© Деев Денис

© ИДДК

* * *

Глава 1

– Прощайте, скалистые горы, – мурлыкал себе под нос майор. – На подвиг Отчизна зовет…

Уже и Отчизны, о которой в песне поется, давным-давно нет, а на подвиги парней до сих пор тянет непреодолимо.

– Мы вышли в открытое море, в суровый и дальний поход, – продолжал напевать Максим.

На самом деле никуда они не вышли, а торчали по берегам бухты с колоритным названием «Абрек». Да и вообще майору полагалось другую песню исполнять – в сводный батальон «последней надежды Земли» он попал из бригады морпехов, а у тех свой гимн имелся. Но для нынешних обстоятельств древняя песня североморцев подходила лучше.

Утро было промозглым и туманным. Ветра – ноль, штиль полный. Волны не стонали, а, легонько шепча, накатывали на берег. За туманной пеленой гладь бухты просматривалась метров на сто максимум. Но приближающегося гостя выдал звук. Мотор катера был задавлен и приглушен, однако в пронзительной тишине хорошо различался.

– Оттуда топают, – рукой указал направление ветеран сержант, сидевший рядом с Максимом.

Не доверять его словам поводов не было. У разведчиков батальона слух был модифицирован с помощью гена летучей мыши, и сержант был способен писк комара за соседней сопкой услышать, не то что пытающийся быть тихим катер.

Легкое дуновение утреннего бриза слегка проредило туман возле пирса с затопленным ржавым корпусом эсминца. После Войны за равенство большой флот стал никому не нужен. Страны, раздробленные на отдельные локи, оказались не в состоянии поддерживать жизнь в уже спущенных на воду боевых кораблях. Все-таки флот – это очень дорогое удовольствие. Не избежали подобной участи и тихоокеанские эскадры, боевые единицы которых в итоге сгнили прямо возле своих причалов. Робко пробираясь под когда-то стремительным, а теперь безобразно-ржавым носом эсминца, появился оранжевый катер.

Майор вышел из-за редкого кустарника, размахивая руками и привлекая внимание пассажиров судна.

– Осторожно, – попридержал его за край куртки сержант. – Они на радиовызов не отвечают.

– И правильно делают. Незачем лишний раз светиться. Никогда не знаешь, кто может принять этот сигнал.

Экипаж катера так и не удосужился выйти на связь. Однако сигналы майора разглядел и, еще больше снизив обороты двигателя, пошел к причалу. Отдав приказ своим людям, разбросанным по окружающим бухту сопкам, чтобы они удвоили внимание и наблюдали за периметром, Максим поднял воротник крутки и, поеживаясь от утренней сырости, стал дожидаться швартовки катера.

Спасательная капсула субмарины Гвоздева причалила в полностью автоматическом режиме. На носу открылась панель, выстрелив в щербатый от времени бетон тросом с молекулярной присоской. Подтянув себя поближе, спаскапсула стрельнула вторым тросом и намертво зафиксировалась возле причала. Майор уже приготовился шутливо отдать честь и щелкнуть каблуками, приветствуя главнокомандующего. Но в следующую секунду ему стало сильно не до смеха.

В борту катера откинулся люк, который одновременно являлся и трапом. В проеме показалась черная фигура. Максим ее узнал: он просматривал запись боя в переходах старой базы и видел, как черный чужак косил людей Шершня снопами. От неожиданности он отшатнулся, запнулся об торчащую из причала арматуру и грохнулся на задницу. Он ожидал увидеть Гвоздя и его сотоварищей. Или стайку балерин в белых пачках. Или даже зеленую макаку верхом на фиолетовом пони. Но откуда здесь взялся убийца Люминов?!

Майор вырвал пистолет из кобуры вместе с застежками, и ребята его тоже не затылки чесали. Действуй, потом думай! На нагруднике Харона появилось три светящиеся точки, засевшие в сопках снайперы взяли его на прицел.

– Не стрелять! – Из люка, размахивая руками, вылетел Гвоздев.

Он в самом прямом смысле слова закрыл своим телом Харона. Такой подвиг мог сойти за безрассудство, если бы на Гвоздеве не был надет Гнев Полуденного Солнца. В этом костюмчике можно было смело прикрывать собой женщин, детей, стариков и убийц Люминов. И героем прослывешь, и с высокой долей вероятности жив останешься. Вовремя остановиться успели не все снайперы. Рубиновый луч прочертил воздух над самой головой Гвоздева, видимо, стрелок в самый последний момент дернул стволом.

– Ты чего творишь?! – поднимаясь с земли, заорал майор. Его еще продолжала трясти лихоманка и левый глаз отчетливо дергался. – Ты зачем его сюда привез?!

– Ну, Харон вроде как теперь на нашей стороне…

– Шоджи, – поправил Гвоздева виновник переполоха. – Меня зовут Шоджи.

– «Вроде как»?! – Голос у Максима сорвался на хрип. – «Вроде как»?! Ты почему нас не предупредил? Мы бы сейчас жахнули по катеру всем, что у нас есть!

– Я хотел выйти и предупредить. Тут он пролез вперед со словами: «Там может быть опасно», – оправдывался Гвоздев. – Отпихнул меня и вышел.

Майор с сомнением посмотрел на неподвижного и бесстрастного Харона.

– Так он что, теперь твой телохранитель?

– А хрен его знает, – честно ответил Гвоздь. – Наше убежище разгромили Арбитры. Еле отбились. Рома сейчас у Ли курс лечения проходит, парню здорово досталось. Еле выкарабкался. Кстати, Харон…

– Шоджи, – снова поправил его убийца-телохранитель.

– Шоджи помог его вылечить.

– А Ласка? – спросил майор.

– Она сейчас у Пабло. Выстрел из плазмы пришелся в руки. – Было заметно, что Гвоздю об этом трудно говорить. – Повезло, что шар попал в пистолеты. Но их сплавило вместе с броней и… руками. Там такой ужас творился…

Гвоздь замолчал, вспоминая, как кричала от боли пришедшая в себя девушка. Ее руки ниже локтей были сплавлены в единый почерневший ком. Харон что-то вколол ей в шею из собственных запасов. Мутная жидкость вырубила Ласку моментально и надолго. Гвоздь так и передал ее в коматозном состоянии Пабло.

– И что теперь с ней будет?

– Грубые протезы спецы Пабло могут установить. Либо полностью металлические, либо с пластиковым покрытием. Ласка сможет стены прошибать. Но ты ж понимаешь, она девочка, ей внешний вид важен. Ей изящные ручки нужны, а не топоры, которыми можно дрова колоть.

– М-да, дела.

– Пабло ее к Мефодию переправит. Тот на наши бабки, говорят, целый исследовательский центр отгрохал. Может, что и придумает.

– А этот к тебе как прибился? – кивнул на застывшего Харона майор.

– Долгая история.

– Будь добр, расскажи. А то у меня от одного его вида рука к пистолету тянется.

– Мы связались с Пабло и Рому с Лаской к нему перевезли. На штурмовике Ха… – Гвоздь запнулся, – на самолете Шоджи. В полете он меня расспросил о том, что мы обнаружили на Ики. Сам понимаешь, в этой информации особого секрета нет. Я ему все и рассказал.

– А он?

– Спросил, знаю ли я, где искать тех, кто этот эксперимент провел. Я говорю – знаю.

– И?

– И все. Шоджи сказал, что хочет увидеть их кровь на своих руках.

– Ага. Красивые слова. И их хватило, чтобы ты решил ему довериться? – Максим больше не был командиром партизанского отряда. Сейчас в нем ожил контрразведчик, привыкший подозревать всех и вся.

– Макс, если бы не он, то мы бы не выкарабкались. Я бы Ласку и Рому не оставил, а пока их автодок латал, прибыли бы новые гости.

– Для агента это нормально. Сейчас спасти три жизни, чтобы потом забрать сто.

– Он при мне вырвал из своего самолета систему слежения. И маячок себе из бедра вырезал. На живую.

– Это ничего не доказывает. Помню, был у меня случай, человек себе три пальца отрезал, чтобы…

– Макс, он с нами. Пока не совершит какую-нибудь глупость, – сказал, как отрезал, Гвоздь. Причем произнес это скорее для Шоджи, но бывший убийца Люминов не удостоил его даже взглядом, продолжая безмолвно разглядывать окружающие бухту холмики.

– Я буду за тобой приглядывать. – Майор встал напротив Харона и с вызовом посмотрел на него. – И если у меня вдруг возникнет хоть малейшее подозрение, то…

Максим, скорчив зверскую рожу, провел пальцем по горлу. И опять в ответ получил нулевую реакцию.

Гвоздев, понимая, что просто так угрожать Харону не стоит, легонько взял за плечо майора и развернул лицом к себе.

– У тебя-то что за срочное дело образовалось? Зачем отправлял связной дрон и звал к себе?

– Я при нем не хочу об этом говорить, – уперся майор.

– Да брось. Ребята Пабло проверили – он чист. Никаких систем связи. Так что сообщить что-то кому-то он не сможет.

– А вдруг сбежит?

– Догонишь и убьешь. Он же один, а у тебя пусть небольшая, но армия. Говори, зачем звал.

Майор поколебался с секунду, еще раз злобно зыркнул в сторону Харона и наконец соизволил сообщить:

– Кажется, мы нашли то, что поможет нам со штурмом Острова.

– Макс, ну елки-палки! Ты этого оружия с довоенных складов нагреб столько, что мы можем в Мексике под ружье целую дивизию ставить. Стоило мне из-за очередной железки через полмира плыть!

– Стоило, – с убеждением ответил майор. – Это… это другое. Да и без твоего личного кода мы все равно запустить его не можем.

– И что это за хрень? – скептически спросил Гвоздев.

– Я… я не до конца уверен. Тебе лучше посмотреть самому.

Майор крутанул над головой рукой, сделав жест «выдвигаемся», и из-за сопок вынырнули четыре багги. Пространственная рама, колеса как у трактора и тихий электродвигатель делали эти машины идеально приспособленными для диверсионных операций. Всю прелесть езды на этих автомобильчиках для камикадзе Гвоздев ощутил, после того как они погрузились. Багги перли по пересеченной местности под сотню, лихо подпрыгивая на кочках. Ремнями безопасности авто оснащены не были, видимо, предполагалось, что трусы, да и просто осторожные люди, в такое средство передвижения не сядут. Гвоздев за их недолгий путь несколько раз активировал свою сверхсилу, цепляясь за трубы рамы, чтобы не быть выкинутым на полном ходу. Харон безразлично трясся на заднем сиденье, а управлял тарантайкой Максим.