Больше всего меня тревожит, – писал он в „Демократии в Америке“, – опасность того, что в непрерывной суете и заботах частной жизни наши устремления утратят и силу, и величие, что человеческие страсти, смягчившись, станут более низменными, в результате чего развитие социального организма постепенно затормозится и перестанет возбуждать умы».