Липовая жена

Есть авторы, талант которых с каждым годом становится только ярче. Рубина из их числа. И не важно, что она пишет: рассказы или романы - все прекрасно, все за душу берет. И даже то, что произведения эти обрываются на полуслове, не портит их, а только придает декадентского шарма.
Конкретно это - сборник рассказов. Каждый из которых обрывается сюжетом и заставляет читателя маяться и додумывать. Любого другого автора за такое обматерили бы уже, но тут даже завестись не успеваешь - только хочется разозлиться, как ты уже по уши в следующем рассказе, и за ноги из него тебя не вытащить. И так по кругу.
Слог, стиль, атмосферы, сюжеты - все в лучших авторских традициях. Ничего лишнего, и всё на разрыв. Я вообще люблю книги Рубиной, но тут как-то прям особенно все удалось. Проглотилось. Облизнулось. Еще хочется.
Очень проникновенно, больно и сладко одновременно. Ощущения после прочтения переполняют. И послевкусие длинное. Как шлейф дорогих духов.
Вот так и выглядит Талант с большой буквы.

– Хорошо, мы встретимся сейчас, – решительно сказала я. – Только знаете что, давайте оставим эти опознавательные газеты в руках и традиционные цветки в петлицах. Вы угоняете машину марки «Москвич» и едете в сторону пустыни Гоби. Я надеваю красный комбинезон и желтый картуз и иду в том же направлении. Там мы и встретимся...

И мы снова-снова-снова встречаемся с ней. С остроумной, очаровательной, великолепной и немыслимо талантливой прозой Дины Рубиной. Любовь к ней началась у меня в далеком семьдесят восьмом  прошлого века с этой вот, вынесенной в эпиграф фразы про пустыню Гоби и автомобиль марки "Москвич" из телеспектакля, который показали будним днем. Спектакль назывался "Когда же пойдет снег",  холецистит после желтухи позволял косить от школы, и я тогда еще не поняла, что влюбилась на всю жизнь.

В сборнике "Липовая жена", включающем семь небольших повестей, она первая по счету. История пятнадцатилетней девочки, влюбленной в красивого взрослого парня.  Героиня серьезно больна, ей предстоит операция с непредсказуемым исходом, и она загадывает, что если успеет увидеть снег, то все будет хорошо. Дина Ильинична умеет в сочувствие и сострадание как никто другой, я теперь не только о русской литературе.

"Терновник" вторая повесть, название - прямая отсылка к терниям, которым увенчали голову Иисуса, для семьдесят девятого в официально атеистическом государстве это было смело, а еще более смело, что по сути отнести ситуацию тернового венца следует к женщине, которая после развода с мужем колотится рыбой об лед, в одиночку поднимая сына. И эта повесть - такая мощная декларация интерсекфеминизма: как бы тебе ни было трудно, всегда есть кто-то, кому тяжелее. Не отворачивайся от их страданий, помоги им. Это то, что делает тебя человеком.

"Чужие  подъезды". А вот это про мажора. Не в смысле олигаршонка, какой мы вкладываем сегодня, родители-то у него обычные, да еще и в разводе. Но тянутся оба на своего Илюшу, чтобы ни в чем себе умный красивый великовозрастный мальчик не отказывал, и бабаня еще. Неважно, что стирает машинкой активаторного типа, которая вот-вот развалится, а мать курит "Приму" - Илья в замшевом пиджаке и выглядит как киноартист. И талантливый ведь, и незлой, и не баловали особо. Отчего он такой вырос?

"Завтра как обычно", а это уже будни гиперответственного гениального Саши, который воспитывает вместе с дедом и бабушкой племянницу Маргариту, и разбивает сердца старшего поколения своей семьи тем, что работает в милиции. И сказать, что эта повесть чудо, значит ничего не сказать. Каждый абзац хочется вышить крестом и повесить в рамочку на стене, жаль, что я не вышиваю.

"Двойная фамилия", "Цветок сливы" и "Мэри" - более поздняя Рубина. Мастер, который знает, в каком месте и с каким уровнем нажима придавить слезную железу читателя, в каком поразить его невероятным сюжетным твистом, а в каком приманить бриллиантовым блеском миллиардных состояний, дипломатического статуса и суперменами-спецслужбистами. Это то, из чего позже явятся глухонемая-девушка-полиглот—она-же-гениальный-фотограф с красавцем-контртенором-мирового-класса-по-совместительству-суперагентом-Моссада. Очень хорошо, но немного "Маленькая жизнь", если вы понимаете, о чем я.

Однако эти ранние повести, они еще не моделируют марвеловских сверхлюдей, они еще совсем про настоящих, как вы, как я, как целый свет. И они удивительным образом вне времени. Замени во второй повести "кооператив" на "ипотеку" - вот тебе наши дни. Потому что она одна такая.  Да, Дина навсегда.

Не стану скрывать, пристрастна я к Дине Ильиничне Рубиной. Еще с юности. Своей, и журнала, с одноименным названием, где в советские времена Дину Рубину охотно печатали к нашей всеобщей радости. Что там происходило за кадром тогда никто особенно не знал, да и не задумывался. Просто с удовольствием читали. а потом обсуждали. Поскольку забавного домашнего питомца по имени Интернет тогда в помине не было, обсуждали на работе и дома. А, надо сказать, не обсудить то, о чем рассказывает Рубина, это взять большой грех на душу. Вот не обсудишь и поселиться в груди твоей тоска смертная лютая, и начнет душу грызть, мыли в голове гонять.
Ну, так вот и давайте ближе к предмету нашего разговора, т.е. к обсуждению сборника этого, в который вошло, по сути ранее Диной Рубиной написанное и начитанное. А чтец она отменнейший! Такой, что, услышав один только раз это удивительный бархатный грудной голос, слушать в другом исполнении, хоть даже и самыми любимыми твоими артистами, как-то не хочется. Вот заел у меня сегодня сайт, на котором я сборник этот слушала, и пришлось искать, где бы дослушать. Я как раз остановилась на "Двойной фамилии". А на необъятных просторах Интернета повесть эта только в исполнении незабвенного В.И. Гафта. И да простит он меня на небесах этих окаянных-обетованных, ведь хорошо же читает! Прекрасно! Нет! Мне подавай только Дину Ильиничну с ее неповторимыми интонациями, которые и сейчас в моей голове сидят, пока рецензию пишу. Ну, слава Богу, сайт заработал, и книгу я таки дослушала.
О чем же она? Об окнах, которые светят в ночи. и значит, люди за этими окнами не спят. Потому что, когда человеку легко и уютно, когда дома все в порядке, он спокойно гасит свет и засыпает, а не стоит у окна всю ночь, нервно куря сигарету за сигаретой (да простят меня многоуважаемые Минздрав и Роспротребнадзор).
У меня почему-то сложилось впечатление, что люди, о которых пишет Дина Ильинична, все живут по соседству. Или даже, вполне возможно, в одном подъезде.. Люди разные, а вот проблемы у них схожие и близкие. Потому что все они - отцы и дети. Наверное, каждая из повестей этого небольшого сборника заслуживает отдельного разговора. Уж очень непростыми оказываются каждый раз эти судьбы и эти отношения. И очень непросты вопросы, на которые, оказывается ответ знает только Высший Судия. Но до него далеко (хоть и относительно), а получить ответ герои, и мы иже с ними, хотим немедленно.

– «Или мать с бабкой сильно любили, баловали, или сам я, мерзавец, отстранился от всего на свете, берег себя, лелеял… Или просто некому было выпороть меня за это до полусмерти…»

("Чужие подъезды")

Если сердце мое разобьется, что станешь делать с нелепыми осколками?

(Когда же пойдет снег?)

Ты встречал хоть раз мужика, сказал я ему, которому женщины не сделали бы в жизни ничего плохого?

( "Двойная фамилия")

Ну, — сказала она, подходя к скамейке. — Ну что, Илюша? Ну сколько можно сидеть? Илья сглотнул, поднялся и сказал хрипло:

— Наташа, зачем ты вышла замуж?

— Ты пьян? — с состраданием спросила она. — Что тебе нужно, Илья?

— Что ты наделала, дуреха! — тяжело дыша, тихо сказал он. — Почему не дождалась меня?

("Чужие подъезды")

Если начинать разбор каждой повести сборника, чего, честно говоря, очень хочется, то боюсь не хватит никакого места, и ни на каком сайте. От каждой из повестей перехватывало дыхание и странно щипало в глазах. Где-то я смеялась. Местами ржала, как серый конь в яблоках.

Валя, чертыхаясь, разогнула уставшую спину, набрала номер редакции.

- Отдел писем... - сообщили в трубке детским голоском.

- Илью Семеновича, пожалуйста, - сухо обронила мать.

- И-лю-у-ша-а! - пропел голосок куда-то в пространство. - Тебя!

Валя долго ждала, пока сын возьмет трубку.

- Дорогая редакция, - так же сухо сказала она, - мы купили кроликов, а у них в ушах завелась шелуха. Посоветуйте в вашей рубрике "О том, о сем"...

- Ну, короче... - перебил сын. - Что случилось?

- Ты не забыл, что бабаня ждет тебя к шести?

- Дорогие читатели, - приветливо ответил Илья, - для того, чтобы у кроликов не шелушились уши, нужно хотя бы один день воздержаться от звонков в редакцию, пусть даже речь идет о таком священнодействии, как стирка.

Наверное, одной из самых пронзительных в книге стала, по крайней мере для меня, повесть "Двойная фамилия". И не стоит гадать, кто в ней прав, и кто виноват. Ибо на самом деле нет "ни иудея, ни эллина". И мы не вправе запретить любить. Как не вправе отнять любовь у кого-то. Будь то ребенок, женщина, или старик. Не важно. Важно ЛЮБИТЬ. Потому что мы всегда сильны отчего-то задним умом, когда исправить уже ничего нельзя...

— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить

.- как написал великолепный Юрий Левитанский.

Ох, как много слоф-ф-ф мне еще хочется написать об этом сборнике, как много хочется сказать Дине Ильиничне Рубиной... Бесконечное удовольствие ее книги и ее записи! БЕСКОНЕЧНОЕ! Но.. Пора мне уже закругляться в своих неописуемых восторгах. И ждать новых книг от Дины Рубиной. Чего и всем желаю.