Остромов, или Ученик чародея

Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Внушает надежду там, где надежды нет.

В первый раз прочла два года назад. Осень две тысячи восемнадцатого была временем Дмитрия Быкова. И прежде о нем знала, но читать иногда стихотворение или статью - совсем не то же самое, что засыпать под лекции человека в наушниках, включать запись его ночного радиоэфира, едва проснувшись; в машине по дороге на работу слушать аудиокнигой роман, а в промежутках читать стихи, кое-что заучивая (ну, потому что хорошо ложится на память). И так почти всю осень, захватив начало зимы.

Нормально, метод глубокого погружения: влюбляешься в то как человек пишет, читаешь у него все подряд, пока ментальный голод не утоляется, а интерес переключается на другой объект. Или пока всего не перечитаешь. Дмитрий Львович оказался неисчерпаемым, одной осени для него явно мало. Я тогда решила прерваться на "Остромове", по Фаусту: "остановись, мгновенье, ты прекрасно". Потому что лучше этого просто ничего не могло быть.

Услышав, что в Редакции Елены Шубиной переиздается вся "О-трилогия": "Оправдание", "Орфография", "Остромов или Ученик чародея", не устояла перед соблазном перечитать любимый роман. Книги этого цикла автономны, объединены временем и местом, есть сквозные герои, но на второстепенных или эпизодических ролях. И да, впечатление не только не обмелело, но стало глубже, объемнее, дополнилось невзятыми прежде смыслами.

Итак, в основе книги реальные события "Дело ленинградских масонов" 1926 года. Фамилия главного фигуранта вынесена в заглавие с заменой одной только литеры (Астромов Кириченко-Ватсон действительная историческая фигура). Кружок изучения эзотерики и оккультизма, во главе которого стоял человек невероятного обаяния и такой же беспринципности, существовал в Ленинграде середины двадцатых, и закончилось для его членов все довольно скверно. Хотя, имея в виду суровость времен, можно подивиться мягкости приговоров - ссылка для большей части фигурантов.

Но то будет после, а в начале удивительная феерия, которая приведет на память Остапа, Хулио Хуренито и бытовую часть "Мастера и Маргариты". В неуютную хмурую Колыбель революции образца двадцать пятого года одновременно прибывают юноша крымчанин и чрезвычайно импозантный господин средних лет. Назвать такого товарищем язык не повернется, есть в нем вальяжная уверенность в собственном праве на место в мире никак не хуже партера, которая тотчас передается окружающим.

Чуткий от природы Даниил и вовсе проникается к незнакомцу, которого называет про себя астрономом, благоговейным доверием. Казалось бы, ненадолго, но нет, скоро их дорогам суждено сойтись снова, на сей раз на ролях учителя и ученика.

Роман в пяти частях, первые четыре озаглавлены по названиям времен года, и "Весна" - первая, просто фейерверк. Уморительно смешная сама по себе, пронизана референциями к Серебряному веку, расшифровка которых способна подарить много чистой радости. Читая в первый раз, не знала Вагинова, и историю балерины ни с чем не соотносила, теперь иначе. Таких открытий много, неленивый и любопытный читатель при желании найдет больше.

Деятельность кружка, собранного по типу "Союза меча и орала", посвящена прикладной эзотерике. В числе прочего, Остромов обещает научить адептов телекинезу и телепатии, экстериоризации (опыту выхода из тела),левитации. За тем и ходит сюда Даня. Какая ваша мечта? Ну, кроме мира во всем мире? Моя всегда была летать, как у него. Говорят - невозможно, потому что гравитация же, физические законы и всякое такое а я думаю, что есть способ, Непременно должен быть.

Жить, зная, что возможно. В определенном смысле, этот роман как левитация, несмотря даже на то, что являет собой сеанс магии с подробным разоблачением. В "Остромове" хорошо все. Оригинальный сюжет, одновременно авантюрный, забавный, трагический. Герои, живые, яркие и совершенно не сегодняшние - вообще предельно точное бытописательство, достигаемое не кропотливым восстановлением декора, но полным погружением читателя в атмосферу двадцатых прошлого века.

Стилистически превосходно, язык романа праздник ценителя хорошей прозы. А еще это в равной степени литературоведческая головоломка и путеводитель по истории русского оккультизма начала прошлого века, из которого вышла вся современная эзотерика. Быков говорит, что образ Дани сборный из трех Даниилов Жуковского, Хармса и Андреева, но я совсем не знаю Даниила Жуковского и не люблю Хармса. Каждый видит, что он хочет видеть, для меня "Остромов" реквием по Даниилу Андрееву, чью "Розу Мира" до сих пор шельмуют невразумительной фэнтезятиной. Дочитала. Плачу. Быков лучший.

Роман зашел очень тяжело, не смотря на то, что зацепил поначалу. Были экскурсы в историю, второстепенные лица и во всем этом “добре” главное было держать основную нить повествования. Не особо люблю такие книги, чаще я в них путаюсь, нежели могу идти вслед за автором.

Произведение является третьим в цикле и это немного пугало, не люблю читать книги из цикла не по порядку. Однако большинство людей на просторах интернета заверило, что оно вполне себе самостоятельное. И я рискнула.

При выборе произведения зацепил момент в аннотации

В основу его сюжета легло полузабытое ныне "Дело ленинградских масонов" 1925-1926 гг.

Почему-то сразу вспомнилось тайной общество массонов у Дэна Брауна и казалось, что будет также интересно.

В романе несколько главных героев: Остромов, что приехал в Петербург и организовал новую ложу «Астрея». Правда в конце она распалась. Большую часть участников схватили и отправили в ссылку. Оно и понятно, такое тогда было время, насколько помню из школьного курса истории.

Через все произведение мы также проходим вместе с Даней Галицким, что ехал в Петербург к своему дяде, чтобы пойти учиться и работать. Уже в поезде он встретился с Остромовым, который пророчил им еще несколько встреч. Они и состоялись. Даня единственный, кто до конца верил в Остромова. Но, можно сказать, был прогнан им. В итоге в ссылке он начинает самостоятельно изучать оккультные науки и добивается успеха.

В результате, я пробралась через дебри этого громадного произведения. И могу с уверенностью сказать, что скорее всего не буду дочитывать этот цикл.

Ты думаешь, что если ты летаешь,
То и все летают – ан нет!
Летают только глупые и добрые, мой свет.
(Е.Горбовская)

Когда-то давным-давно уважаемые авторы Илья Ильф и Евгений Петров (а по сути, один Е.Петров) оставили своего героя - великого комбинатора на произвол судьбы. Перед этим, правда, набили ему морду с помощью румынских пограничников, обогрели , обобрали, отняли мечту, да и вернули в суровую, унылую действительность, где по праздникам дождь, дождь, И по будням дождь, дождь.. Чтобы мечтал не о знойном Рио-де-Жанейро, а как все - чтоб не посадили.
Не буду строить догадки: за что его так, чем прогневал авторов? Но вот участь его после неудачного бегства из унылости к мечте - незавидная. Жить в таких условиях невыносимо, но что делать, что делать.

Вот в этих условиях гениальный плут Остап (в романе Быкова его зовут Борис Остромов) выступает в роли мага, учителя, который может научить летать, жить вне границ, за пределами материального. (Только несите ваши денежки. "Какое небо голубое" - закатывая очи горе)

Дмитрий Быков невероятно милосерден и человеколюбив, вернее - Быков любит плутов (а кто ж их не любит-то), поэтому, наверное, его герой Остромов получился великолепно. На его плечи не давит атмосферный столб весом 214 кило*. Он подчиняет себе пространство и время, путешествует по тонким мирам. Ну как путешествует. Врет, конечно. Но людям надо во что-то верить. И они охотно верят в любую идею. Даже в самую бредовую, допустим, что мир зависит от двух половинок флейты "— просто потому, что все остальное обмануло и больше ничто ни от чего не зависит!"

И вот на этой благодатной почве появляется великий комбинатор, якобы масон, якобы Мастер, Сверхчеловек. Здесь Быков к Ильфу и Петрову добавляет немного Булгакова, а как же без Булгакова? Чертовщина, мистика, они уже однажды гениально сработали, поэтому, наверное, Быков, особенно не утруждая себя изобретением своего, попросту цитирует чужое. Это неплохо. Получилось довольно мило.

Быков не стесняется цитировать великих авторов. Леонид Леонов, Эренбург, Ильф и Петров, Булгаков, Гамсун (и другие) - они читаются. Целые куски чужих текстов, пересказанные Быковым, узнаваемы, не скрываемы, их можно расценивать как отсылки к первоисточникам.
Возможно, это такой мини-"Улисс", где каждая строчка - отсылка к чему-то еще, что уже было, читатель должен это знать, должен вспомнить... А может, должен просто вспомнить историю страны, посмотреть на события не с точки зрения учебников, а с высоты астрального полета - кто знает.

Вначале было впечатление, что Быков подражает великим, домысливает или пересказывает классиков, зайдя на минутку в начало ХХ века набрать настроения, не захотел отпускать набранные сокровища, а так вот и выдал заимствованное за свое.
В общем-то, а чем плохо подражательство Леонову, Булгакову. Прекрасный слог, роскошные декорации для подачи своих мыслей через историю масонства в Советской России.
Но среди узнаваемых огромных кусков текста с чужого плеча, очень сложно было найти самого Быкова.
Он проявился. Великолепно, ярко. Быков протаскивает свою философию, раскладывает по полочкам метафизику, сливается с главным героем (хотя Быков и не = герою, главный герой - он как бы отдельно от Быкова, он живет отдельно, но чувствует, мне кажется, вместе с автором).
"Остромов" похож на леоновскую "Пирамиду", наверное, не случайно. Допускаю, что Дмитрий Львович намеренно отсылает читателя к этой невероятной вещи. Только вот "Пирамида" - роман- морок, роман - наваждение, погружение во что-то невероятное, что словами не опишешь, "Остромов, или Ученик чародея" на фоне Пирамиды - ученическая вещь на фоне работы Мастера.
Тем не менее, есть некоторые темы, где автор "Остромова" как бы полемизирует с Леоновым. Диалог явный, и даже в некоторых местах Быков убедительнее, конкретнее Леонова. Он называет вещи своими именами, приводит иллюстрации, тогда как Леонов только обозначает тему, предоставляя возможность читателю делать выводы самому.

У Быкова более трезвый текст. Автор не обнажается перед читателем. Вернее, он вышучивает тонкие темы, намеренно, как мне показалось, умствует (не умничает, а чувства подает через рассудок, через ум и конкретное слово). Человек у него летает? Так почти дурачок же, ну. Или напившись. По этому делу кто не летает? Не зря же на первых уровнях неба так много этих летунов.
Но вот все-таки Быков несколько раз раскрывается. Ненадолго. Почти на мгновение, но есть этот контакт с автором, бежит мурашечное электричество от чего-то скрытого среди правильно выстроенных фраз, прикрытых сарказмом слов.
Возможно, Даня Галицкий - это и есть та часть автора, которая умеет парить над землей, стирать время и не обращать внимания на бытие. Собственно, какая разница - кто есть автор, в ком из героев следует его искать. Книга великолепна и без этих разборов.

Осталось добавить, что художественные тексты Быкова очень похожи на стихи. Такие вот длинные, без рифмы (кому она вообще нужна), написанные сплошным текстом (как писал Эренбург когда-то) стихотворные размышления обо всем. Замечательные стихи. Правда.