Denyse Lyard

Les analyses d enfants

Une clinique jungienne

Albin Michel

Печатается с разрешения издательства Albin Michel.

Перевод – С.А. Бикина, О.Я. Журавлева

© Editions Albin Michel S.A., 1998

© «Когито-Центр», перевод на русский язык, оформление, 2008

Введение

Аналитическая психология и детский анализ должны были пройти длинный путь, прежде чем объединиться. В настоящее время появляется все больше и больше аналитиков, занимающихся детским юнгианским анализом во всех уголках мира. Поначалу, следуя путем психиатра и аналитика их Цюриха Карла Густава Юнга (1875–1961), они ограничивались лишь аналитическим «пониманием», базируясь на воспитательном аспекте и просветительской работе среди родителей, не проводя анализа маленьких пациентов.

Сдержанность и колебания Юнга понятны, если принять во внимание его собственный опыт влияния бессознательного, с которыми он столкнулся ребенком прежде, чем стал способен противостоять этому сознательно. Из его автобиографии «Воспоминания, сновидения, размышления»¹ мы узнаем, что эти ощущения у него появились с четырех лет. Они нашли свое выражение в ужасных нуминозных снах, которые ставили под сомнение жизненные ценности родителей и их ближайшего окружения. Разочарование, так рано появившееся у маленького мальчика, лишило его ощущения безопасности, которое обычно обеспечивают родительские ценности. Именно этот ранний мучительный опыт может объяснить недоверие Юнга ко всему, что может акцентировать бессознательные влияния у ребенка. Он считал, что родители и воспитатели должны помочь ребенку освободиться от этих бессознательных влияний, чтобы он мог построить собственное Я, в дальнейшем способное на конфронтацию. Поэтому анализу ребенка он предпочитал анализ родителей, выстраивая линию поведения воспитателя по отношению к ребенку. Отсюда и родилась семейная психотерапия.

Желая покончить с мифом о том, что якобы Юнг никогда не проявлял интерес к детству и к развитию, я обратилась к его письмам на эту тему. Должна констатировать, что в начале своей карьеры его наблюдения за детьми и его мысли о психологии детей были связаны с изменением его отношения к идеям Фрейда, что подтверждает их переписка 1907–1912 гг.² Этот переломный этап в жизни и творчестве Юнга мы рассмотрим в первой части книги.

Обратимся к понятиям анализ и аналитическое отношение. Надо дать им определения потому, что их понимание различно у юнгианцев, фрейдистов и лаканистов. В одной из своих лучших книг «Психология переноса»³ Юнг дал определение этих понятий.

Анализ – это сложное переживание в отношениях двух бессознательных и двух сознаний в неравноправной позиции, где аналитик предвосхищает своего анализируемого в осознании происходящего процесса. В этом динамическом поле может появиться множество структур, образующих Я, – тех, которые составляют личное бессознательное, – и организующих структур личности любого человека (сознательное и бессознательное), то есть человеческих схем, которые составляют коллективное бессознательное. Активизация бессознательных содержаний при переносе позволяет анализанду их осознать и противостоять им благодаря отношениям с аналитиком, отношениям, порождающим различение: «Да, это действительно мое, а это мне не принадлежит; я выбираю больше не быть таким». Способ стать самим собой, актуализировать, осуществить реализацию проекта становления себя, своей самости, себя абсолютно целого. Способен ли на это ребенок? Есть ли в нем Я достаточно выстроенное, чтобы пережить противостояние? И особенно важно – имеет ли он возможность войти в отношение со своей самостью? Последняя уже существует?

Первые теории, касающиеся психотерапии и юнгианского психоанализа детей, были созданы благодаря Майклу Фордхаму, лондонскому детскому психиатру и ученику Юнга. Он был вынужден выковать свое собственное оружие в период Второй мировой войны, находясь в изоляции на острове, вдали от учителя, но рядом и в сотрудничестве с аналитиками-фрейдистами, в частности, с Мелани Кляйн.

Хотелось бы заметить, что дети организуют свои отношения с миром, с другими людьми и с самими собой по схемам, в которых главную роль играет тело и бессознательное во взаимодействии с островками Я, которые, хотя и существуют с самого начала, но выстраиваются в целостное Я постепенно. Именно с этой сомато-психической целостностью анализ вступает в отношение, тем самым помогая ребенку развиваться в новом качестве.

Фордхаму принадлежит разработка понятия «первичная Самость»⁴, эта биопсихическая целостность, которую я называю также «центральным организатором». Он описывает модель функционирования, из которой вытекает терапевтическое отношение, так любимое англичанами, и к которой я обращусь во второй части моей книги.

Эрих Нойманн, другой юнгианец второго поколения, был аналитиком в Тель-Авиве с 1934 по 1960 годы, он оставил богатое наследие, в котором отразились его разнообразные интересы. В конце жизни Нойманн стремился обозначить структуру и динамику рождающейся личности ребенка. Его подход отличается от подхода Фордхама, он исключительно полезен тем, кто сталкивается с самыми архаичными зонами психики. Еще в своей работе «Происхождение и развитие сознания»⁵, представляющей широкую этно-мифологическую картину, он углубился в изучение Феминности, а в «Великой Матери»⁶, истории Эроса и Психеи⁷, продолжил изучение Феминности в супружестве⁸. В «Ребенке»⁹ он затронул клинический аспект человеческого развития; к сожалению, это произведение осталось незаконченным. Сегодня многие концепции, созданные Нойманном, используются большинством юнгианцев, среди которых – и детские, и взрослые аналитики. Я рассмотрю эти концепции во второй части моей книги, они включают в себя понятия, которые я обычно использую.

Этот краткий исторический экскурс позволяет понять, почему детский психоанализ так поздно нашел свое место в рядах юнгианских обществ аналитической психологии. Его официальное признание произошло на девятом конгрессе международной Ассоциации аналитической психологии, который состоялся в Иерусалиме в 1983 году. С тех пор детские аналитики прокладывают свой путь и помогают аналитикам взрослых найти первопричину конфликта. Я ставлю перед собой такую же цель, обобщая свой клинический опыт в последних частях своей книги.