Пролог

Белый свет скользнул по глазам раскаленным лезвием. Боль, не особенно сильная, но кажущаяся непривычной, просочилась в мозг и задребезжала там, как сломанный виброклинок. Он глухо выдохнул и полностью открыл глаза.

Его окружал белый мир квадратной комнаты. Не было ни окон, ни дверей – только белые стены. И плоские плафоны, поливающие этот небольшой скучный мир чистым, как душа девственницы, белым светом. Широкая кушетка, заправленная белоснежной простыней, на которой он лежал, стояла точно посередине этой комнаты.

Что это за место? И как он сюда попал?..

Последнее воспоминание было неоднозначным. Он находился в своей жилой секции, спал. Пробуждение оказалось резким и неприятным – дверь в его спокойную обитель взрезали лазерным резаком какие-то закованные в штурмовую броню налетчики, сорвали его с койки и поволокли в коридор. Он решил дать отпор и хорошенько врезал одному из наглецов точно в морду – вернее, в то место, за которым она пряталась. Несмотря на защиту, тот отшатнулся и упал, и это неудивительно, ведь силой он не был обделен еще с детства. После этого на него навались еще двое и что-то прилепили на грудь. Потом последовала вспышка, замельтешили новые лица и места. Дальше память растворялась в невнятных картинках.

И вот он здесь, в этой непонятной белой комнате, совершенно непохожей ни на что, что он мог видеть в комплексе проекта «Даггер».

– С пробуждением, – раздалось отовсюду, и он завертел головой, в надежде отыскать источник звука.

– Где я? – прозвучал его басистый голос.

– В безопасности.

– Безопасность там, где все понятно. Мне же сейчас совсем ничего непонятно, – возразил он. – Как я сюда попал? Что произошло? И… где все?

– Ты в том месте, где тебе лучше всего находиться. Я Шер-Один. Сам же можешь не представляться, я о тебе знаю все.

– Неужели? – усмехнулся он.

– О тебе я знаю то, чего ты никогда никому не рассказывал.

– Например? – его лицо искривилось в недоверчивой усмешке.

– В девять лет ты задушил котенка на улице и выбросил его в канаву. Тебе это понравилось, хотя в том возрасте ты не в полной мере осознал это чувство. В шестнадцать ты изнасиловал свою сестру и запугал ее, что если она об этом кому-нибудь расскажет, то ты ее убьешь. Потом ты еще насиловал ее неоднократно, пока она не сбежала из дома и не попыталась покончить с собой. Ее едва успели спасти, но психическая травма осталась с ней на всю жизнь. Родители долго не могли понять, что на нее нашло, но ты-то все знал, верно? Ей уже много лет, а она до сих пор тяжело сходится с мужчинами, и вы, конечно же, с тех пор оборвали все связи. В восемнадцать, уже находясь в учебке, ты довел своего сослуживца до преступления, за что его с позором выгнали из армии. Еще над двумя другими ты издевался и испытывал от этого настоящее наслаждение. Ты всегда был крупным парнем, и мало кто способен был тебе перечить. Не так ли, Юниан? Или лучше называть тебя Громилой?

Улыбка на его крупном почти квадратном лице начала гаснуть.

– Но однажды тебя проучили. Каким бы сильным ты ни был, рано или поздно всегда найдется кто-то сильнее. Про этот случай тоже никто не знает, кроме тебя и того, кто с тобой это сделал. Он отбил тебе почки, согнул и…

– Заткнись! – взревел Юниан, брызнув слюной. Пару раз шумно вдохнул и продолжил спокойнее, хотя остатки гнева все еще клокотали в горле: – Покажись, и мы побеседуем с глазу на глаз.

– Когда-нибудь побеседуем, но не сегодня.

– Тогда какого черта ты закрыл меня в этой палате? – он приподнялся с кровати, сбросив с себя простыню. На нем совершенно ничего не было. – И зачем раздел меня? Полюбоваться решил достоинством?

– Успокойся. Если хочешь поговорить, мы это сделаем. Здесь и сейчас.

– Чего ты хочешь?

– Наконец, ты задал правильный вопрос. Охотно на него отвечу. Я хочу тебе предложить работу. Даже не работу. Я предлагаю тебе раскрыть свой потенциал в полной мере. Там, откуда я тебя забрал, вы играли в игры. Стреляли по голограммам, бегали и прыгали, гладили друг друга, вместо того, чтобы проходить настоящие испытания. У тебя тело атланта и возможности высокотехнологичного боевого андроида, способного в одиночку и без оружия ликвидировать целый взвод тяжелой пехоты, но все, что тебе поручили, так это ковыряться в носу. Согласись, это несправедливо?

Юниан молчал, глядя перед собой на ровную белую стену.

– Я знаю, ты не любишь подчиняться. Не терпишь, когда над тобой кто-то стоит. Из-за этого у тебя было много проблем, верно? Но не волнуйся, со мной тебе не придется идти против себя. Ты будешь делать то, что захочешь.

– А то, что я захочу, внушишь мне ты, да? – спросил Громила и посмотрел на потолок. Ни громкоговорителей, ни чего бы то ни было подобного там не было, но ему казалось, что голос идет именно оттуда. – Ты – тот, кто сворачивает мозги? Псионик? Никто бы другой не узнал того, что ты рассказал обо мне.

– Нет. Я просто много знаю. Сказал бы, что знаю все обо всех, но это выглядело бы слишком самонадеянным. С другой же стороны, тех знаний, которыми я обладаю, вполне достаточно для моей цели. Почти достаточно, если быть точным.

– Почему я должен тебе верить?

– Не должен. Но тебе хочется. Верно? А я обещал, что ты будешь делать то, что хочется.

– Я не доверяю псионикам-мозгокрутам. Вы слишком многое на себя берете.

– Повторю еще раз: я не псионик. Я лишь способен видеть чуть дальше и глубже обычных людей. Я буду тебя направлять, буду помогать, а за это ты будешь делать то, что сам захочешь. Согласись, это в твоих интересах?

Громила задумался. Предложение незнакомца казалось интересным, но он ощущал в нем подвох. Помолчав с полминуты, он спросил:

– Где остальные участники? Ты их тоже похитил?

– Кому-то повезло больше, кому-то – меньше. Если тебя волнует судьба Страшилы, ведь именно из-за него ты и задал этот вопрос, то можешь не переживать. Сейчас он находится в похожей комнате и приходит в себя. И, кстати, он принял мое предложение.

Юниан снова задумался. Собственно, что он терял? Да ничего!.. Работа на секретный правительственный проект «Даггер» еще толком себя не проявила. Он никому ничего не должен. Словно считав эти мысли, невидимый незнакомец произнес:

– Если бы ты остался в том комплексе, что бы тебя ожидало, как ты думаешь?

Не успел Громила раскрыть рот и даже подумать, как хозяин голоса продолжил за него:

– Редкие вылазки на непонятные миссии, игрушечные перестрелки и иллюзия развития своего потенциала. С вероятностью в шестьдесят три процента ты бы погиб на первом сложном задании, потому что туда посылают именно таких как ты. А между тем ты бы находился под постоянным контролем. Твое тело напичкано всевозможными датчиками и сенсорами, поэтому каждый твой шаг считывается с точностью до миллиметра. Ты – всего лишь подопытный зверек в ящике с прозрачными стенами. Но все это еще не самое унылое. Каждый день пребывания в такой скучной обстановке будет раздражать тебя все больше и больше. И в один момент ты не выдержишь и дашь волю своим чувствам – набьешь кому-нибудь морду, изнасилуешь или сотворишь еще чего похуже. И это произошло бы уже в первые полгода с вероятностью в девяносто четыре процента. Так что же ты выберешь?

Голос умолк, а Юниан тем временем крепко задумался. Он поймал себя на мысли, что действительно хочет верить невидимому незнакомцу. Но навязчивое ощущение тревоги, между тем, его не покидало. Шер-Один, как он представился, слишком много знал, и это настораживало. О случаях с сестрой и сослуживцами он знать никак не мог. Не должен был. Поэтому либо он – сильный псионик, а значит, держит его за дурака и нагло лжет, либо… Юниан не знал даже что еще и думать.

– Возможно, я приму твое предложение, но только с одним условием: ты мне расскажешь, откуда ты все это узнал – мое прошлое, настоящее и будущее.

– Ты обязательно узнаешь. Более того, ты даже сам научишься этому трюку. Если, конечно же, захочешь. Но не сейчас. Ты пока еще не готов. Сейчас ты должен только принять судьбоносное решение. И это станет началом твоей новой жизни.

Громила снова обратился к своему внутреннему «я». И оно ему ответило четкое и безапелляционное «да».

– Хорошо, будь ты проклят! Я принимаю твое предложение, – спустя мгновение ответил Юниан.

– Замечательно, – протянул Шер-Один, и в его голосе проскользнули едва уловимые нотки превосходства. – Ты не пожалеешь об этом. Обещаю. И добро пожаловать в ряды вершителей истории, Шер-Двести-Семь.

Глава 1

Из-за понурого невысокого утеса показалось два солдата в легкой боевой броне. Как и обычно, я их заметил первым. На долю секунды раньше остальных.

– Опасность на шесть часов! – выкрикнул как можно громче и нажал на спусковой крючок, направляя ствол Мидлслаера на врагов. Гроздь пуль прорезала пространство и осыпала убийственными осколками первого из нападавших. Второго вырубил прицельным выстрелом с голову Рутгер.

– Еще трое сзади! – сообщил Орландо.

Прогремело несколько выстрелов. Один из наших вскрикнул.

– Рассредоточиться! Рассредоточиться! Чего стоите как тупые мишени?.. – прокричал я. Шагнул вправо, открывая огонь в новых врагов.

Одного срезало сразу, но второй оказался проворнее – извернулся и выпустил очередь в меня. Я резко отступил в сторону, но пара пуль все же задела мою левую руку – легкая боль прошла волной по плечу, в унисон с ней завибрировал фиксирующий попадания датчик. Третий нападающий встретил грудью очередь, выпущенную Эдрией – маленькой злобной сучкой.

– Сдохни! Сдохни, говноед! – заорала она, продолжая давить на спуск, не смотря на то, что солдат противника уже лежал бездыханной кучей на земле.

– Уймись, припадочная! С ним покончено, – попытался осадить ее Орландо.

– Отстань, урод! Убери свои грабли! – огрызнулась девушка, но стрелять все же прекратила.

– Сейчас тяжи прибудут, – предупредил я. – Смотреть по сторонам! Перезарядить оружие!

Сам же я уже направил мысленный сигнал, и обойма в автомате быстро сменилась на новую. Левую руку покалывало, и я уже начал ощущать первые признаки онемения.

– Они идут! Слева! – прокричал Орландо.

– Не ори так, без тебя видим, – сказал Рутгер, вскидывая свой Мидлслаер, которому он придал форму дальнобойной винтовки.

– Они снова будут палить разрывными! – не убавил голоса напарник.

– Рассредоточиться! Найти укрытия! – скомандовал я.

Просвистел первый выстрел, и в нескольких метрах от нас в землю вонзился снаряд.

Я к тому времени уже скрылся за утесом, как и Эдриа. Орландо, хоть и увидел новых врагов первым, спрятаться не успел, и его накрыло взрывом. Что стало с Рутгером, я понять не успел. Земля под ногами содрогнулась, над головой засвистели комья горящего грунта.

– Говнюки! Сраные уроды! Чтоб вы сдохли! – злобно выругалась Эдриа под боком.

– Рутгер! Сними ублюдка! – выкрикнул я в пустоту, надеясь, что напарник все-таки выжил.

Снова просвистел выстрел разрывного снаряда, и вершина утеса взорвалась тысячью осколками. На нас с напарницей посыпался каменный град. Датчики на голове и спине жалобно и монотонно запищали, оповещая о многочисленных повреждениях. Эдриа заверещала как свинья на убое и выругалась грязнее прежнего. Я пригнулся к земле, бросив взгляд на браслет на левом запястье. Цвет на нем сменился с зеленого на желтый. Еще одно повреждение, и он станет красным, а значит, моя история закончится.

– Рутгер! – выкрикнул как можно громче я. – Выкоси этих уродов! Рутгер, твою мать!

– Да чего ты орешь, придурок?! – снова взвилась Эдриа. – Он сдох, как и остальные! И мы сейчас…

Договорить она не успела. Третий выстрел накрыл нас лавиной. Сотни осколков, усиленные ударной волной обдали мое лицо ураганным ветром. Датчики на передней стороне тела запищали, а индикатор на браслете сменил цвет с желтого на красный.

– Все, отставить! – прогремел голос Джонатана Бейзера. Голографические декорации вмиг исчезли, мы снова оказались на плацу в окружении других участников проекта. Ни скального пейзажа, ни взрывов, только четверо придурков с оружием, заряженным тренировочными патронами.

– Плохо, сержант Хоксвелл. Очень плохо. Рядовые Кринг и Ньюис – тоже плохо. Мэй – чуть лучше, но все равно плохо. Никак вы не научитесь!

– Как тут научишься, если эта программа не рассчитана на победу? – возразил Рутгер.

– Верно, не рассчитана! – кивнул инструктор. Поднял палец и поучительно добавил: – Но вы должны биться до конца. Всегда! Во что бы ты ни стало. Даже если исход сражения – полный провал, вы все равно должны стоять до последнего.

– Какой рекорд в этом состязании? – спросил Орландо.

– Тринадцать минут одиннадцать секунд, – ответил Бейзер. Кто-то из участников восхищенно присвистнул, кто-то охнул. – А вы, доходяги, продержались всего-то чуть больше шести.

– Тринадцать минут? – и без того большие глаза Орландо расширились от удивления. – Это безумие! Столько выдержать невозможно!

– Все возможно, рядовой. Если соблюдать мои рекомендации, то все возможно, – покачал головой инструктор.

– Этот тип, должно быть, настоящий псих, раз смог выдержать целых тринадцать минут в этом аду, – все еще не мог поверить в услышанное Орландо.

– Не лучше и не хуже других. Но в отличие от вас, он не был напичкан железками, и никто с ним не нянькался, как с вами. Он знал, что нужно делать, и делал.

– Только потом оказалось, что он погиб в первом же настоящем бою, – развел руками Орландо, пытаясь перевести разговор в шуточное русло. Кто-то из участников усмехнулся, кто-то откровенно хохотнул. На лице Бейзера не дернулся ни один мускул.

– Нет, – покачал головой он. – Не погиб ни в первом, ни в последнем. Он стоит перед вами.

Смешки исчезли. Стало тихо, как никогда.

– Но все это – дела давно минувших дней, – заговорил Бейзер. – Теперь передо мной поставлена задача – сделать из ваших мягких задниц непробиваемые стальные седла. И я сделаю это, как бы вам того не хотелось. Пока что вы все – ленивые жирные черви, пригодные разве что для корма рыбы. Я же воспитаю из вас хладнокровных убийц. И если хоть одна рыба все же сожрет вас, то это будет последний корм в ее жизни.

Перед глазами внезапно выскочило уведомление:

Получено текстовое сообщение. Прочитать/Отложить?

Откладывать я ничего не хотел, поэтому решил сразу же прочитать письмо. К тому же отправителем был сам полковник Геррот, а от него какой-нибудь чепухи прийти не могло в принципе. Поэтому я сразу открыл сообщение, и перед глазами появился емкий текст:

«Сержант Хоксвелл, для тебя есть важное дело. Зайди ко мне после тренировки».

Закрыв уведомление, я перевел взгляд на инструктора, который все еще продолжал вести поучительную беседу с Орландо и остальными участниками проекта.

– Сэр Бейзер, – окликнул я инструктора, и он неохотно повернул в мою сторону голову. – Меня вызывает полковник.

– Свободен, Хоксвелл, – бросил он и, отворачиваясь, добавил: – Завтра задержишься на час.

Я сдал оружие и костюм в арсенал и направился на верхний ярус комплекса – в кабинет Сэмюэля Геррота. Зашел в лифт. Пока тот медленно полз по шахте, вызвал меню нейроинтерфейса и выбрал раздел «Инфолинк». Быстро отыскал номер Адриана и отправил ему голосовой вызов. Видеовызовы он обычно принимать отказывался, да и я не горел желанием видеть его пятнистую рожу.

Связь установилась почти мгновенно, с той стороны канала я услышал шелест и легкое шипение.

– Адриан, – позвал я бывшего участника проекта. – Ты здесь?

Ответа не последовало, если не считать им чуть усилившийся невнятный шум.

– Линк, твою мать! Я же слышу, что ты здесь!..

– Чего тебе, Палач? – недовольно пробурчал тот.

– Я думаю, ты знаешь…

– Что?.. Опять? – чуть ли не прокричал он. – Мы только вчера разговаривали по этому вопросу… Я же сказал, что если что-то узнаю, то сразу же тебе сообщу.

– Верно, так и было, – подтвердил я. – Но я все же подумал, что ты теперь птица важная, дел у тебя по горло, можешь легко забыть о столь простом поручении, которое обещал выполнить.

– Я не забыл, просто тут… я не понимаю, Алекс, как можно быть такими идиотами! У них все контуры ослаблены, а они не могут даже обычные протоколы защиты на постоянной основе запустить. И каждый раз мне приходится восстанавливать все вручную, как будто мы снова вернулись в двадцатый век.

– Поэтому тебя и взяли на должность, Линк. Чтобы ты подчищал все дерьмо за программистами и кибертехниками.

– Вот именно, что мое место не дерьмо убирать за этими дегенератами, а у святыни сидеть.

– Прошло всего два месяца, Адриан. Два, понимаешь?! А тебя уже сделали помощникам главного кибертехника, дали ограниченный доступ к искину и при этом освободили от всех тренировок. О таком карьерном росте можно только мечтать. Может, ты и забыл, но я тебе напомню: еще меньше полугода назад ты сидел в тюрьме, разбитый и сломленный. Твой мегакрутой имплант, дающий почти неограниченные возможности, был отключен и мало чем отличался от микроскопического куска металла, неведомо как попавшего тебе в башку. Теперь же все изменилось.

– Быть помощником – мало, – уверенно заявил Линк, словно и не услышав мой последний довод. – Мои возможности гораздо шире, чем эти придурки могут себе вообразить. Они боятся допускать меня выше. Думают, что я все здесь приберу к рукам.

– Правильно думают. Потому что ты именно так и поступишь, – усмехнулся я. – Ты – сраный преступник, которому добрые покровители решили дать шанс на исправление.

Адриан хохотнул, и напряжение из его голоса стало улетучиваться. Бывший заключенный Платоса, попавший туда за какое-то громкое хакерское дело, хоть и был эмоционально неуравновешенным, но умел во время брать себя в руки.

– Ты прав, Палач. Мое время еще придет, – уже спокойнее произнес он.

– И все же, что тебе удалось нарыть по моему делу? – выждав короткую паузу, спросил я.

Линк вздохнул. Не обреченно, но достаточно грустно, чтобы понять, что ничего хорошего мне от него ждать не стоит.

– Скажи, ты дал мне точные координаты последнего местонахождения… своей подруги? – спросил он.

– Ее полное имя Кларисса Вон. И координаты были точные. И ты уже это спрашивал. Каждый раз спрашиваешь. С памятью плохо?