И мама, поминутно всхлипывая и улыбаясь, невольно перешла на польский, из которого они с гостем вынырнули, будто очнулись, только когда в беседу вклинился явившийся Ромка. Тот, как обычно, все испаскудил: суетился, острил невпопад, пытаясь склонить гостя к разговору, – к тому разговору, который он только и понимал, – а артист сухо и вежливо отвечал: «Нет, я не пью. Нет, спасибо, не пью…» А отец все напирал и вышучивал трезвенника, вкрадчиво уточняя: или язвенника? – словом, задирался.