Цитата

Афанасий ФЕТ

***

Скрип шагов вдоль улиц белых,

Огоньки вдали;

На стенах оледенелых

Блещут хрустали.

От ресниц нависнул в очи

Серебристый пух,

Тишина холодной ночи

Занимает дух.

Ветер спит, и все немеет,

Только бы уснуть;

Ясный воздух сам робеет

На мороз дохнуть.

1858

Художественное слово: поэзия

Андрей ШТАЛЬ. Бумажные кресты

ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ

Смотришь, бывает, на небо, видишь вдали силуэты, —

Множество старых знакомых, экое все-таки диво!

Ходят по небу артисты, ходят по небу поэты,

Верный товарищ, с которым пили мы в юности пиво.

Бабушка Аня, два деда ходят небесным покоем,

Тени щемяще тоскливо тают в туманности белой.

Кто-то почти незнакомый вдруг помахал мне рукою —

Мальчик, убитый осколком после ночного обстрела.

БУМАЖНЫЕ КРЕСТЫ

Известно всем, кто пережил бомбежки,

Зачем кресты бумаги на окошках.

Картинка социальной катастрофы —

Война идет отнюдь не понарошку.

Слез океан не вычерпаешь ложкой,

И в сердце боль сильней, чем колет брошка.

Ты видишь смерть, взбираясь на Голгофу,

Ну, что ж, мой друг, присядем на дорожку.

ЗАЙКУ БРОСИЛА ХОЗЯЙКА

Кто-то молится тихонько: «Дай спасение, Отец, нам!»,

Кто-то бесконечно плачет, и творится черт-те что.

Мне же вместо просьбы к Богу вдруг пришли стихи из детства:

«Зайку бросила хозяйка» – или как там у Барто?

Взрыв. К ребенку снова мчится то ли мама, то ли папа,

А уже спустя мгновенье стало страшно и темно.

Прилетевшие осколки «оторвали мишке лапу»,

И ударною волною в доме выбило окно.

ОБСТРЕЛ

Город пахнет смертью, порохом, свинцом.

На асфальте стынет мясо мертвецов.

Новые могилы, гибельные дни,

Небо содрогнулось, тишина звенит.

Пролетит по небу множество смертей,

Упадешь на землю, будешь ближе к ней.

Закрываешь уши, открываешь рот,

Веришь – милосердный Боженька спасет.

ПОСЛЕ ОБСТРЕЛА

Я помню звон разбитого стекла,

Свист мины, траекторию полета.

Хотелось мне бежать, подобно Лоту,

Смерть пощадила – рядышком прошла.

И я стоял живой средь мертвых тел,

Похоже, мне выкапывать могилы.

Вон у соседей дом разворотило,

А мой случайно оказался цел.

ИЕРИХОН

Иерихон сегодня ночью спал.

Таилась жизнь за стенами домов.

А в это время реактивный шквал

Гудел и бился с тысячей громов.

Играл архангел соло на трубе,

Но все же смерть ушла, и я живу.

Я вижу точку «А» и точку «Б»,

Не связанные вместе «Точкой-У».

ГОВОРЯТ

Говорят, серьезные шли бои,

Говорят, за городом – беспредел,

Говорят, стреляли в своих свои,

Говорят, что будет опять обстрел.

Но она не слушает глупый бред,

И она не верит всему подряд.

В дом вернулся газ, и вернулся свет,

За углом есть школа и детский сад.

Вот и чайник утречком засвистел,

Закипела, стало быть, в нем вода,

И уже пора разбудить детей,

Чтоб потом доставить кого куда.

У нее два маленьких пацана,

А девчонке старшенькой – десять лет.

Все прекрасно, если бы не война,

Та, которой вроде бы как и нет.

БРАТ ИСАЙЯ

Не поднимет народ на народ меча…

Надпись на стене у здания ООН, взятая из книги пророка Исайи

Если бы верить умел в чудеса я,

Были бы мысли ясны.

Поговори же со мной, Брат Исайя,

Об остановке войны!

Пусть возвратится понятие чести,

Встанет народ мой с колен!

Нам бы не знать, что такое «груз двести»,

Сайт «Миротворец» и плен…

Не вспоминать о проверках и копах,

И о судах без вины!

Нам бы не думать о тех, кто в окопах

С той и другой стороны!

Переселенцы, мигранты, вокзалы,

Вши в поездах и клопы…

Перековать бы мечи на орала,

Копья войны на серпы!

Завтра, возможно, притащит Косая

В город мой «Смерч» или «Град».

Ты укажи нам дорогу, Исайя,

В Царства Небесного град.

АТЛАНТИДА

Собирайте в мешки богатства,

Загружайте свой скарб в подводы!

Что со смертью теперь тягаться?

Атлантида идет под воду!

Мимо с плачем бегут соседи,

Люди в легких ночных хитонах.

Тихо, бабы, мы все уедем!

Атлантида сегодня тонет.

Погружает Господь под воду

Всё, что стало исчадьем ада:

Демагогов, кто врал народу,

Полководцев на баррикадах.

Завтра в книге о нас прочтется

У какого-нибудь Платона,

Что страну согревало солнце,

Что любил Господь как никто нас,

Голубое лучилось небо,

Зерна в злак набивались туго,

Но с ума мы сошли от гнева

И пошли воевать друг с другом.

Атлантида истошно плачет,

Убегайте, спасайтесь, люди!

Здесь не будет теперь удачи,

Завтра здесь ничего не будет.

ПИСЬМО «ТЕРРОРИСТА» МУАММАРУ КАДДАФИ

Вы породили Гитлера, не мы. Вы преследовали евреев. И вы устроили холокост!

Из речи Муаммара Каддафи на Генеральной Ассамблее ООН

На контурных картах стало все больше линий

Боев, столкновений, разграничений зон.

А сколько еще их будет – ираков, ливий,

Гражданских конфликтов, горя и похорон?

Прощайте, полковник! Ради борьбы с диктатом —

Репрессии, чистки, войны и крах систем.

Твой город утюжат безжалостно бомбы НАТО

Для новых продажных сделок и хитрых схем.

Не жизнь человека служит для них святыней,

Не то, во что верю я и чем ты богат,

Но нефть, что разлита в недрах твоей пустыни,

Заставила их найти и убить врага.

Они нам устроят новую мировую,

Командуют вновь: «Огонь, батарея, пли!»

Мы – дети страны, которой не существует,

Во имя «свободы» стертой с лица земли.

Виктория ПОЛЯКОВА. Здесь нет спокойствия и сна

ДИПТИХ

Хуже нет напасти,

Чем зверье у власти.

1

Здесь нет спокойствия и сна —

Зима звереет.

О Господи, когда весна?.. —

Уже не верю,

Что сгинет в мареве пурги

Войны проклятье.

Отчизна, мы ведь не враги —

По горю братья.

2

Саван, а не снег укрыл Донетчину:

Наливайте водку через край.

В городах с рассвета и до вечера

Смерть подушно собирает дань.

Ходит, на добро чужое зарится,

Радуется: мир сошёл с ума.

И в «котлах» людское «мясо» варится,

Скоро будет новый Иловайск.

Брат опять в лицо стреляет братово

(У Страны такой менталитет).

…И роняет Божий Сын гранатовые

Слезы…

Но спасенья больше нет.

***

Под ногами – снежинок крошево.

Спазмом боли сжимает горло.

Кто ты – с неба на землю сброшенный

В мир, где прошлое иллюзорно?..

И куда тебе деться с крыльями? —

До предела забита паперть:

Искалеченных – изобилие…

Состраданья на всех ли хватит?..

Недолюблены, недоласканы,

Недосчастливы мы, но все же…

У Распятия не распластанных —

Ты спаси и таких, о Боже!

Погибающих от неверия,

Себялюбия и гордыни…

Освети нам Дорогу – Верою,

Ту, что раньше вела нас в Ирий…

От стихов – не остов, а косточки…

Мне на выход опять с вещами…

Что еще Ты подашь мне, Господи?

Звезд горошины…

и Молчанье…

***

Симовы или Хамовы?

Чей продолжаем род?

Все мы – сыны Адамовы,

Ветхий Завет не врёт.

Землю засеяв трупами,

Грезим про Райский сад.

От сотворенья – глупые!

(Это не от Отца.)

В третье тысячелетие

Старый багаж берём.

Снова на Бога сетуем

И сатану клянём.

Каиново, Пилатово

Трудно в себе изжить,

И забираем братово:

Женщину, землю, жизнь.

Зависть назло умножили:

Ценность души – алтын.

С пьяными лезем рожами

К ликам святым.

***

Время шагнуло

решительно за полночь,

буквы дрожат

под настольною лампою,

ялик луны

в чёрном небе качается…

Час комендантский —

ходить запрещается!

В городе осени

стыло и ветрено,

листья разбросаны;

голыми ветками,

словно костяшками пальцев,

настойчиво

ветер стучит

в приоткрытую форточку.

В городе осени

горе – обыденность,

здесь отродясь

Алконоста не видели…

Сирин

призывную песню поёт —

жди воронье…

Жизнь наша в рамки

свобод не вмещается.

В городе осени

боль проявляется

списком потерь

населения мирного,

страх измеряется

взрывами минными,

ливнем осколочным,

переживанием,

Божию милостью…

Но испытания

Духа и Веры

у Господа вымолим.

В городе осени

имя за именем

жертв геноцида,

войны необъявленной,

криком

разбуженной совести

явим мы

миру:

не «сотню небесную» —

тысячи!

И на скрижалях

бессмертия

высечем.

В городе осени

повод для радости —

над головою

висящая радуга…

Здесь без прищура

увидит любой

в детских глазах

стариковскую боль.

В городе осени

чудо случается.

Надо

остаться людьми,

не отчаяться.

И обретём

в Царстве Божьем

спасение,

но «аз воздать»

велико искушение.

В городе осени

крестик за крестиком

я вышиваю

не платье невестино,

не гобелены

сакрально-былинные —

схиму по тем,

кто до времени сгинули…

***

Как чёток силуэт в оконной раме,

Хоть и едва подсвечен ночником,

Кричит: «Зайди! И за полночь – не рано!

Зайди! Пусть даже лично не знаком.

Отбросив лоск манерности столичной,

Верни себе провинциала шарм:

Улыбку детскую и лилию в петличке…

Поговорим с тобою по душам».

Мы пленники домов многоэтажных.

Черты, слова ли память сохранит?.. —

Что будет после… Разве это важно?.. —

Мы одиноки, хоть и не одни…

…Но ломанные линии рассветов

Ложатся спешно на полотна дней…

***

…Воронка после взрыва не остыла.

Европа. ХХІ век. Донбасс.

Нас Украина принуждает к миру.

О Господи, спаси скорее нас!

Пошли ослепшим от вранья – прозренье,

Пошли оглохши от него же – слух.

Мы ВЫЖИЛИ!

За Вербным воскресеньем

Страстной седмицы боголепный труд.

Я видела величие Собора,

Я ощутила длань Твою над ним.

О Господи, храни любимый город,

И Веру православную храни!

Иван НЕЧИПОРУК. Заболел мой край войной

ИТАКА

Моя полынная Итака

За бурным морем ковылей,

Ты золотишься тучным злаком

На исковерканной земле.

Я твой Улисс, бродяга вечный,

Расстрига раненного дня…

Легли отрепьями на плечи

Крыла, им не поднять меня.

Я вновь шепчу в ночи молитвы

И грежу запахом травы…

Но все желания залиты

Смолой неправедной молвы.

КТО НЕ СКАЧЕТ

Ещё вчера кричавшие: «Осанна!»

Сегодня перекрасились нежданно,

Благоразумия уже не сохранить,

Когда в загуле и в угаре пьяном,

Злой дух толпы, витая над майданом,

Рождает крик, взывающий: «Распни!»

И хмурый день становится кровавым.

Народ кричит и требует расправы

(Найдут виновных, ведь никто не свят)…

Зигуя небу жестом ультраправым,

Толпа как зверь рычит: «Отдай Варавву!» —

И скачет… Кто не скачет – тот распят!

КРИКИ ЧАЕК НАД НЕВОЙ

Тают в облаках лучи…

Ветер свищет, как нагайка,

Воздух сладостно горчит.

Надо мной не плачут чайки,

Надо мной кричат грачи.

Кроны тополей пусты…

На ветру трепещет осень,

Сквер, осунувшись, простыл.

И октябрь с собой уносит

Прогоревший дух листвы.

Заболел мой край войной…

И друзья считают чаек

Над холодною Невой,

И, по Родине скучая,

Не торопятся домой…

***

Памяти Е.З.

А годы всё колючей и капризней,

Счастливые моменты далеки…

Ещё вчера мы, словно мотыльки,

Летели смело к свету взрослой жизни,

А нынче нам полёты не с руки.

Оглядываясь вспять, мгновенья меря,

Себя считаем племенем младым,

Но пожиная времени плоды,

Мы отмечаем в дневниках потери,

Смыкая поредевшие ряды.

***

Дышит край мой ковыльным привольем,

Пахнет воздух полынью седой.

Этот край был веками намолен,

И вчерашнее Дикое Поле

Нынче стало нам Русью Святой.

Пробиваясь огнём и секирой,

Нас дороги и судьбы свели.

Мы, полпреды славянского мира,

Из Донца мелового потира

Причащаемся тела земли.

***

Вчера обстрел – сегодня тишина,

И только ветер, бередящий клёны,

Прорвавшись в трещину разбитого окна,

Мне напевает песню утомлённо

Про то, как надоедлива война.

Мой хрупкий быт висит на волоске,

Мои волненья, как тугая роздымь…

И я смотрю сквозь дырку в потолке

На горькие испуганные звёзды,

Сжимая крест в слабеющей руке.

***

Мы раньше срока поседели,

Бессонницу войны кляня.

Здесь даже городские ели

Познали пагубность шрапнели,

Жестокосердие огня.

И горожане-фаталисты

Живут, но помнят каждый час,

Что ангел смерти бродит близко…

И где-то там артиллеристы

Прицельно думают о нас.

ПРЕДДЕКАБРЬСКОЕ

А за кордоном – снежная страна,