«Привет. Занят?»

Конечно, занят. Смотрю в телефон, в окно рабочего кабинета. На стеклах бесящие подтеки, которые смывают два раза в год. Сейчас одна капля начинает медленно сползать вниз, захватывая соседние. И вот они уже вместе рывками стремятся вниз, прихватив с собой еще парочку. «Тащит за собой на дно», – промелькнуло в голове. В шесть вечера у меня ежедневный будничный конфликт: не хочется домой, но и не хочется оставаться на работе. Куда-то идти нет ни денег, ни сил. Мое стандартное решение – это потупить в машине часок, собраться, забыть, что ненавижу жизнь, и поехать знакомой дорогой в квартиру, где мое кресло кто-то расхламил от вчерашней одежды.

«Да, пока занят. Чуть позже буду».

«Ок, возьми «Принглс» с паприкой в «Магните», по акции».

«Хорошо)»

Вредная химозная еда, такие же отношения, противный февраль с переменами плюса и минуса. Как будто нельзя выбрать одну погоду, одну стратегию – либо метель, либо пусть тает все к чертям. Но вот это: подтаяло, подмерзло, колея, гололед, затем снова каша… Непостоянный февраль, ты как моя Эльза. И как моя жизнь с ней.

Я со второго раза захлопнул дверь своего старенького форда. Еще не согревшееся кресло, вечно горящий чек, который кричит: «Эй, у меня кое-что не в порядке!». Как и у меня, чек. Прости, мне бы с собой разобраться. Вот он – мой мир, мой причал. Где я один за закрытыми запотевшими стеклами, корочкой льда на треснувшем лобовом. В аквариуме наблюдаю за людьми.

«…Эти мутные будни и эти до жути изученные маршруты…»

Я прибавляю громкость до того момента, когда колонки начинают немного вибрировать, но снаружи прохожим еще ничего не слышно. Так я не выгляжу ослом, пытающимся самоутвердиться подростковым способом. Свайпаю ленту инсты¹, вожу пальцем туда и сюда. Палец настолько автоматизирован, что мне даже не приходится подавать сигналы мозгу. Туда и сюда. Ага-эффекты². Ага, ага. Так и знал. А вот с этим не угадал, пройдусь дальше. Андрей Владимирович был прав, описывая, что происходит с нашим мозгом при скролле ленты. Зная об этом и критикуя себя, пытаюсь остановить это бесполезное занятие. «Ни для ума, ни для души» – говорит мама.

Все, закрыл доступ легким дофаминчикам, отбросил трубку и откинулся на кресло. Надо ехать, а возможно, надо поговорить.

Телефон засветился уведомлениями. Нахожу в сообщениях:

«Привет. Грустно как-то. Прогуляемся?»

Что за… Я собирался удалить и заблокировать. Но уголок глаза успел увидеть аватарку. Волосы, растрепанные и закрывающие половину лица. Большой шарф, который укутал девушку до самых губ. Пухлых и идеально очерченных. Так, все. Я встряхнул головой, пытаясь скинуть эту глупость. Посмотрел на время – 18:17. Ладно, есть еще немного. Просто узнаю, кто это вообще.

«Привет, а мы знакомы?»

«Нет. Пока еще. Увидела твой комментарий в киношном блоге. Тоже люблю Аронофски. Аронофски сейчас – мое состояние души».

«Так и есть) А что ты у него любишь?»

«“Реквием”, на.верно, самый любимый. Пересмотрела раз пятнадцать. И каждый раз по-новому»

«Это и мой любимый) Но, правда, не смотрел его уже лет пять. Последний и запавший в душу – “Черный лебедь”».

«О, нравятся балерины?)»

При чем тут балерины? Я рассердился, не понимая, на что, и завел заглушенную в целях экономии топлива машину. Ну все, еду домой. Когда это я успел поверить в случайно встретившуюся родственную душу?

Я смотрел на огни. Чем ближе я был к дому, тем их становилось меньше. Как и света в жизни. Это все Аронофски – посмотришь фильм и живешь потом среди метафор. Но уже не развидеть, что поделать.

Я поднимаюсь на третий этаж, который почему-то считается вторым. Так же и со мной. Блин, вот опять! Надо начинать смотреть реалистичные фильмы.

Поворачиваю ключом. Дверь, старая, с прошитой ромбами коричневой обивкой, с шумом открывается. Раздражающая чистота: скрипучие полы, потемневшие в углах, идеально вымыты, а разваливающийся шкаф-купе семидесятого года внутри таит порядок и систему. Как в голове у Эльзы. Черт, неудачная метафора. Прости, Даррен³, я заигрался. До тебя не дотянуться.

Пока я справлялся с дверью – чуть приподнять, чуть подтолкнуть, – телефон светился сообщениям из открытого кармана. Войдя в дом, я, не разуваясь и не раздеваясь, машинально взял его в руки и прочел уведомление:

«Балерина или насилие над собой? Карьеризм или самоотверженность? А я, кстати, не была на «Лебедином озере». Но выглядит это невероятно. Может, сходим? Все еще грустно, по-аронофски тревожно».

– Приве-е-ет! – растянула из кухни Эльза. – Идем скорее, сериал начался. Ужин готов.

– Привет, – я сбросил куртку на стул, скинул ботинки. Увидел, как кусочки грязного снега сваливаются с обуви на пол. Снятым ботинком сунул подальше к порогу эту кашу. Наступил естественно туда. Злой и голодный, я стянул носки, свернул их в мокрый комок и кинул куда-то рядом с дверью. Телефон снова загорелся уведомлениями. Я зашел в ванну и открыл кран.

«Отрыть изображение».

Я увидел девушку в нижнем белье все с теми же запутанными волосами, покрывающими лицо.

– Марк, что там за фигня в прихожей? Дай тряп… – Эльза открыла дверь.

Телефон выскочил из рук, я принялся неуклюже его ловить. Удалось, как ни странно. Включенная вода заполнила засоренную раковину наполовину. Но ни следов мыла в воде, ни моих мокрых рук.

– Ты что тут делаешь, Марк? – Эльза недовольно смотрела на меня, повысив голос на полтона.

– Да ничего! Что я могу здесь делать?! Руки дай помыть! Я сам вытру в прихожей, – я постарался по-детски перейти в нападение и казаться невозмутимым. Вытер экран намокшего телефона об джинсы и сунул в карман, встал в позу, ожидая, что меня оставят одного. Эльза чему-то ухмыльнулась и вышла. Я стоял и размышлял: достать телефон и рассмотреть фотку или помыть руки. Дверь снова открылась.

– Я за тряпкой, – бросила Эльза, не поднимая на меня глаз. С – смиренность. Что тут еще сказать.

Я остался один, продолжил стоять, не выключая воду. Отключил уведомления. Последнее, что увидел: «Ой, я нечаянно». Да уж, нечаянно. Как можно отправить в сообщениях именно инстаграма⁴ свою обнаженную фотку «нечаянно». Не ту фотку или не тому? Я снова сделал взмах головой, волосы упали на лоб, но мысли никуда не ушли. Выключил воду, так и не помыв руки. Из зеркала застыл взгляд полный раздражения.

На кухне я занял свое неудобное место, протиснув ноги под стол. Эльза держала в руках телефон, я заметил, что это кулинарный блог. Контроль – незаметный, но постоянный – в этом весь я. По телевизору шел бессмысленный «Универ».

– Может, посмотрим фильм какой-нибудь? Чипсы я взял, – я снова и снова бросал спасательный круг нашей паре. А может, я слишком драматизировал. Потому что, когда мы начинали говорить о проблемах в отношениях, Эльза была уверена, что у нас все OK. Но в этом и была катастрофа, потому что для меня то, что между нами – далеко «не OK», а ведь Эльза об этом и не задумывается.

– Опять жесть какую-нибудь? Не, мне сегодня на работе драм хватило: неблагополучная семья вымаливала скидку у моего клиента. А он их чуть ли не послал… Мать разрыдалась прямо на показе квартиры, причитая и проклиная. Я не воспринимаю ничего, кроме глупого сериала фоном.

– Ну ладно. Спасибо за ужин, как всегда очень-очень вкусно, – я отодвинул тарелки с остатками овощей. – У нас скол на посуде, смотри.

– Да, я видела, – Эльза поставила гремящие приборы и тарелки в раковину, сверху на гору посуды. – Надо бы купить. А может, не будем? Все равно переезжать скоро. В новую квартиру и купим.

Я почувствовал нежные руки на своих плечах. Тепло и ласково – такие слова у меня ассоциировались с Эльзой. Как она вообще там работает? Кто она там? Какая она там? Я прикрыл глаза, слишком устал, чтобы об этом размышлять. Почувствовал, что шею касаются губы, а руки Эльзы скользят вниз к груди. Она наклонила голову, и ее волосы накрыли мое лицо. Перед глазами замаячила девушка с инсты, я резко встал.

– Иди в спальню. Я в душ и к тебе.

Вода смывала мысли, я закрыл глаза и откинул голову, надеясь на внутреннее очищение. Не помогает. Повернул вентиль на холодную, получил порцию бодрости, но не больше. Я обернулся полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Мне нравится, как я выгляжу. И нравится, когда я себе нравлюсь. Если не считать раздраженного взгляда. Я направился в спальню, по пути радуясь тому, что я дома, рядом с любимой девушкой.

Я вошел в комнату, демонстративно развернув полотенце. Эльза в белой шелковой сорочке спала на краю кровати. Стройная, с идеальной кожей и маникюром, на контрасте с нашей постелью в сельский цветочек и спинкой пыльного дивана.

Стараясь не потревожить ее, я прилег с краю. Снова машинально разблокировал телефон, но тут же вспомнил о событиях и бросил его на стол экраном вниз.