1

Кусок железа с калькулятором внутри открыл смену для Максима Долгого. Сотрудник структурного подразделения BuildFactory, розничной точки продажи, провел своей белой карточкой с чипом на МД по характерной выбоине в аппарате. «Ваша смена открыта, Максим Долгий».

– Благодарю! – отозвался он к записи на мониторе. – Великие ли дела предстоят нам с тобой сегодня? Или же погрязнем в пыльной рутине торговых будней?

Машина промолчала. «Ок». Надпись на экране пропала.

Грушевидным брюхом Максим подпер кассовую стойку. Пустой зал его глазу доставлял чувство радости. Спокойствие до первого гостя витало вокруг.

«В целом, мне тут нравится!» – пытался убедить он себя. «Эти склады, набитые полки товаром, до кучи рабочих лошадок и покупателей. Есть в этом какой-то драйв, но и есть бессмысленность. Ежедневный кругооборот здесь убивает романтику. Я часть чего-то большего во мне же».

Долгий не отличался большой общительностью, а всю энергию, что мог себе позволить аккумулировать, выплескивал в беседах с покупателем.

Самый обычный розничный магазин включал в себя до тридцати человек текущего персонала, одного заместителя и его директора. В основу обертки заложено два складских помещения, один торговый зал и кабинеты одного, второго.

Большие и не очень кости, разного цвета пальцы, ручки, глазки. Как функционирует эта огромная махина для него оставалось полным мраком. Долгий проводил время за исследованием монитора.

В колонках основного зала отстукивала группа The Yardbirds песней For your love. Такими условными сигналами тридцать человек общались между собой, когда главные кабинеты были еще пусты. Директор терся в метро, заместитель еще где-то на вагон ближе.

Парни с охраны управляли местными рок-концертами через свои пульты и громкоговорители. Когда в зале играли The Animals, казалось, что руки на полках машут волной, а еще мертвые ноги отстукивают в такт мотиву.

Охрана – повелители местной радиостанции, прерывались по их возвращению на классическую музыку. Радовали они хлопочущих над своим убожеством рабочих-крестьян, включая что-нибудь бодрящее для раннего утра или же усыпляющего для поздней ночи. Руководившие снобы-маленькие крысы в этот момент разбегались по своим уютненьким квадратным квартиркам в бетонных коробках. Начальник прибыл и сегодня.

Зал готов к работе, музыка приостановила свое магическое действие, команда по пути к перерыву на обед.

Делать вид, что работаешь, либо, как принято именовать тут данное действо – ИБД (имитация бурной деятельности), было указанно в пункте 1.1. трудового договора в разделе ОСНОВНЫЕ ОБЯЗАННОСТИ РАБОТНИКА. Такое правило имел каждый сотрудник, а кто не понимал сути времени, тому выделяли жирным курсивом.

Стоять, сидеть, срать без дела – вышей степени грех для мафии. После совершенного такого тупого преступления, соответствующее ему же наказание – незамысловатая уборка, приборка, натирка различного рода поверхностей. Такое наказание внедрил к ним заместитель директора, ответственный за торговый зал, Эдуард Александрович.

Работа для Максима Долгого делилась на два вида: «в поле» или «в доме». Поле-зал. Дом-касса. Директор магазина это человек без лица и особых отличительных признаков, что менялся каждые полгода. Запомнить его все-таки было легко: низкорослый с жидкими волосами худощавый, вонючий мальчик. Каждые полгода он уходил делиться новым положительным опытом пинком под зад. Понятно, что из местных жителей никто не уважал директора. Разве успеешь понять, что коротышке от тебя собственно и нужно было за такой промежуток времени.

Максим Долгий прибывал в расположении духа сомнительном. Ловил сегодня себя на каком-то внутреннем конфликте о месте и времени его пребывания здесь, никак не мог оторваться от кассовой машины. «Ок».

Масса вышла «в поле». Стало быть, консультируешь покупателей по всякому хламу и пытаешься не сойти с ума от безделья. «В доме» – тут уж выбирать не приходится. Максиму было противопоказанно работать с кассой, так как он при первой возможности залезал в сумасшедшие недостачи, что сказывалась на его месячном пайке. Ну, и не сойти с ума – было той ещё задачкой. Он забылся на мгновение еще раз, как муравьи разбежались по залу.

– Два глаза, пожалуйста! – обратилась к Максиму взволнованная молодая девушка с темными волосами, собранными в хвостик.

– Какой цвет вас интересует, размер?

«Какого черта «поле» не работает?». Долгий оглянулся, но на горизонте никого не оказалось, чтобы сплавить незнакомку.

– Нужны небольшие! Размера обычного, я сказала бы! А цвет, цвет: темно-голубой! Вот, как кофточка моя либо цвета морской волны, облака перед дождем! Хотим, чтобы на дедушку похож был!

– Понял! Сейчас посмотрю! – ответил он.

Максим кинул в ее сторону извинительный взгляд и нырнул в подсобку.

Подсобка – это бомбоубежище от «Подскажите, пожалуйста». Три на три метра, а степень безопасность лучше любого бункера. Стеллажи расставлены по периметру с самым необходимым и бесполезным одновременно. Коробка раз, коробка два. Одни носы. Вроде все в порядке, а найти чего-нибудь здесь – сложным выдался квест для Долгого. Максим вывернул подсобку наружу.

– По-моему голубых не осталось! – крикнул Максим ей, не высовываясь.

– Покажите, что есть тогда! – продолжала она.

Максим нащупал глаза в одной из коробок, прихватил три упаковки и проследовал на кассу.

– Вот! Все, что осталось! – безжалостно управлял он ее выбором.

– Это все?

– Завоз будет дня через три-четыре, но это будет действительно сложно, поэтому лучше сходить посмотреть в других магазинах, что тоже, скорее всего, будет неэффективным, так как поставщики у нас одни и те же! Остатки я бы вам рассматривать не советовал! Все-таки жизнь человека эта не такая уж и мелочь!

– Я уже ходила! Выбора много, а толку нет! Глаза разбегаются, мозг отключается, как рыбка в аквариуме! Скажите вот эти, сколько будут стоить? – ткнула она на самые простые.

– 5100! – ответил ей Долгий, продвигая коробку ближе к ней.

– Что за фирма?

– Eyes-of-the-precariat.Inc, вроде!

– Что о моих детях подумают, по-вашему?!

– Они не такие уж и плохие!

– Вы посмотрите на их название! Ладно бы какие-нибудь внутренние органы, там ничего и не видно! Глаза, они же у всех на глазах!

– Ага!

– А сколько стоит вот эти!? – ткнула она на крайнюю справа коробку.

– 8400! За один глаз!

Долгий придвинул коробку с глазами к ней поближе, отчетливо проследив в ее мимике переход от негодования к страху.

Максим вращался в продажах уже давно и знал, что цена может не только взывать отвращения к самому себе, но и напугать человека. Девушка выглядела простушкой, он не хотел ее тревожить по пустякам, поэтому по технологии продажи продвинул к ней коробку с самым подходящим вариантом.

– Ух! А что-нибудь подешевле у вас есть? – выпрашивала она другую коробку стоить дешевле.

– 6900! Они выращены еще по старой технологи, поэтому срок службы 40 лет, а не 60, как у предыдущих!

– Это за один глаз?

– Оба!

– А в зеленой коробке? – пожелав вернуться к первым.

– 20 лет!

– Думаю, что возьму эти! В зеленой коробке!

Глаза имели тускло-коричневый оттенок по центру и желтоватую оболочку. Максим Долгий пытался вспомнить, какой же она загадала цвет в начале беседы.

– Отлично, с вас 5100! Не хотите приобрести дополнительную гарантию? Плюс 10 лет к гарантийному сроку, а также, если в период ношения произойдет любое повреждение, то устранение их будет абсолютно бесплатным! Допустим, дорожно-транспортное происшествие с полной, частичной потерей глаза! Знаете, от этого никто не застрахован, а вы будете! – начал загонять ей классическую байку по списку Долгий, пробивая коробку о кассовый аппарат.

– А сколько это будет стоить? Сколько будет стоить дополнительная гарантия?

– Именно от этого производителя – 3000! Китайская гарантия – 1500! Но сами понимаете, с какими рисками можете столкнуться!

– Какими? Не понимаю о чем вы!

– Был тут у нас один случай. Пришел к нам покупатель, говорит, что покупал у нас два глаза, фирмы «Shining eyes. CO», которые, как бы правильно выразиться, стухли, пропали. Дочь проносила их шестнадцать лет, из них двенадцати по гарантии! К 16 годам начали вонять тухлым яйцами, словно с помойки! Предъявил покупатель дополнительную гарантию за 1500. Ту самую, китайскую. Мы заявку от него приняли, связались с китайцами, а они в ответ: тухлые это значит, что покупатель условия хранения нарушил! Помочь, мол, ничем не можем! Нечего было на солнце загорать с такими дешевыми яблоками!

– Как не могут?! Должны же помочь, должны же заменить! – воспарял с ней дух обиженного потребителя.

Максим Долгий знал, что под раскаченным чувством страха разогнал ее беспокойство до нервных покалываний в шеи. Время предлагать глаза в займы.

– Гарантия за 1500, конечно же, не все случаи недостатков предусматривает! Вот и Китайцы довольно-таки законно шлют куда подальше всех недовольных!

– Думаю, что муж не одобрит это решение! Мы и так уже достаточно потратились! Все-таки не думали, что ребенок нам обойдется так дорого! Мы бы ещё подкопили пару лет, но, сами понимаете, хочется! – продолжала оправдываться она.

– Смотрите сами! – отступил он.

– Мне кажется, что если бы половина покупателей относилась настолько небрежно к глазам, то компании было бы невыгодно такое обещать!

– Хорошо! Желаю вам оказаться в большинстве!

– Спасибо!

– Спасибо за покупку! Всего доброго! Ваши глаза в течение дня будут направлены в BuildFactory для подготовки к сборке! Теперь вся информация, а также Ваши глаза будут у них!

– До свидания!

Долгий пробил ее по базе покупок через кассового монстра. На экране монитора высветились Анастасия и Эльдар Ниткины. Статус: peasants. Пара собрала ноги, руки, два вида желудочно-кишечного тракта, системы связок и вен комплектом, которые еще месяц назад доставлены в BuildFactory. «Чего ради она купила глаза? Еще даже корпус не готов!» – подумал Максим. Типичные заботливые родители собирают свою копию или копию своего деда-бабки. Или еще какую-нибудь копию-копии.

Покупатель был не удовлетворён покупкой, очевидно. Вот беда. На последнем тренинге «Твой покупатель – твой друг» Долгий получил оценку в два балла от тренера по продажам Эдуарда Александровича. Он знал, что значит залезть в сердце покупателя через пустой карман.

Работа большинства здесь превращена в конвейер по обработке покупателей, гостей, клиентов. Их скудные правила не кажутся уже такими разумными. Пена изо рта Эдуарда Александровича. Так. Пена из ушей. Так, так. Пена из глаз. Вот, уже близко. Тренер бьется в экстазе, предвкушая твой неминуемый косяк. Два балла. Тычет Эдуард Александрович пальцем себе в жопу. Два бала. Кричит он в ухо засыпающему на ходу Максу Долгому.

Сальный, требовательный, но тупой. Директор магазина розничной продажи частей тела движется к Долгому Максиму. Видимо, спросить о состоявшейся только что купле-продаже. Классический черный костюм, цвета морской волны рубашка, галстук на каждый день, чистейшие туфли. Выбритый и потный он, Игорь Анатольевич.

– Добрый день, Максим! Как ваш день? – начал он.

– Здравствуйте Игорь Анатольевич!

– Как прошла продажа? Успешно?! Покупатель удовлетворен покупкой? Все сделали, как вас на тренинге учили? Его, кстати, я сам разрабатывал! – довольный собой, он поправлял свой галстук в отражении от кассовой машины.

Игорь Анатольевич понял, что ответа от Долгого не последует. Неудовлетворенный Игорь Анатольевич ушел доставать других. Не то, чтобы Долгий был тут самый крутой, но с охраной они зависли тут дольше всех. Этот Игорь Анатольевич очередной, уже восьмой, за все время их каторги.

Директор и персонал не трогали друг друга. Как и в любом другом, плотно работающем в продажах коллективе, жертвой становились только те, кто мог себе это позволить. Директор, его заместитель врубались в клерка, проявившего слабину. Зомби под Стокгольмским синдромом теперь не мог отлипнуть от ноги хозяина.

Игорь Анатольевич понимал, что хоть и пиздят тут чего, но работают ребята. Если, допустим, за месяц пропадет парочка жоп, будь то мужских либо женских, то ягодичная мышца (без гениталий) в количестве 3-х штук 21 размера будут списаны по причине нарушения условий хранения. Если таких ягодиц будет раз в 5 больше (пятнадцать, к примеру), то жопа директора будет в том же списке на списание шестнадцатой. Таким образом, задача директора сделать поток левака сдержанным. Когда птичек становиться на конце ветки слишком много, то директор летит вниз, в сторону мусоропровода вместе с группой энтузиастов. Работяг особо не трогают, кому они на хрен сдались?! Команду и так дрючат на всем протяжении вечеринки.