Да, у Беллмена была дочь – во всяком случае, так говорили, – но не похоже, что он уделял ей много внимания. Она жила вдали от Лондона, а Беллмен никогда не отлучался из столицы более чем на сутки. И ничто не намекало на наличие у него любимой женщины. Верхний этаж магазина был занят целым гаремом молоденьких работниц в количестве, способном удовлетворить любого султана, однако инстинкт – развитый у него лучше, чем у той же миссис Кричлоу, – подсказывал Энсону, что Беллмен ни к одной из них даже не притронулся. Не питал он и пристрастия к еде или алкоголю. Он держал в своем кабинете бутылки с дорогими напитками, но, насколько мог судить Энсон, предназначались они в первую очередь для посетителей. Пару раз Беллмен по срочным делам заезжал к нему домой и во время этих кратких визитов, с одинаковым безразличием принимая предложенную чашку чая или бокал бренди, оставлял и то и другое недопитым. У него не было никакого хобби. У него даже не было жилища, достойного так именоваться. Человек просто работал, как заводной, не нуждаясь в отдыхе, покое и дружеской компании. Это впечатляло. Но было ли это нормально?