Бессмысленный подвиг – вдвойне подвиг.
Впрочем, давно замечено: или читать – или жить...
Трудный, но очень стремительный путь к славе проделал Максим Горький. Он был всемирно известен, в своей стране являлся главным писателем советской эпохи, а по мнению Д.Быкова, и Серебряного века (я думаю, что если уж не главным, то очень значимым). Затем сменились времена, и Горького превратился в одно из имен в списке образовательных программ. Сегодня его самостоятельно, без внешней мотивации, читают уже немногие. А многие и вообще почти не помнят, кто такой Горький, кем был он для русской литературы, был ли вообще…
Тем не менее Горький не только был, но и есть – есть одна из знаковых фигур нашей культуры, истории. Горький-человек, Горький-общественный деятель, Горький-писатель заслуживает того, чтобы его вспомнили, перечитали, заново оценили и – поняли… И первым шагом на пути к такому вот переосмыслению нашего культурного прошлого может стать данная книга.
Художественное качество его текстов здесь играет роль второстепенную – хотя по самому строгому счету он войдет в первую десятку русских прозаиков ХХ века. Кто бы ее не составлял.
Дм. Быков не пытается нарисовать нам этакого бронзового божка, певца свободы, Буревестника. Не убеждает читателя, что Горький – безусловно талантливый писатель, чьи произведения все великолепны, потому что это не так. Для него важен не черно-белый миф о Горьком, не собственно его тексты, а Горький-человек. Потому что понять наследие Максима Горького можно только через узнавание его самого, его жизни.
Автор очень живо и интересно рассказывает о жизни Алексея Пешкова, который рано решил оставить эту грешную землю. Только самое главное, но именно те подробности, под воздействием которых и сформировался потом новый железный человек – Максим Горький. Выстрел, оборвавший существование Пешкова, стал точкой отчета в судьбе Горького – неприкаянного странника с большой душой, увидевшего слишком много горя и так мало счастья.
Именно поэтому он так ненавидел слабость – но всегда стремился помогать тем, кому мог помочь (как считает Быков, вопреки себе, компенсируя эту свою неприязнь к сирым и убогим – спорно, мне кажется, но достойно обсуждения, потому как не лицемерие же это все-таки было, а нечто другое). Спорно, потому что он всегда готов был увидеть в любом человеке, повторюсь – В ЛЮБОМ, – что-то человеческое, хоть каплю, хоть искру божественного огня:
Он рассматривает человека от такого минуса, что любое – даже малейшее – проявление милосердия или самовоспитания начинает ему казаться чудом, достойным слез умиления, которые он и проливал в изобилии по любому поводу.
Он искал нового Бога, что и сделало его, очевидно, знаковой фигурой рубежа XIX-ХХ, когда идеи богоискательства-богостроительства властвовали (под разными наименованиями) практически всеми умами – от рабочих, делавших бомбы, до приближенных царя. Сопоставляя некоторые любопытные черты горьковского богоискательства и аналогичных поисков символистов, Быков проводит интересные параллели, позволяя, впрочем, очень четко понять, какого именно Бога стремился создать/найти Горький:
... по образу и подобию человека, отталкиваясь именно от человечности как от главного чуда.
То есть чудо – в самом человеке, в его доброте, в способности к сочувствию, к сопереживанию. И любой почти может встать на трудный путь Богоискательства – нужно только в себе эту человечность взращивать. В это всю жизнь верил Горький, который видел такую нищету, до которой не смог дойти ни один другой русский писатель (мнение Быкова, если я правильно его поняла). Но и на дно общественной жизни Горький шел не для любования всякими ужасами, а в поисках все того же сильного человека, все той же искры сверхчеловеческого – и находил искомое, и показывал в своих бесчисленных очень живописных очерках.
Он и себя считал себя сверхчеловеком. И в новой жизни, к которой нужно было стремиться, которую нужно было строить, должны были жить «сверхчеловеки» вот такие. Только где их взять? Перековать! В детских колониях (школа Макаренко), в Соловецком монастыре. Да-да, в Соловецком монастыре, где из сильных, но заблудших душ ковали, по мнению Горького, новых людей. Многие ставят в вину Горькому это глубокое и страшное заблуждение. Но кто нам дал право судить? И не искупил ли он свой «грех» незнания, ослепления, если так к этому относится, бесчисленными вмешательствами в чужие жизни, которые не уставал спасать, не думая о себе? Ведь, вопреки общепринятому мнению, отношения с властями у Горького были далеко не безоблачными.
Мы видим неутомимого железного человека, полного сил и энергии, который стремиться все успеть, всем помочь, везде побывать, обо всем рассказать – забыв о своих болезнях. А ведь он был очень серьезно болен. Его работоспособность достойна была восхищения – как в плане писательском, так и общечеловеческом. Сегодня по-разному можно относиться к тому, что было создано Горьким либо при его посильном участии – но едва ли кто-то сможет сказать, что он не оказал огромного значения и на литературу, и на культуру, и на историю России. Если задумываться о прошлом, нельзя не учитывать Горького.
________________
Очень многое я оставила за рамками этой «рецензии» (скорее, отзыва), потому что есть еще о чем подумать, потому что многое в книге пересеклось с интересующими меня проблемами Серебряного века и революций начала ХХ века, преемственности русской литературы. Например: Быков показывает некоторые очень интересные точки соприкосновения в женских образах Достоевского и Горького, утверждая, правда, что только у Горького роковые красавицы стали своеобразным женским типом (у Достоевского же лишь «что-то похожее мелькало»). Имхо, последнее утверждение весьма спорное. Любопытны и другие чисто литературоведческие сравнения Быкова. Но книга, повторюсь, обращена отнюдь не к филологам, читать ее будет интересно всем. Или вот: Горький, по мнению Быкова, становится в общий ряд трансформирующегося литературного типа (От Печорина и Онегина к героям ХХ века), причем героем этот становится сам Горький, осмысливающий себя через литературу, становясь «главным собственным персонажем» (Дм. Быков). Это очень и очень интересный ход, как мне кажется.
На многое, благодаря Дм. Быкову смогла взглянуть с новой, непривычной точки зрения, и много заметок осталось, за которыми последует чтение других книг. А это разве не лучшая оценка для публицистической книги – когда понимаешь, что после прочтения книги не ставишь точку, а становишься на какой-то новый путь, хочешь найти ответы на новые вопросы?
Книга написана прекрасным языком, очень актуальна и может быть, по моему скромному мнению, интересна всем, для кого прошлое, история, развитие – не пустые слова. Я выделила какие-то литературоведческие моменты, но их, на самом деле, немного в книге, просто мне это было особенно интересно. Так что просто добавляйте ее в список своих «хочушных» книг – и читайте!
P.S. Актуально уже больше века:
«Не надо нам столько образованной молодежи. Особенно из числа бедняков, именно это и чревато социальными потрясениями!»
Где-то там, наверху, так ничего и не поняли...
