согласился Венский. – Давай часика через полтора в баре встретимся. Так и быть, угощу бедного служащего чашкой кофе.

– Точно платишь? Чашкой-то не отделаешься!

– Буду рад отдать последнее, – отрапортовал Венский.

– Ну тогда жди, буду непременно.

Около часа Александр занимался в зале единоборств, провел несколько спаррингов. Ближний бой, как и стрельба, давались ему легко. Он чувствовал соперника, угадывал его мысли, поэтому опережал в каждом действии. Нападение на себя он пресекал в зародыше: как только противник собирался предпринять активную атаку, Венский либо смещался в неудобную для того сторону, либо контратаковал, либо умело блокировал удары. Зато его выпады – быстрые, дерзкие, непредсказуемые, почти всегда достигающие цели – заставляли соперника нервничать, а значит, совершать ошибки, которые Александр парадоксальным образом предугадывал.

Окончательно измотав инструктора, он поблагодарил его за партнерство.

– Ты был бы классным спортсменом, Саня, – заметил его визави по спаррингу. – Жаль, что жизнь распорядилась иначе. У тебя несомненный талант, поверь. А мне можно верить: через мои руки не один чемпион прошел, но такой дар не часто встретишь. Ты словно создан для боя.

Венский усмехнулся.

– Если б знать… А может, не поздно еще?

Инструктор покачал головой.

– Сомневаюсь. Физики может не хватить – возраст. Выносливость в нашем возрасте уже не та. А без нее долго не протянешь. Да ты и сам все знаешь.

Венский покачал головой.

– Человек предполагает, а Бог располагает, – задумчиво произнес он, вытирая лицо махровым полотенцем.