Глава I

Вот уже семь лет Каролина работала в большом аптечном пункте в отделе медицинских изделий. Рядом располагалась больница и поток желающих приобрести послеоперационный бандаж или шовный материал для операции лился без конца. Только с утра было небольшое затишье, позволяющее принять новый товар и разложить его по полкам, потом аптека гудела, как улей до самого вечера. Люди в очередях бесконечно спорили между собой, стараясь влезть впереди соседа, или упоительным голосом рассказывали в мельчайших подробностях о своем недуге. Когда сосед, понятливо кивая головой, прибавлял «это еще пустяки! а вот у меня…!», начиналось взаимное раздражение, ведь каждый из них невольно упрекал собеседника за малодушное преувеличение своей болезни, в то же время, пытаясь доказать что именно он испытывает нестерпимую долгоиграющую боль. Но таких, в основном, было меньшинство. Остальные либо терпеливо молчали, либо с досадой поглядывали на массивные круглые часы, которые висели на стене, недалеко от касс. Ряд постоянных покупателей, у которых давно вошло в привычку употреблять таблетки скорее для самоуспокоения, нежели из-за недомогания, уже знали всех фармацевтов по именам, поэтому, когда подходила их очередь, они слегка просовывались в окошко и произносили приблизительно следующее:

– Как твои дела? Все в порядке?.. Отлично! А я вот снова всю ночь ворочался из-за жуткой боли в пояснице! Проклятый радикулит!.. Хотя, может, это и не радикулит вовсе? А грыжа в позвоночнике? – задумчиво почесав лоб, говорил покупатель. Потом добавлял: – Вот что порекомендуешь мне?

– Не зная, что именно у вас, ничего не могу посоветовать вам из препаратов. Идите в больницу на обследование! – наставляла фармацевт уставшим, но участливым голосом очередного любителя ставить себе диагнозы на дому.

– Надо бы, вот только времени не хватает…

– Да вы издеваетесь! – сердито вступал в разговор сосед по очереди, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Вы что, на базарной площади находитесь, уважаемый? – ударяя на последнее слово язвительно-жесткими нотками, говорил он, под одобрительный гул толпы.

После подобных фраз незадачливый и публично пристыженный покупатель второпях приобретал медикаменты и старался, как можно быстрее, покинуть аптеку, но когда приходил вновь, все начиналось сначала.

Следующий тип покупателя встречался гораздо чаще. Приближаясь к кассе, он мычал что-то невнятное, потом растерянно смотрел на фармацевта и чистосердечно признавался:

– Вот незадача! Забыл, как называется препарат! – но тут же находчиво добавлял: – Ой!.. Я сейчас жене позвоню и спрошу у нее!

– Вы, наверное, шутите? – обычно слышал он из-за спины. – Я и так на работу опаздываю, отойдите в сторону и звоните, сколько вам угодно, а потом уже лезьте в очередь!

Каждый раз Каролина, находясь в торговом зале, предугадывала поведение посетителей еще задолго до того, как они подходили к кассам. В этом ей помогали многие, скрытые на первый взгляд составляющие, такие, как походка, мимика и манера держаться. Все это выдавало человека больше чем слова.

Зазвонил телефон.

– Алло! Каролина, солнышко, ты сегодня работаешь? – услышала она знакомый голос. Это была Антонина Павловна, ее постоянная покупательница и по совместительству самая большая зануда на свете.

– Да, сегодня моя смена, – подтвердила Каролина. Если бы кто-нибудь в этот момент проходил мимо нее, то он бы заметил, как она изменилась в лице: оно вытянулось и с ликом мученика тут же осунулось.

– Отлично! – удовлетворенно произнесла в трубку Антонина Павловна и добавила с возмущением: – Мне твоя напарница не нравится, она вечно чем-то недовольная, как будто я к ней домой пришла!

– А что вы хотели? – как можно непринужденнее спросила Каролина.

– Да вот, снова не могу разобраться в глюкометре, ты поможешь мне?

– Конечно, приходите, я все покажу.

– Превосходно! После обеда зайду непременно! – пообещала женщина и повесила трубку.

Каролина мучительно вздохнула и нахмурила брови. Стоило этой женщине переступить порог ее аптеки, и о спокойном обслуживании клиентов можно было забыть на час, а то и на два. Антонина Павловна была не в состоянии, как остальные, скромно стоять в очереди и терпеливо ждать. Подходя поближе к Каролине, она все время пыталась авторитетно вставить свои пять копеек, потом с видом знатока умолкала на несколько секунд, чтобы посмотреть, какой эффект ее слова произвели на посетителя аптеки. Обычно это было что-то вроде: «Этот бандаж вам слишком мал! Каролина, голубушка, ты же видишь это, да?.. Померяйте на размер больше, ни к чему передавливать все органы в брюшной стенке!» – советовала она снисходительно. Покупатель, багровея от злости, с досадой отвечал ей: «Это, вообще-то, пояс для похудения, дамочка!.. Он и должен утягивать, а не болтаться на теле как тряпка! И вообще, вашего совета здесь никто не спрашивал!». Антонина Павловна с невозмутимым лицом отходила в сторону и ждала свою следующую жертву. Казалось, ничего на свете не могло задеть ее или обидеть, несмотря на то, что она по своей воле постоянно ввязывалась в споры с другими покупателями.

Каролина каждый раз в подобной ситуации старалась охладить пыл своей незадачливой покупательницы, и как можно тактичнее намекала ей на то, что консультант здесь она, а не наоборот и ей виднее, что и как мерить.

Взглянув на часы, Каролина увидела, что уже девять тридцать. Нужно было поторопиться, ведь помимо Антонины Павловны, после обеда должен был заявиться директор. День обещал быть не из легких. Смирнов считал своей священной обязанностью каждый раз отчитывать ее, как нерадивое дитя за огрехи в работе, которые заключались в том, что она не так, как следовало бы, расставляла товар на полках и вечно что-то роняла своими неуклюжими руками. Каролина с маниакальной точностью все делала по его указке, но когда он на следующий день приезжал, чтобы проверить, как идут дела, ему снова что-то не нравилось.

– Не переживай, ты не виновата в том, что наш директор, – высокомерный сноб! – попыталась успокоить Каролину санитарка Лена, которая, находясь поблизости с ней, протирала витрины. Ей было девятнадцать лет, она училась на ветеринара и подрабатывала в аптеке.

Каролина, выставляя на полку тонометры, развернулась к ней и с заговорщицкой улыбкой ответила, прижав указательный палец к губам:

– Не забывай о том, что у нас видеокамеры со звуком, а ты сейчас стоишь прямо под одной из них. Смирнов, как известно, иногда просматривает камеры. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

Лена, сощурив хитро свои небольшие карие глаза, трухнула копной коротких темно-русых волос, в которых затесалась яркая синяя прядь и сказала равнодушно:

– Ну и пускай слушает! – она демонстративно откинула тряпку и с вызовом добавила, глядя прямо в камеру: – Тоже мне царь! Пусть научится со своими работниками нормально общаться. Самый настоящий хам и грубиян, иначе не скажешь!.. К тому же это не та работа, которую я боялась бы потерять…

– Это точно! – подхватила ее мотив рядом проходящая Мария. Девушка работала в аптеке фармацевтом и все время твердила Лене о том, что негоже ей тряпкой елозить, а пора искать что-то более достойное.

– Да! Ты меня понимаешь! – воскликнула одобрительно Лена, но тут же сникла. Ее никто не хотел брать на работу без образования. В институте ей предстояло учиться еще два года.

Открыв маленьким серебристым ключиком стеклянные дверцы в шкафу, Мария ювелирным движением рук извлекла из него дорогостоящий французский крем для покупательницы, которая вертелась тут же, рассматривая с любопытством витрины с косметикой по уходу за кожей.

Лена, тем временем, напрочь забыла о своих обязанностях и теперь ироничным взглядом окидывала покупателей, стоящих в шумных очередях. Ей было наплевать на то, как она выглядит со стороны. Она предпочитала не надевать маски учтивости даже на работе; в ее арсенале всегда присутствовал прямолинейный, лишенный всяких манер и деликатности голос. Охладить ее пыл мог разве что директор, но и с ним она особо не церемонилась. При его появлении она без особого энтузиазма и с нарочитой неуклюжестью пыталась изобразить подобие того, что она что-то делает в аптеке.

Из материальной комнаты вышел Костя, их молодой заведующий. Ему был тридцать один год, в этой аптеке он работал провизором шесть лет, а год назад директор назначил его заведующим вместо женщины, которая ушла на пенсию. Он был очень высоким, довольно плотного телосложения, с реденькими рыжеватыми волосами и залысинами на голове. Подойдя к Лене, он полушепотом сделал ей небольшой выговор:

– Послушай, не привлекай к себе излишнее внимание. В аптеке много людей, им ни к чему слушать разговоры о том, что ты думаешь о начальстве – эти мысли держи при себе, поняла? – он вопрошающе уставился на нее своими большими серыми глазами. При всем своем желании он не смог бы выглядеть угрожающе или впечатляюще, обладая мягкими, отчасти женственными чертами лица и невыразительным голосом.

Лена понятливо кивнула головой и с вялым усердием принялась мыть полы. Но как только Костя скрылся в материальной комнате, она показала ему язык и снисходительно усмехнулась.

– Ой, как страшно, – сказала она, подмигнув Каролине. Она, как и остальные работники аптеки, совсем не боялась Кости. Периодически он старался быть строгим, но в душе был еще тем добряком. Все это чувствовали и не без удовольствия пользовались этим открытием. Хотя необходимо было отдать ему должное, – он ненавидел конфликты, споры и склоки, которые могли присутствовать, как среди посетителей, так и среди работников и умело сглаживал напряженные ситуации, после чего сразу наступал долгожданный мир.

Разложив товар по полкам, Каролина принялась помогать Косте: нужно было принять медикаменты, которые привез со склада их водитель. Но через десять минут ей пришлось забросить это дело, так как у нее были все время покупатели. Каролина вышла в торговый зал и увидела худенькую пожилую женщину с короткими седыми волосами – она обеспокоенным взглядом осматривала витрины, но близко не подходила к ним. Рядом с ней стояла, прижавшись к ее руке, худенькая миловидная девушка среднего роста. У нее были длинные светло-русые волосы и выразительные голубые глаза.

Каролина подошла к ним вплотную, поздоровалась и спросила:

– Чем я могу вам помочь?

Девушка кинула несмелый и вопрошающий взгляд на свою пожилую спутницу, тем самым предоставляя ей возможность озвучить то, зачем они пришли. Женщина понятливо перехватила этот взгляд и рассеянно заговорила:

– Нам нужен… – она запнулась и посмотрела в небольшой белый листок, который держала в руках. Пытаясь прочитать, что там написано, она совсем растерялась и беспомощно покосилась на Каролину.

Каролина участливо сказала:

– Давайте я взгляну. Врачи так неразборчиво пишут, – она выхватила листок из рук женщины и прочла вслух: – Реклинатор… Так, хорошо, – процедила вполголоса она. – Но вам на всю спину или только на верхний отдел позвоночника? – решила уточнить она.

Женщина переглянулась с девушкой и произнесла неуверенно:

– Наверно, на всю спину.

Каролина задумчиво почесала подбородок. Врачи имели обыкновение не уточнять подробно, какой именно реклинатор прописан людям и ей приходилось с помощью наводящих вопросов самой выуживать необходимую информацию по поводу их болезни, чтобы как можно точнее подобрать бандаж, который впоследствии бы приносил максимальную пользу покупателю. Она внимательно посмотрела на девушку, безошибочно определив, что бандаж нужен именно ей и спросила:

– Врач говорил вам, сколько ребер жесткости должно быть в реклинаторе?

– Нет, – ответила девушка, покачав маленькой головой. На вид ей было лет двадцать, не больше. Она была очень бледной, неестественно худой и слегка сутулой, с опущенными плечами. Русые волосы были вплетены в тоненький колосок, доходивший до поясницы. На ней был вязаный свитер в разноцветную полоску, напоминающий радугу и синие джинсы, хотя на улице стояло беспощадно-палящее лето.

Каролина окинула взглядом ее спину и предположила:

– У вас протрузии? Или уже есть грыжи?.. Может, были компрессионные переломы позвонков?

– Нет, понимаете… жутко болит позвоночник, – довольно спокойно ответила девушка. Женщина, стоящая рядом с ней тяжко вздохнула. Каролина по нескольким прежде брошенным фразам догадалась, что это была ее бабушка.

Каролина продолжила расспрашивать девушку, которая отличалась несловоохотливостью:

– Что именно у вас? Я должна знать это для того, чтобы помочь вам подобрать нужный бандаж, – пояснила она. Обычно покупатели сами с большим энтузиазмом разбалтывали о своих недугах, почувствовав в Каролине знатока своего дела.

Девушка снова переглянулась со своей бабушкой и почему-то не горела желанием отвечать.

– Ну… у нас совсем другое… – сквозь зубы процедила ее бабушка. – У моей внучки миелома… позвоночник разрушается, – она с трудом выдохнула: это признание далось ей нелегко. Похоже, они не хотели афишировать этот диагноз даже в медицинском учреждении, в котором они сейчас находились. – Врач сказал, что нужно пока носить реклинатор, но потом, очевидно, придется фиксировать позвонки с помощью пластин… – добавила подавленно она после короткой паузы.

Лена, которая неподалеку протирала зеркало, на мгновение зависла с тряпкой в руках. Каролина внешне осталась невозмутимой. К похожим признаниям она давно привыкла, но внутри нее всегда что-то обрывалось от осознания того, что человек, который стоит перед ней, обречен умереть слишком рано, ведь прогнозы выживаемости при этой болезни мало оптимистичны – от года до пяти, в крайнем случае, до десяти лет. Она вытащила из кармана сантиметр, замеряла у девушки талию и длину позвоночника, после чего подошла к шкафу, где находились реклинаторы и открыла его ключом. Подобрав по размерной сетке несколько бандажей с жесткими металлическими вставками, она повела девушку в примерочную, и начала по очереди примерять каждый из них. Выбор пал на тот бандаж, который лучше всего прилегал к спине и который хорошо разводил сутулые плечи девушки.

– Этот реклинатор поможет разгрузить позвонки, зафиксирует спину в правильном положении, улучшит кровообращение и уменьшит болевые ощущения, – пояснила девушке Каролина. – Не забывайте о том, что любой реклинатор необходимо надевать лежа, чтобы он принял анатомическую форму вашей спины. Носить его следует не более шести часов в сутки, чтобы мышцы не атрофировались, – добавила она серьёзно. – Хотя время ношения бандажа вы должны строго оговорить со своим лечащим врачом.

Девушка понятливо кивнула головой.

– Пошлите со мной, – Каролина засунула бандаж в упаковку и направилась к третьей кассе, которая была ее рабочим местом. – У вас есть наша скидочная карта? – спросила она.

– Нет, – покачала головой девушка.

– Ладно, – Каролина зашла за стеклянную ширму, где стоял ее компьютер и кассовый аппарат, извлекла из кармана мобильный и позвонила на центральный офис.

– Алло, добрый день, Ирина Михайловна. Можно мне будет выбить скидку на реклинатор 1775? – слегка приглушенным, но настойчивым голосом спросила она. – Нет, скидочной карты у них нет. Да, я знаю, что сейчас пока на эти бандажи нет скидки, но эти люди являются нашими постоянными покупателями, – с особой интонацией соврала она, давая понять офисному работнику, что она так просто не отступиться. Она прекрасно понимала, что на лечение эти люди потратят все свои сбережения, если они еще у них имелись. Получив положительный ответ, хоть и не сразу, она провела скидку по компьютеру и озвучила в маленькое окошко окончательную стоимость бандажа.

– Но ведь на ценнике намного дороже! – удивилась девушка, распахивая свой кошелек.

Каролина, как ни в чем не бывало, непринужденно ответила:

– Сегодня на эти реклинаторы действует акция! Двадцать процентов скидки!

– Спасибо вам большое! – поблагодарила девушка, догадавшись о том, что это Каролина приложила руку к тому, чтобы выбить для них скидку. Она неуклюже взяла упаковку с бандажом под мышку и вместе с бабушкой не спеша вышла из аптеки.

Каролина поспешила в торговый зал и посмотрела в окно: девушка направилась в сторону автобусной остановки. Она задумалась. Уже десять лет она работала в различных медтехниках, но никак не могла привыкнуть к тому, с чем сталкивалась каждый день и все время пропускала через себя все проблемы своих покупателей. К тому же она давно изучила все повадки людей, которым ставили смертельные диагнозы. Если к ней приходил человек, которому только что поставили такой диагноз, зачастую, он плакал и злился, не верил, иногда даже отрицал и не хотел мириться со своим положением. Если же после постановки диагноза проходило несколько месяцев, человек, обычно, делался более сдержанным и апатичным, – становилось понятным, что он принял свою долю и теперь с обреченным, но тихим замиранием смотрел в будущее, в душе надеясь протянуть чуть дольше, чем пророчили врачи. Она видела, – эта девушка уже со всем безропотно смирилась.

– Мы каждый день видим столько горя и эта бедная девочка… – расстроенным голосом произнесла Лена, подходя к Каролине. – Нам еще жить и жить, а она… она обречена скоро… умереть. Я знала нескольких человек с этой болезнью. Один умер, не выдержав химиотерапию, а другой после нее прожил лишь год. Ты заметила, сколько пудры и румян она, бедолага, наложила на свое худое лицо? – вопросительно уставившись на Каролину, спросила санитарка. Не дождавшись ответа, тут же торопливо добавила: – Как ни старайся, нездоровье не спрячешь ни за какой косметикой.

Каролина, не отрываясь, продолжала смотреть в окно и молчала. Хмурое грозовое небо и раскаты грома предвещали дождь и непогоду. Порывистый ветер безжалостно трепал цветы на клумбе и, отрывая с бутонов лепестки, яростно разбрасывал их на тротуаре.

– Каролина, добрый день! – она вдруг услышала дуэт из приветливых голосов за своей спиной и обернулась.

Это была пожилая супружеская пара, которая накануне днем покупала у нее бандаж для пупочной грыжи.

– Здравствуйте! – поздоровалась она.

– Мы, как и обещали, приехали за новым тонометром, – мужчина вытащил из пакета потертую серую коробку и положил ее на стол, который располагался у окна. – И вот… привезли свой старый аппарат, как вы и просили, – добавил он, раскрывая коробку.

– Да, мы как раз ехали с дачи и решили заглянуть сюда, – отозвалась его жена. Она была слегка полной, с густыми короткими волосами цвета соломы и румяным веснушчатым лицом, на котором, как и у ее мужа, все время играла добродушная улыбка. Оба они чем-то напоминали близнецов, – настолько они были похожи друг на друга.

– Мы с мужем гипертоники, поэтому без тонометра нам никак нельзя, – мелодичным голосом произнесла женщина. – Но зачем вам наш старый тонометр? – спросила она с удивлением. – Он все равно уже не работает…

– Посмотрим, – спокойно ответила Каролина. Она сделала знак, чтобы супруги присели на стулья и сама села за стол. Потом она извлекла прибор из коробки, подключила его к адаптеру, натянула манжету на левую руку и конусообразно закрепила ее плотно на плече.

Супруги участливо помогли друг другу усесться на стулья и следили за каждым движением Каролины. Она включила тонометр, поднесла ухо к манжете и прислушалась. Сдвинув сосредоточенно тонкие светло-русые брови, она удовлетворительно кашлянула и, стащив манжету с руки, ответила:

– Так, все понятно. Не в тонометре дело. У вас пропускает камера в манжете: ее можно будет заменить и все будет в полном порядке…

Муж и жена переглянулись между собой и широко заулыбались.

– Сколько стоит камера? – спросила женщина, заглядывая в свой коричневый кошелек.

– Двести пятьдесят рублей.

– Вот это да! – воскликнул мужчина, приглаживая светлые, чуть взъерошенные волосы на своей голове. – Мы же сэкономим кучу денег… А учитывая сколько денег мы тратим на лекарства…

Его жена, кивнув головой, добавила:

– Это точно. А ведь мы думали, что проблема в тонометре и что нам придётся раскошеливаться на новый…