© Дроздов Д., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Пролог

Они стояли над бездыханным телом и смотрели на него остановившимися глазами. Все попытки реанимировать его, которым они посвятили последние полчаса, ни к чему не привели. Все было напрасно. Труп оставался трупом. В воздухе отчетливо пахло безысходностью.

– Он мертв, – наконец отважился высказать один из присутствующих мужчин то, что и так было ясно.

– И что теперь делать?! – Голос женщины взлетел до истерического визга.

– Что теперь с нами будет? – спросил второй мужчина, помоложе.

Собственно, это было единственным, что волновало собравшихся… Хотя ни один из них не решился бы в этом признаться. Все самое ужасное уже произошло. Исправить ничего нельзя. И теперь возмездие вставало над ними неотвратимо, как айсберг перед «Титаником»…

Старший из мужчин обвел собравшихся взглядом человека, только что пролетевшего на дельтаплане над преисподней.

– Вы понимаете, чем это нам грозит?! Это… это конец, конец всему!

– Спокойно! – Женщина первой обрела хладнокровие. – Берегите нервы, папаша. Если мы поведем себя по-умному, никто ничего не узнает. Сейчас все зависит от нас. Так что… Дышите глубже.

– А если… если все-таки кто-нибудь узнает?

– Ну тогда он очень скоро об этом пожалеет… – усмехнулась женщина. – В общем, не советую никому совать свой нос в эту историю!

– Да! – поставил точку в разговоре четвертый соучастник преступления. – Мы об этом позаботимся. Пусть тайна останется тайной…

Глава 1

– Вот пуля пролетела, и ага… Вот пуля пролетела, и ага… Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал…

Глеб Аркадьевич Звоницкий поднял глаза от операционного стола и наткнулся на красноречивый взгляд ассистента. «Ну, ты и оригинал, дядя! – вот что было написано в голубых глазах Игорька. – Ты, конечно, профи в своем деле, маэстро и все такое… Но, по-моему, ты просто старый чудак!»

И ничего не старый! Сорок семь – это разве возраст? Если верить расхожему мнению, что в сорок лет жизнь только начинается, то он, Глеб Звоницкий, в школе жизни – первоклашка. Ну а то, что он большой оригинал, – это да, этого не отнять. Просто Глеб Аркадьевич каждую минуту посвящает тому, на что у большинства людей не хватает времени, – радуется жизни. Семь лет назад он умер и целых две минуты был мертв. Его вытащили с того света, и теперь Звоницкий чрезвычайно ценит каждое мгновение.

– Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал, – задумчиво пропел Глеб Аркадьевич, думая при этом: «Н-да, а ведь мальчишку придется убрать… Причем прямо сегодня. Слишком много стал себе позволять, злодей».

В операционной было жарко, и он утер пот со лба.

– Кондиционер отрегулировать? – тут же вскинулся Игорек.

– Поздно, – мрачно отозвался Звоницкий, – раньше надо было думать. Я тебе сколько раз говорил, что в операционной должно быть девятнадцать градусов, ни больше ни меньше? Десять раз? Или сто?

– Ну, раз десять уж точно! – хмыкнул Игорек.

Глеб Аркадьевич смерил парня холодным взглядом и промолчал. «Да, решено. Убираем этого болвана прямо сегодня. Вот закончим дела, тогда и поговорим…»

Звякали инструменты, сияли лампы, Звоницкий привычно мурлыкал себе под нос очередной шлягер шестидесятых.

Игорек, видимо, что-то почувствовал – он тревожно заглянул в лицо шефу и предложил:

– Глеб Аркадьевич, давайте я зашью, а вы отдохните!

– Не надо, я сам.

Звоницкий наложил швы. Кр-р-расивая работа! Снял перчатки и бросил в лоток.

– Инструменты собери, – велел он Игорьку.

Ассистент торопливо бросился выполнять, а он, сняв перчатки и бросив их в лоток, вышел из операционной.

Воздух в приемной был куда прохладнее, поэтому Глеб Аркадьевич остановился отдышаться, но к нему вдруг подскочила старушка в элегантном брючном костюме цвета кофе с молоком.

– Доктор, как там мой мальчик? – прижимая к груди сумочку, дрожащим голосом спросила она.

– Не волнуйтесь, все в полном порядке! – важно кивнул Звоницкий. – Через пятнадцать минут можете забирать. Переноска у вас с собой? Швы снимать не нужно – они постепенно рассосутся сами. Обрабатывать умеете, не мне вас учить… Так что в полном порядке ваш…

– Марсик! – подсказала старушка.

– Марсик, точно, – кивнул Глеб Аркадьевич.

– Это уже шестой, – счастливо улыбнулась старушка. – Понимаете, они так недолго живут… Поэтому я называю их одинаково. Вроде бы это один и тот же… Спасибо, доктор! Про вас все говорят, что вы лучший кастратор в городе!

– П-простите, кто?! – закашлялся Звоницкий.

– Лучший кастратор! – подняв палец, значительно повторила хозяйка Марсика и, неожиданно сделав грустное лицо, осведомилась: – Скажите, доктор, а скидки пенсионерам в вашей клинике предусмотрены? Я очень на это рассчитываю. Пенсия у меня небольшая…

Звоницкий пробежался взглядом по собеседнице, отметив кожаную сумочку и туфли, костюм из натурального льна, не обошел вниманием камешки в ушах – карата в два каждый, и, вздохнув, махнул рукой подоспевшему ассистенту:

– Игорь, оформите скидку.

Ассистент вручил хозяйке запеленатого Марсика, еще не отошедшего от наркоза. Хозяйка подхватила его на руки и принялась ворковать над страдальцем. Вдруг она подняла взор на ветеринара и торжественно заявила:

– Ну, со следующим Марсиком мы, доктор, только к вам!

– Разумеется. Милости просим, – кивнул Звоницкий.

И занялся следующим пациентом – печальным лабрадором, который с месяц назад притащил на себе с десяток, не меньше, клещей с загородного пикника. Глеб Аркадьевич вспомнил, что эта псина никак не давалась, когда ветеринар пытался взять у нее кровь на пироплазмоз. Такой анализ берут из уха – кровь нужна периферическая, венозная не даст установить правильный диагноз. Лабрадор своими ушами очень дорожил и, несмотря на тогдашнее плохое самочувствие, сопротивлялся как лев. Глеб с хозяином тогда прямо намучались… Под микроскопом Звоницкий обнаружил пироплазму канис, простейшее одноклеточное, паразитирующее в эритроцитах, которое и вызывает заболевание. Именно оно, а вовсе не клещ и есть причина болезни. А клещ – простой переносчик. К тому времени у собаки уже были явные проявления болезни – лихорадка, вялость, кровь в моче. Схему лечения Звоницкий назначил стандартную – имидосан, потом капельницы. Сегодня хозяин привел собаку на последнюю инъекцию витамина В₁₂. Сейчас лабрадор был здоров, просто клиника вызывала у него неприятные воспоминания, отсюда и поджатый хвост, и грустный взгляд.

Звоницкий распахнул дверь во вторую процедурную и кивнул собаке:

– Ну, заходи, раз пришел.

Получив положенный укол, пес заметно повеселел и потащил хозяина на улицу. Тот пытался расплатиться за услуги ветеринара, но лабрадор не хотел ничего знать про такую странную, бесполезную, придуманную людьми вещь, как деньги, и рвался на волю.

Глеб Аркадьевич вышел на крыльцо проводить лабрадора и его хозяина, а заодно взглянуть, не испортилась ли погода. Дело в том, что на вечер у Звоницкого было намечено интересное мероприятие. Не хотелось бы, чтобы внезапный дождь спутал планы…

Но небо было ясным, редкие облачка не в счет.

Пожелав лабрадору никогда больше не попадать в клинику, он вернулся в свой кабинет и неожиданно застал там крайне неприятную картину: Игорек пятился к стене, а на него, уперев руки в монументальные бока, грозно наступала дама с полузабытой прической «Бабетта идет на войну».

– Глеб Аркадьевич! – жалобно пискнул Игорек. – Уберите от меня эту… эту… психованную!

– Сам ты психический! – ринулась в атаку дама. – Да еще жулик вдобавок!

Звоницкий с интересом смотрел на происходящее. Он давно подозревал, что его ассистент слегка… того… нечист на руку, а сейчас, похоже, получил этому подтверждение.

– Представляете, чего этот ваш Бендер сделал, – пояснила «Бабетта», – назначил моему псу лекарство и сам же его мне продал. Четыреста пятьдесят рублей упаковочка! На курс надо три. Ну, мне для любимой собачки ничего не жалко… но потом прихожу я в аптеку, а там точно такое же лекарство – вот не поверите – сто рублей!

– Да не такое! – взвыл Игорек. – Там дозировка другая, и оно вообще импортное! Как раз столько и стоит. Я для вашей собаки самое лучшее, а вы…

– Какое лекарство? – деловито осведомился Глеб Аркадьевич.

– Платифиллин, – вжав голову в плечи, тихо произнес Игорек.

– Та-ак, понятно. – Звоницкий обернулся к даме и успокаивающим тоном, каким обычно разговаривал с четвероногими пациентами, пообещал: – Это просто недоразумение. Игорь Семенович ошибся. Он доктор начинающий, неопытный… Сейчас он вернет вам разницу в стоимости лекарства. А я от лица нашей клиники прошу извинить моего помощника.

Звоницкому многие говорили: против магии его успокаивающего голоса устоять невозможно. Вот и сердитая дама еще немного подышала, раздувая ноздри, а потом с размаху опустилась на стул, который жалобно пискнул под ее весом, и мирно сообщила:

– Да ладно, я не обидчивая. Если ваш парнишка вернет мне деньги, я что ж… Я не возражаю. Собаку мою вы вылечили… Клиника у вас хорошая, и от дома близко. В следующий раз снова к вам придем!

Игорек замер с приоткрытым ртом. Кажется, такого поворота событий «Бендер» не ожидал.

– Глеб Аркадьевич, – прошипел он на ухо шефу, – мне что, из своего кармана деньги отдавать этой психованной?

– А куда ты положил разницу между ценой платифиллина в нашей аптеке и тем, за сколько загнал лекарство? – поинтересовался Звоницкий. – В карман? Вот оттуда и доставай.

Игорек, сердито сопя, расплатился с дамой, и та, вполне довольная, покинула кабинет.

В дверь немедленно просунулась голова девушки с сонным котом на руках.

– Можно, Глеб Аркадьевич?

– Прошу вас подождать минут пять-десять, – попросил ветеринар. Кот был «повторный», ничего срочного.

Девушка скрылась, и Звоницкий аккуратно прикрыл за ней дверь. Игорек исподлобья наблюдал за шефом. Сейчас он удивительно напоминал Звоницкому добермана, который когда-то жил у него дома и обожал делать лужи в неположенных местах. Точно такое же самодовольно-глупое выражение на физиономии – да ладно, все обойдется! Хозяин слишком доверчив, чтобы заметить лужу в коридоре!

– Присядьте, Игорь! – вполне миролюбиво предложил Звоницкий.

– Зачем? – напрягся ассистент. – Нас это… пациенты ждут.