Часть 1
Большая любовь

Глава 1. Престарелый жених

Пятница, 28 декабря 2018 года

16:00

Лиза

Он держит меня за подбородок. От его пальцев нестерпимо пахнет табаком, а в его дыхании, наоборот, слишком много мяты. Мне очень хочется сморщить нос, но я креплюсь, не подаю вида, что мне его близость противна. Стараюсь не ерзать попой по кожаному дивану, на котором мы сидим.

– Я буду тебе хорошим мужем! – говорит он, глядя мне прямо в глаза. – Ты мне веришь?

Тихонько отвечаю:

– Да, Юрий Игнатович…

– Тебе можно просто Юра.

– Юра, – послушно повторяю.

Очень боюсь, что он сейчас наклонится и прикоснется ко мне губами, но он не делает этого, лишь продолжает пристально разглядывать мое лицо.

– Ты красивая, Лизонька! Такая чудная девочка, как шоколадка! Шоколадные волосы, глаза, бровки домиком, а я очень люблю шоколад! Ты мне понравилась…

Чувствую, надо что-то сказать в ответ, а слова не идут – замерли где-то в горле и наружу никак не хотят. Смотрю на Юрия и пытаюсь найти в нем хоть что-нибудь притягательное. Только нет в нем ничего, что могло бы меня привлечь.

Навскидку ему лет пятьдесят. Кажется, он одного возраста с моим приемным отцом: в его черной шевелюре столько же седых волос, а глаза хоть и голубые, но какие-то тусклые, и морщин вокруг глаз и на лбу у него много, зато стройный, подтянутый… Ну, хоть что-то.

– Лиза – очень хорошая девочка! – встревает в нашу интимную беседу моя приемная мать, Марисоль. – Вы не пожалеете, что выбрали ее. Она – моя любимица! Ближе всего к сердцу…

Это правда, я знаю. Она всегда выделяла меня среди приемных дочерей, а их у нее сейчас уже больше десятка. Я ее любимая, самая послушная девочка.

Марисоль сидит рядом с моим приемным отцом, они держатся за руки и смотрят на меня с Юрием с большим одобрением.

– Лизонька – сокровище! – это уже говорит папа Авзураг.

От их похвалы у меня краснеют щеки. Юрий это замечает и еще больше умиляется.

– Вижу-вижу, прелесть! – говорит он им, а потом снова поворачивается ко мне: – Лизонька, я заберу тебя в феврале, тогда и поженимся! А пока мне нужно всё подготовить к твоему приезду…

И он всё же тянется ко мне своими мятно-табачными губами.

Я зажмуриваюсь, еле выдерживаю эту «ласку». Изо всех сил стараюсь не сморщить губы.

– Ну-ну… – он всё же замечает, что мне до жути не по себе. – Оглянуться не успеешь, как ко мне привыкнешь!

На этом он отпускает меня, жмет руку Авзурагу, кивает Марисоль и уходит из кабинета отца.

– Ну? Как он тебе?

Приемная мать тут же вскакивает с кресла, присаживается ко мне, берет за руку.

Я не знаю, что ей ответить, она описывала его совершенно другим.

В моем понимании симпатичный чернобровый спортсмен выглядит совершенно не так. Но у нее, похоже, свое видение прекрасного.

– Он старый… – всё же выдавливаю из себя правду, хоть и знаю, что разочаровываю приемных родителей.

– Ну да, не юнец… – поджимает губы мама Марисоль. – Но это же плюс!

– Какой же это плюс? – этот вопрос вырывается из меня, словно черт из табакерки.

– Ну как же! – всплескивает руками она. – Чем старше мужчина, тем с ним проще! И тем больше он будет тебя любить… Ты же хочешь, чтобы тебя любили, ведь так? Я сама тебе его выбрала!

– Ты мне его выбрала? – хмурю брови.

– Конечно! Настояла, что именно тебе жениха выберу я! Он добрый, щедрый, заботливый, у него нет детей… После смерти оставит свою фабрику тебе!

– После смерти?

Меня больно режут ее слова. Мы ведь только должны пожениться, а приемная мать уже рассуждает о смерти… Что же это будет за брак такой?

Впрочем, я всегда знала, что она очень меркантильная, как и ее муж. Ведь правда, по ее логике получается, что у меня не жених, а сплошное золото-бриллианты. Марисоль всё на свете деньгами меряет, недаром на ней вечно украшений прямо как на новогодней елке, и каждый день разные. В этом плане муж балует ее безбожно. Впрочем, отчего бы не баловать, если деньги есть. Приморская гостиница, в которой мы все живем, приносит семье Габарашвили отличный доход, плюс калым, который платят женихи за каждую из приемных дочерей… Можно золотом хоть с ног до головы обвешаться, и еще огромная куча останется.

Каждую из нас выдают замуж сразу по наступлении совершеннолетия. Мне исполнилось восемнадцать позавчера, пришел мой час… И все-таки я надеялась, что мне они выберут кого-то, с кем можно будет жить не зажмуривая глаза, а заодно не затыкая нос. Ведь я – любимица! Я четыре года исполняла всё-всё, что мне велели, я очень старалась, вела себя идеально, я заслужила!

«Грязная маленькая Лизка! Ты ничего хорошего не заслуживаешь!» – не мои слова… и даже не слова моих приемных родителей. Этот голос появляется в моей голове, когда происходит что-то плохое, и принадлежит он моему биологическому родителю – тому, кого не видела много лет и не хочу вспоминать.

«Успокойся, успокойся, пожалуйста, успокойся!» – пытаюсь внушить себе, делаю глубокий вдох.

– Я вижу, ты расстроилась, Лизонька… – с деланым спокойствием подмечает папа Авзураг.

«Нет, блин, обрадовалась, что вы меня за старпера замуж…»

Вслух, конечно, такое не говорю, не хочу схлопотать хорошую порцию ремня. Я уже ученая, спасибо.

– Всё в порядке, я всем довольна… – отвечаю тихонько.

– Вот и хорошо! Вот и замечательно!

Мама Марисоль хлопает в ладоши, встает и идет к мужу.

«Они мне поверили…» – отмечаю про себя.

Ну конечно, поверили. Потому что сейчас им выгодно мне поверить. Они свое получили: от Юрия деньги, от меня согласие. У них всё хорошо, а вот у меня…

Чувствую, как по каждой клетке моего тела ураганом проносится жуткая паника, начинает душить.

– Я могу идти? – сдавленно шепчу.

– Иди, Лизонька, – кивает папа Авзураг.

Встаю, размеренным шагом выхожу из кабинета отца, а как только закрываю дверь, уже бегу, не разбирая дороги. Мне нужно на улицу, мне нужно на воздух. Зимний морской воздух враз остудит меня, подарит бодрость, отрезвит.

Центральный вход ближе заднего выхода, бегу прямо к большой двери, игнорируя оклики сестры, стоящей у стойки регистратуры. Открываю дверь и… чуть не расплющиваю нос о каменную грудь высоченного парня. Запрокидываю голову, чтобы посмотреть ему в лицо и буквально столбенею.

«Боже… неужели настоящий? Или ты мне только кажешься?»

Мужского лица привлекательнее этого мне видеть не доводилось – его будто создал умелый скульптор! Прямой красиво очерченный нос, пухлые губы, широкие скулы, добрый взгляд карих глаз так приятно греет душу, что я начинаю таять…

– Девушка, вы так и будете на меня пялиться или пропустите внутрь? На улице, вообще-то, холодно! – голос звучный, раскатистый, тоже очень приятный.

Я резко от него отстраняюсь, пячусь обратно в холл:

– Конечно, конечно…

– Ребята, заходи! – командует он.

В холле вдруг становится критически тесно, хотя он у нас достаточно просторный. Внутрь вваливается человек тридцать. Парни, девушки… Их чемоданы, кажется, занимают каждый свободный сантиметр. Некоторые гости даже держат в руках удочки, не иначе как собрались на морскую рыбалку.

Тут вспоминаю, как мне рассказывали неделю назад, что к нам приедет отмечать Новый год большая компания любителей зимних прогулок на яхте. Видимо, они.

Встаю за стойку регистратуры поближе к сестре, готовлюсь помочь заселить гостей. Первым подходит красавец-великан.

– Имя, фамилия?

– Влад Чаадаев, – он протягивает мне свой паспорт.