спиртом и, сдвинув воротник халата, рассматривал рану на моей шее. Я слегка откинула голову, глядя на мужчину в упор. Он тоже выглядел усталым. Сколько уже время? Час ночи? Два? Под глазами Руслана пролегли тени, горизонтальные морщины на лбу обозначились четче, в пристальном взгляде уже не было прежней ярости – была усталость и какая-то… печаль?
Наклонившись, Руслан приложил ватный диск к ране. Я поморщилась от неприятных ощущений. Порез был несерьезным, нож лишь вскользь рассек кожу. Но тонкий шрам скорее всего останется.
Поляков положил вторую ладонь на мою шею и замер. Кожа моментально впитала тепло его широкой грубой ладони. Мужчина медленно перевел взгляд с пореза на мои глаза и задумчиво, словно нехотя, проговорил:
– Ненависть – сильное чувство. Гораздо сильнее, чем любовь…