Художественная проза Дмитрия Быкова, со времен «Орфографии» и малютки «Икс» кажется претенциозной и многословной. Последнюю работу в трех частях — «Июнь» — Дмитрий Львович вообще писал как Большой Русский Роман на все времена, только получился он затянутым, рыхлым, с множество раз переваренной фабулой и образами из дневников литературной и окололитературной богемы: вот мы, ифлийцы, молоды и талантливы — и все это за полгода до 22 июня 1941 года. Скоро начнется война, которая изменит все, она простит нам ошибки и сгладит углы. Этот захватывающий сюжет мог бы стать новым сериалом на НТВ из шести серий, а в руках Быкова — новой классикой. Но нет: слишком многое одновременно хочется сказать, слишком многих хочется по-стариковски обличить. Автор не удержался от красивой позы Господа нашего Бога в отдельно взятом тексте, когда герои живут в своем времени и пользуются логикой и правилами эпохи. Дмитрий Быков знает, что ждет страну — и пользуется этим знанием, чтобы на фоне своих придуманных молодых героев выглядеть Зоилом. На словах ты Лев Толстой.
После бесспорного шедевра полухудожественного литературоведения — книги о Борисе Пастернаке, вышла еще одна крупная работа о Владимире Маяковском, первый тираж которой продают уже четвертый год. Опять же многословно, слишком пристрастно и плакатно. И скучно. Типичный Быков: первые 60 минут его фантастических лекций о русской литературе слушаешь с открытым от восторга ртом, а с 61 минуты начинает утомлять его распевная плотная речь, бесконечные имена — шагиняны, пунины, рейснеры, аннинские, что-то когда-то по какому-то поводу сказавшие. И вот в этом году «Молодая гвардия» выпускает два тома очерков Дмитрия Львовича о словесности шестидесятников — «Обреченный победители» о прозаиках и «Сентиментальный марш» о поэтах.
«Сентиментальный марш» — книга, в которой собраны статьи разных лет о Владимире Высоцком, Иосифе Бродском, Новелле Матвеевой, Белле Ахмадулиной, Андрее Вознесенском, Геннадии Шпаликове, Эдуарде Асадове, Евгении Евтушенко и других. Тексты разные, хорошо заметно, что чем раньше статья была написана, тем разнообразнее и живее мыслит автор. Быков рассказывает историю борьбы русской поэзии оттепели с государством, вечным левиафаном. Оно, как ни странно, победило, хоть и ненадолго, до поры 1986 года. По Быкову, жертвы здесь именно поэты; их бесстрашные обличающие власть намеки, зарытые в рифмы и образы, это должны доказать.
Поняла, почему тяжело воспринимается Евтушенко в клоунских нарядах и прочие деятели оттепели-перестройки с их пафосом богочеловеков и «самой окончательной правдивой правды» — они мыслят себя единственными жертвами, а для меня жертвой является и сам Советский Союз. СССР, как писал Лимонов, — «Наш Древний Рим»: его обидел Солженицын, Резун-Суворов, Дудь, Сванидзе, Ельцин, все члены партии «Яблоко» и их интеллигентные избиратели. Той странной страны нет 30 лет, отстаньте от нее. Но нет: начиная с расчеловечивания советской природы — страшной истории, культуры, науки, всего социального и духовного, он продолжает полемикой с русскими почвенниками (а в середине двухтысячных это «Наш современник», «Литературная газета» и полтора хромых землекопа) и заканчивает 2016 годом с едким обличением «крымнашистов».
Самым показательным примером можно назвать небольшой очерк об Иосифе Бродском: Быков сравнивает его гений с вагнеровским. Мол, как сейчас мы читаем «Мой народ», «На смерть Жукова» и «На независимость Украины», так и нацисты питались романтическим «германским духом». А современная Россия, получается, это у нас гитлеровская Германия. Очень уж Дмитрий Львович не любит Бродского, и ни Анна Ахматова, ни Нобелевская премия по литературе, ни даже эмиграция дела не меняют.
Дмитрий Быков и ранее, и сейчас много внимания уделяет категории вкуса, когда оценивает тот или иной текст. Но где же потерялся вкус слова и морали самого Быкова? Может быть, он затерялся между этих строчек стихотворений в честь Надежды Савченко:
Ваш путь отважен и высок,
Он выбран гордо и сознательно.
Вам можно пить бульон и сок,
А голодать не обязательно.
Или он притаился во время выступления Дмитрия Львовича, где тот предлагал по-новому взглянуть на трагическую фигуру Андрея Власова? Не покидает ощущение, что снова и снова читаешь агитационный плакат «Слава КПСС» — только вместо уже не существующей КПСС нас агитируют за собирательную интеллигентскую пошлость, когда за все хорошее против всего стыдного.