В процессе написания истории

ни один амазонский попугай и

ни одна жаба-ага не пострадали.

Глава 1. Встреча с Мэнго

Оскар Вилсон расхаживал по гостиной своего особняка с весьма озабоченным видом. Его душа томилась от ожидания встречи с очень важным человеком. Аудиенцию назначили на двенадцать дня. Настенные часы пробили только девять утра. Минуты тянулись, усугубляя его нервное состояние. Оскар уверовал, что итог встречи наполнит содержательным смыслом его дальнейшую жизнь. Последний год Вилсон не имел никаких стремлений. Ничто его более не тешило. Множество причин привели к безрадостному существованию в причине его запутанной жизни, которую он вел до определенного времени играючи и порою рискованно. Оскару исполнилось тридцать лет. Он – видный и рассудительный светский лев. Высшие круги общества ценили его за деятельный ум и искусство находить общий язык. Однако его развязанное поведение вне пределов аристократического социума и сомнительные связи всегда вызывали осуждение со стороны приятелей. Но они продолжали поддерживать с ним отношения из корыстных побуждений, потому что Вилсон всегда мог дать дельный совет или указать к кому следует обратиться, чтобы разрешить затруднительную ситуацию. Баснословное состояние давало ему возможность быть эксцентричным. Но однажды все переменилось, словно кто-то перевел его в иную плоскость бытия. Оскар стал замкнутым, прекратил появляться в свете, не отвечал на письма, звонки. Дни он коротал скучно, проводя время в меланхолии в зимнем саду, где находил уединение в попытке уйти от мирской суеты. Так прошел почти год.

Вчера рано утром в его кабинете раздался долгожданный телефонный звонок. Он моментально поднял трубку.

– Мое имя Альберт Мэнго. Имею ли я честь говорить с господином Вилсоном? – раздался монотонный голос.

– Именно.

– Я звоню по вашему объявлению в газете Дэйли Трибьюн. Нам необходимо встретиться и обговорить все условия соглашения.

– Соглашения? – встревожился Вилсон.

– Ваш вопрос очень деликатен. Необходимо увидеться завтра же. Иначе я не буду в состоянии помочь вам.

– Да-да, конечно. Господин Мэнго, завтра в двенадцать дня. Вас устроит? –не успел договорить Оскар, звонок оборвался. Некоторое время он еще держал трубку телефона в руке, прислушиваясь к коротким гудкам на другом конце провода и размышляя о таинственном собеседнике. Ровно в двенадцать раздался звонок в дверь, и секретарь по имени Ирэн поспешила доложить о долгожданном посетителе. Вилсон и Мэнго расположились на турецких диванах в зимнем саду. В оранжереи пребывали удивительные виды растений. Повсюду ползучие лианы опутали карликовые пальмы. Экзотические цветы радовали всеми красками радуги, бутоны тяжело свисали с ветвей тропических деревьев, мясистые кактусы оголили толстые иглы, готовые защищать свое пространство. Благоухание амазонских трав наполняло оранжерею. Лучи солнечного света тускло пробивались через запотевшее стекло оранжереи и косо падали на гладкие темно-зеленые листья фикусов. Единственным постоянным обитателем тропического рая был говорящий попугай Джонни, проживавший в просторной клетке. Крупная пестрая птица, прибывшая птенцом из лесов Амазонии, оказалась весьма общительной и умной. Джонни всегда любил поболтать со своим хозяином, постоянно выпрашивая вкусные кусочки манго и ананаса. Животное ревновало Оскара к Ирэн. Попугай догадывался, Ирэн – это нечто большее для хозяина. Вилсон действительно симпатизировал и даже проявлял интерес к девушке, но не более. Его галантное отношение не позволяло переходить грань, и он вынужден был держать себя в руках в присутствии прекрасной девушки, что оказалось пыткой и непосильным трудом. До этого у него работали три секретаря, которых он с треском уволил, и теперь Вилсон никоим образом не желал потерять прелестную и исполнительную Ирэн даже ради любви. Оскар накрыл клетку с попугаем плотным одеялом, чтобы тот не отвлекал от важного разговора.

– Негодник, – проворчал недовольный Джонни.

– Душевное состояние, в котором вы продолжительное время находитесь, господин Вилсон, называется депрессией, – начал диалог Мэнго.

– Для вас просто Оскар, – перебил Вилсон.

– В таком случае Альберт.

– Откуда вам известно о моем состоянии? Мы не обсуждали это по телефону.

– Текст объявления в Дэйли Трибьюн заставляет сделать подобный вывод. Думаю, что вам следует обратиться к хорошему психологу. И на этом мы сможем расстаться.

– Смею предположить, что если бы мой личный психолог увидел данное объявление, он отправил бы меня прямиком к психиатру. Кстати, а вы случаем не один из них? Если так, попрошу вас покинуть меня.

– Вовсе нет. Я проводник.

– Проводник? – удивился Вилсон, подняв брови.

– Именно я укажу путь в желанное место, куда вы стремитесь попасть, но помните, это билет в один конец. И вы никогда не вернетесь.

– А цена?

– Самое бесценное, что у вас есть.

– Говорите же.

– Ваша душа.

Вилсон вскочил с дивана и начал метаться взад и вперед. Попугай проснулся от громкого стука его поступи, захлопал крыльями и закричал: «Альберррт! Альберррт!»

– А что это за место? Я обрету там счастье?

– О да, все люди достигают вечное истинное процветание там и не желают возвращаться.

– Вы говорите, что моя душа – цена входа в это дивное место?

– Именно.

– Через смерть? – запаниковал Вилсон.

– Что вы? Речь о физическом исчезновении не идет, но существует единственное нерушимое условие о передаче вашей нетленной души Ему.

– Какое? Не томите, Альберт, говорите же.

Он бросился к Мэнго и сел рядом, почти прижавшись к нему.

– Когда вам до смерти наскучит пребывать во всеобщем благоденствии. И вы снова окажитесь в сетях жуткой депрессии, тогда вы сами попросите Его забрать у вас душу.

– А что дальше?

– Мне неизвестно. Я – исключительно проводник на этом пути. Вы согласны?Оскар вновь заметался по оранжерее. Его лицо побагровело, руки тряслись. Он расстегнул воротник сорочки и выкрикнул:

– Да, согласен! Что необходимо сделать?

– Заключить джентльменское соглашение. Мы просто пожмем друг другу руки. Он все видит и одобрит.

– Кто он?

– Разве вы не догадываетесь? У него много имен. Мне он представился под именем Сокар, но я никогда его не видел, только ощущаю.

В этот момент Вилсон, не задумываясь, протянул правую руку Альберу Мэнго для заключения сделки. Оскар зажмурил глаза и почувствовал железное рукопожатие. Острые ногти Мэнго впились ему в ладонь, капелька крови скатилась по руке Вилсона и окрасила рукав его белой сорочки в багрово-красный цвет. Его лицо покрылось потом. Мэнго отпустил руку Оскара, тот схватился за нее, продолжая смотреть то на проводника, то на рану.

– Вот и все. Ни о чем не беспокойтесь. Я все устрою. Да, чуть не забыл. Держите.

Мэнго извлек из нагрудного кармана небольшой ключ и передал его Оскару.

– Это ключ от двери в то самое убежище, где вам предстоит оказаться в скором времени. Я укажу на расположение входа завтра в девять часов утра на центральном железнодорожном вокзале. До встречи.

Мэнго поднялся, чтобы откланяться, но Оскар схватил его за рукав.

– Вы были в том месте? Вы не обманете?

– Я только что оттуда. Доверьтесь. Завтра в девять на вокзале.

Мэнго покинул дом Вилсона. Оскар оставался в зимнем саду еще продолжительное время. В руке он держал ключ, рассматривая с подлинным интересом его замысловатую резьбу. Оскар раздумывал, от двери в какой мир он заполучил вход ценой своей души, и сделал ли он правильный выбор. Долгие месяцы его томили душевные муки, источник которых Вилсон не мог определить, хотя при этом он вел обычный образ жизни. Видные врачи разводили руками и в конечном счете отказались от дальнейшей терапии сложного пациента. Ничто не помогало душевно страдающему человеку.

Опомнился он, когда Ирэн поинтересовалась, стоит ли сервировать стол к обеду. Она весьма удивилась, когда Вилсон распорядился заказать столик в самом изысканном ресторане города и пригласил ее разделить трапезу этим вечером. Шеф настоял, чтобы Ирэн надела самое лучшее вечернее платья, так как собирался сообщить ей что-то очень важное.

Глава 2. Исчезновение Оскара

Спустя три месяца, заплаканная Ирэн ожидала в приемной редакции местной вечерней газеты. Накануне она договорилась о встрече с журналистом по имени Ален Павиони, который уже несколько лет возглавлял отдел колонки криминальных происшествий, и когда-то считался преданным другом Оскара Вилсона. Ирэн ожидала уже третий час, потому что Павиони постоянно находился в разъездах по всему округу в поисках сенсаций, и застать журналиста в редакции было весьма затруднительно. Однако он согласился принять девушку, так как неотложное дело было связано с его товарищем. По заверению Ирэн требовалось его прямое вмешательство и безотлагательное решение. Время шло, а репортер не появлялся. Сотрудники газеты суетились, бегая из одной комнаты в другую, готовя очередной выпуск. Обстановка накалялась, Павиони до сих пор не давал о себе знать. Его телефон не отвечал, а материал надо было срочно передавать в печать. Прождав три часа, Ирэн направилась к выходу. Неожиданно в дверном проеме ее чуть с ног не сбил какой-то человек в запачканном грязью плаще и широкополой шляпе, он ворвался в помещение словно вихрь, распахнув двери наотмашь. Не обращая ни на кого внимания, он кричал на всю редакцию: «Сенсация!». Репортер вбежал в офис главного редактора, грубо расталкивая всех на своем пути, в руках он держал некий сверток. Ирэн замешкалась у выхода, не решаясь покинуть помещение. Наконец, расстроенная, она повязала малиновый шарфик вокруг свой лебединой шеи, надела перчатки и прикоснулась к дверной ручке.

– Давненько мы с вами не виделись, Ирэн, – неожиданно раздался хриплый голос бывалого человека за ее спиной. Девушка обернулась, это был тот самый репортер в запачканном черном плаще. Он приподнял головной убор и учтиво поклонился, чтобы поцеловать ей руку. Избыточная манерность Алена всегда вызвала двойственное чувство у Ирэн. Она не могла понять, флирт или элементарный этикет служили причиной подобного отношения к ней. Лицо Алена покрывала двухдневная щетина, что подчеркивало его мужественные черты. Ему было далеко за сорок, спортивного телосложения, в прошлом боксер, морщины от постоянного умственного и физического напряжения изрезали лицо отважного человека. Ему приходилось постоянно рисковать жизнью на хлеб насущный, не ограничиваясь буквой закона. Много раз Павиони навещал Вилсона в его доме на Корнвел стрит, где они были представлены друг другу.

– Почти год, – промолвила Ирэн.

– Будьте любезны подождать в моем кабинете на втором этаже. Я приведу себя в порядок, и мы обсудим дело.

В кабинете журналиста царил творческий кавардак. Кипы бумаг устилали пол в углу за его рабочим столом. Архивная пыль покрывала стеллажи с папками, справочниками и научными трактами по криминалистике. Стены украшало множество благодарственных писем в рамках под стеклом за преданную работу и содействие полиции в расследовании крупных дел. Различные инструменты детектива, о назначении которых Ирэн даже предположить не могла, располагались на его столе. Стеклянная дверь распахнулась, посвежевший и гладко выбритый Павиони вернулся  в темно-синем костюме и при галстуке.

– Не пугайтесь. Времени не хватает навести порядок. Присаживайтесь. Что же привело очаровательную девушку ко мне?

– Вы знаете? Исчез Оскар.

– Конечно, я в курсе.

– Прошло три месяца. В полиции ничего не могут сказать.

– Насколько мне известно, расследованием занимается инспектор Брюгер – та еще крыса канцелярская. Чем я могу помочь?

– Найдите его! Вы же его друг! Я оплачу все ваши расходы! – по лицу Ирэн потекли слезы, и она отвернулась.

– Послушайте, мисс.

– Миссис, – поправила она Алена, шмыгая носиком.

Павиони изумленно посмотрел на Ирэн, она продолжала тихо всхлипывать, не отрывая глаз от платка, который нервно теребила.

– Миссис Вилсон. Бракосочетание было за несколько часов до исчезновения Оскара. Вдруг его уже нет в живых? –  здесь Ирэн совсем разрыдалась и закрыла лицо платком.