опыт существования в империях, в России ли, в Америке, в которой Бродский тоже видит нечто от позднего Рима, – это бессмертный и незаменимый опыт экзистенциального одиночества, отчаяния, насмешки. В этом смысле «Урания» – одна из лучших книг стихов, выходивших по-русски во второй половине века. И даже если сегодня получилось так, что Бродского на какое-то время присвоил русский мир, не следует надеяться никому из его недоброжелателей, что Бродский вместе с русским миром потерпит заслуженное и сокрушительное поражение. «Русский мир», я его, естественно, ставлю в кавычки, лопнет, потому что ни к России, ни к миру он отношения не имеет. А Бродский, замечательный и трагический персонаж русской поэзии, останется. Урания – богиня суровая, и всем нам предстоит постоянно заново это открывать.