Денис Владимирович Макурин
На берегах Северной Двины

© Макурин Д. В., 2022

© Акишин А. Е., иллюстрации, 2022

© Рыбаков А., оформление серии, 2011

© Макет. АО «Издательство «Детская литература», 2022

О Конкурсе

Первый Конкурс Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков был объявлен в ноябре 2007 года по инициативе Российского Фонда Культуры и Совета по детской книге России. Тогда Конкурс задумывался как разовый проект, как подарок, приуроченный к 95-летию Сергея Михалкова и 40-летию возглавляемой им Российской национальной секции в Международном совете по детской книге. В качестве девиза была выбрана фраза классика: «Просто поговорим о жизни. Я расскажу тебе, что это такое». Сам Михалков стал почётным председателем жюри Конкурса, а возглавила работу жюри известная детская писательница Ирина Токмакова.

В августе 2009 года С. В. Михалков ушёл из жизни. В память о нём было решено проводить конкурсы регулярно, что происходит до настоящего времени. Каждые два года жюри рассматривает от 300 до 600 рукописей. В 2009 году, на втором Конкурсе, был выбран и постоянный девиз. Им стало выражение Сергея Михалкова: «Сегодня – дети, завтра – народ».

В 2020 году подведены итоги уже седьмого Конкурса.

Отправить свою рукопись на Конкурс может любой совершеннолетний автор, пишущий для подростков на русском языке. Судят присланные произведения два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Лауреатами становятся 13 авторов лучших работ. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.

Эти рукописи можно смело назвать показателем современного литературного процесса в его подростковом «секторе». Их отличает актуальность и острота тем (отношения в семье, поиск своего места в жизни, проблемы школы и улицы, человечность и равнодушие взрослых и детей и многие другие), жизнеутверждающие развязки, поддержание традиционных культурных и семейных ценностей. Центральной проблемой многих произведений является нравственный облик современного подростка.

С 2014 года издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-листы конкурсов. К началу 2022 года в серии уже издано более 50 книг. Вышли в свет повести, романы и стихи лауреатов шестого Конкурса. Планируется издать в лауреатской серии книги-победители всех конкурсов. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.

Книги серии нашли живой читательский отклик. Ими интересуются как подростки, так и родители, библиотекари. В 2015 году издательство «Детская литература» стало победителем ежегодного конкурса ассоциации книгоиздателей «Лучшие книги года 2014» в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» именно за эту серию.

Чудо над градом архангела Михаила

Вступление. Наши дни

– Мам! Ну мама! Можно я тоже пойду?!

– Пересиди дома, сынок. У тебя температура, не хочу, чтобы ты разболелся.

– Но мне скучно, мам!

– Так ты займи себя чем-нибудь – не маленький уже.

– Ну и чем? Электричество отключили, у смартфона батарейка села.

– Книгу возьми. Почитай!

– Не люблю читать.

– Смотри, что у меня есть.

– Старьё какое-то.

– Игоряш, это тетрадь твоего прапрадеда. Он тут свои воспоминания описывает.

– Про то, как он маленький был, что ли?

– Про чудо! Про то, как Богородица детям явилась. Это в тысяча девятьсот девятнадцатом году случилось, сто лет прошло, твоему прапрадеду Серёже тогда было как тебе сейчас.

– Ну, если как про меня сейчас, тогда можно, – ответил Игорь, нехотя взял распухшую и пожелтевшую от старости тетрадь и начал читать…

Глава I. Явление Богородицы

Помнится, мне тогда было всего двенадцать лет. Жили мы в Архангельске, на Новгородском проспекте. Папа был бондарем^[1] и пропадал в мастерской, мама шила на дому, а я с нашей рыжей собакой Альмой слонялся целыми днями по улице. До школы оставался ещё целый месяц, когда с нами всё это произошло.

Третьего августа тысяча девятьсот девятнадцатого года мы играли в «плешь» около дома Перешневых. Рядом крутилась моя Альма. Водящей всё время оставалась Галя Зеленина: она была самая маленькая среди нас, Галчонок одним словом, и, как бы она ни старалась, у неё ничего не получалось.

Для игры в «плешь» девочки сшили специальный мешочек из лоскутков, а чтобы он лучше летал, набили его всякой чепухой: нитками, бусинами, горохом и ватой.

Играя во дворе, мы разбегались в разные стороны, Галчонок пыталась попасть в кого-нибудь этим мешочком, а Альма подвывала и подлаивала нам. Иногда ей удавалось схватить наш мешочек, она немного отбегала в сторону и начинала рвать его зубами. Мы всей гурьбой кидались на Альму, отнимали нашу погрызенную ценность и отдавали Галчонку.

Играли мы так очень-очень долго и даже изрядно подустали к тому времени, когда началась гроза. Как только на дорогу упали первые капли, Альма забралась под дом. Через минуту чухнул настоящий ливень, и мы тоже прыснули в укрытие. Забежав всей гурьбой на крыльцо Перешневых, мы расселись на ступеньках под козырьком. Дождь то бил со всего маху куда придётся, то чуть затихал, то с новой силой шлёпал по лужам пузырями.

– Что же это делается, когда ж кончится? – как-то тяжело выдохнул Витька.

– Дош-ш-ш? – на всякий случай спросил я, посмотрел на Витьку и понял, что сморозил глупость.

– Война эта! Вчера белогвардейцы Лёнькиного папашку арестовали… – Витька пригнулся к земле, подобрал камешек и швырнул его в лужу.

– И Алькиного брата! – вполголоса сказала Галчонок.

– Каждую неделю кого-нибудь арестовывают, – буркнул Витька.

– Тебе-то что?! – вмешалась его старшая сестра Эмилия. – Учись знай!

– А ты не встревай в мужской разговор! – осадил её Витька.

– Ишь какой! Тоже мне! – фыркнула Оля Зеленина. – Мужики нашлися: от горшка – полвершка!

– Кулик невелик, а всё-таки птица! – с восклицанием вытолкнул я Олю под дождь.

– И что будет, когда Красная армия придёт? – продолжал Витька.

– Снова аресты, что ж еще, – еле слышно ответила младшая сестра Витьки Валентина.

– Так, может, пулять перестанут… – вздохнул Витька.

Не успел он договорить, Ольга вдруг выпрямилась, вытянулась, подняла правую руку к небу и затараторила:

– Ой, ребята, что делается! Скорее! Скорее сюда! Глядите-ка! Кажись, Пречистая Богородица на нас смотрит…

– Что опять брешешь-то?! – не поверил Витька.

Дождь почему-то перестал барабанить по крышам и пузырить лужи. Из-под дома выбралась Альма, подошла к Оле и завиляла хвостом. Девчонки высыпали с крыльца и тоже посмотрели на небо.

– Глянь-ко, на небе-то и правда Божья Матерь с Младенцем Иисусом Христом! – удивилась Валя. – Точь-в-точь как на иконах в нашем храме, только здесь Она во весь рост и светится.

– Мальчики, идите к нам! – позвала Галчонок.

– Ага! Так мы и поверили! – огрызнулся Витька.

– Серёжа, ну его! Поди, посмотри! – Юля взяла меня за руку и потянула с крыльца.

– Идём, Витьк, глянем, што ле? – И я мимоходом толкнул Витьку в плечо.

Когда я оказался под открытым небом, то не поверил своим глазам: это была не икона, но что-то, не знаю что. Квадратное, большое, как картина. Хотя нет, наверное, всё-таки икона, только какая-то живая и очень большая, мне даже не пришлось искать её глазами. Всё это чудо было прямо над нами. В облаках парила Божья Матерь, она простирала руки над городом, её сине-голубого и серого цвета одежда слегка переливалась и волновалась на ветру, вокруг головы было свечение, а на коленях сидел Младенец.

Я замер и не знал, что сказать. Девочки тоже умолкли, и даже Оля перестала трещать как сорока. Альма отчего-то прижалась к моим ногам. Мы просто стояли и смотрели, как Младенец Иисус Христос благословляет нас. Он был одет в белые светящиеся одежды, над головой у Него сиял и переливался круг, а от круга во все стороны шли светлые лучи. Мы не могли разглядеть лица Спасителя, но различали, как Он часто двигал руками, а потом сделал движение правой рукой, как благословляют.

В это время вышел и Витька, он тоже взглянул на небо и увидел Царицу Небесную и тоже замер. Мы все стояли и не шевелились, нам не хотелось говорить, не думалось бежать. Мы лишь ощущали свет и тепло в груди и как будто грелись от него. Когда икона начала расплываться, Витька вдруг рванул домой. Через открытые окна мы слышали, что его родитель ремонтировал сапоги, он стучал молотком по гвоздикам и, видимо, прибивал каблук. Тук! Тук! Тук! – доносилось из окна. Тук! Тук! Потом раздались шаги по комнате и Витькин голос:

– Тятя, идёмте! Да оставьте же! Идёмте на улицу! Скорее! Скорее! Вы должны видеть это диво!

Через мгновение Витька показался на крыльце, а за ним и отец. Они спустились, подошли к нам и взглянули на небо. Но икона к этому времени уже полностью растворилась. От неё остался только голубой след, как будто прямо с нашего проспекта начиналась бесцветная радуга. Мы все так и подумали, что вблизи радуга именно такая: прозрачная, лёгкая и голубая.

Витькин папа, Андрей Алексеевич, расстроился:

– Э-э-эх, Виташа! Что хоть было-то?

Но Витька не смог объяснить, а может, не захотел. Наверное, он подумал, что и так должно быть понятно. Андрей Алексеевич вернулся в дом. Мы тоже не стали больше играть. После увиденного каждый ощутил божественное присутствие. Что-то трепетало в груди, как маленькая птичка, и это чувство, это волнение было такое явное, что мы не осмелились заговорить друг с другом об этом. Молча и почему-то боясь встретиться взглядом, мы просто разошлись по домам, каждый со своими мыслями, но думая об одном.

На следующий день я всё ещё чувствовал себя точно так же. И даже мама заметила, что со мной что-то случилось. Родители всегда чувствуют, когда у их детей что-то болит, и даже там, где никому не видно, – в душе. Она подошла, положила свою руку мне на лоб и сказала:

– Ты сегодня смурной какой-то, сам на себя не похож: не шалишь, не горланишь, даже Альму не покормил. Не заболел ли?

– Всё ладно, мамушка. Я просто…

Но мама всё равно догадалась, она усадила меня на стул и стала расспрашивать:

– Серёжа, расскажи, что делается? Что у тебя стряслось? Натворил чего? Или приболел?

Мне казалось, что моё переживание личное и нельзя его рассказывать, но мама не отступала, ещё и Альма подошла, лизнула мне руку, от этого мне стало трудно дышать, в горле что-то защемило, глаза защипало, и я уже не смог удерживать предательские слёзы. Я всё рассказал. Мама прижала меня и погладила по голове:

– Ну что ты плачешь, дурашка? Эту радость надо нести людям.

Альма улеглась рядом и начала бить хвостом. Она то и дело заглядывала мне в глаза и будто бы тоже говорила: «Молодец! Не надо всё в себе держать».

Витька с сёстрами ещё вечером рассказали о видении Богородицы своим домочадцам, их матушка – священнику. Через три дня к нам в гости пришёл настоятель храма, расспросил и записал всё, что я видел. Постепенно переживания и волнения исчезли. Никто из нас не говорил больше о явлении Богомладенца и не договаривался держать его в тайне, просто само так получалось, что не нужно было об этом говорить, и всё.