Когда сдергивается блестящий покров Европы, под ним остается нация; и вот их осталось две – я и волк. С волком не может быть примирения. Я слишком долго прожил с русскими, это верно; но, когда русские показали свое лицо и я узнал, что единственное их предназначение – война, а единственный инструмент войны – человеческий тростник, я отказался от всех пяти идентичностей и вспомнил шестую. Теперь я понимаю, почему мы стали главной мишенью: потому что мы – последний оплот человеческого.