То, что начинается как безразличие и замешательство, набирает ужасную силу, а разум Секстон полностью обращается вглубь себя, отворачивается от мира печений, телефонных звонков, журналов, который перестает существовать. Затем разум поэтессы на время успокаивается, что позволяет ей маскировать свое состояние, свою боль шутками: «Что ж, я не собираюсь убивать себя в кабинете доктора, у него очень красивый ковер».