Глава 1

Мариса

Я сделала резкий вдох и только тогда осознала, что стою в полной темноте. Темно было, как в бездне, и я невольно потянулась к источнику силы под сердцем, чтобы призвать огонь и осветить пространство вокруг. Но не успела. Резко вспыхнувший свет ударил по глазам, заставив меня закрыть лицо руками. Перед глазами маячили цветные пятна, и мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осознать себя стоящей посреди сцены Гранд-Холла. Огромные прожекторы освещали меня со всех сторон, и из-за этого света невозможно было разглядеть зрительский зал.

Позади послышались шаги и неясные звуки. Я обернулась. У задней кулисы, как обычно, стоял огромный механический орган, который занимал добрую половину ширины полотна. Парень в маске рыжего керри и форме академии вставлял перфорированную трубку в орган. Деталь со щелчком вошла, и несколько клавиш инструмента опустились, погружая сцену в густой органный звук. Первый аккорд сопровождался тишиной. Затем клавиши начали попеременно опускаться, порождая мелодию, словно её наигрывал невидимый музыкант.

– Вся жизнь – игра! – раздался торжественный голос, который заставил меня, наконец, отвести взгляд от органа и осмотреться.

Прожекторы постепенно ослабили свет и окрасились неприятным красным цветом. Другой адепт в маске горгула неторопливо шёл по сцене, и один из софитов провожал его пятном света.

– А мы в ней… только играем роли, – продолжал незнакомец. – Мариса Саргон, тебе выпала редкая удача пройти особое посвящение в Игру. Каждый год мы выбираем одну первокурсницу, которая сыграет главную роль. Тебе выпала эта честь!

Он подошёл ближе, и я отшатнулась, сжав кулаки от напряжения. Память, наконец, вернулась ко мне, подсказывая, как меня занесло в Гранд-Холл.

Их было пятеро. Они заявились в мою комнату, как к себе домой, и, размахивая передо мной вещателем, утверждали, что я должна принять участие в оргии, причём в самых неприятных формулировках. Мой вещатель находился под замком у ректора – помешанный на контроле папочка постарался, – поэтому сама я этот вызов увидеть не могла.

Я, конечно, не согласилась. Слышала про Игру, но не думала, что кому-то будет интересна серая мышь вроде меня. Парни долго уговаривать меня не стали и просто накрыли каким-то заклятьем, отчего я потеряла связь с реальностью, а очнулась только на сцене. На мне всё ещё была ночнушка, в которой они меня застали: время стремительно близилось к полуночи.

– Здесь, – продолжал “рыжий керри” певучим тоном, – ты можешь сыграть любую роль, какую только пожелаешь. Не ограничивай свою фантазию. Дай волю чувствам!

Снизу, из зрительного зала, на сцену поднялись трое. Они были в масках и обнажены по пояс. В блуждающем свете прожекторов хорошо был виден рельеф их крепко сложенных торсов. Я почувствовала, как что-то запульсировало внутри, а во рту внезапно пересохло. Мой взгляд остановился на одном из полуобнажённых парней. Татуировка на руке. Рваный, неясный узор, не узнать который было невозможно, словно он разделся нарочно, чтобы я увидела его. Чтобы узнала.

Сердце забилось быстрее, и я отступила, в то время как парни медленно наступали на меня, пока позади мне не преградила путь мягкая бархатная софа.

Почему он здесь? Почему из всех – именно он?!

Кайрен Артас. Король академии. Золотой Бог. Сын Богини. Он во всём был лучшим. Красавчик, боевик, лучший адепт академии Даркхолл, гордость факультета. На него оборачивались, за его спиной шептались. И я, как наивная школьница, влюбилась в него при первой же встрече. Ловила его взгляды, невольно следила, случайно встретив на улице или в стенах кампуса. Мечтала о том, что однажды он заметит меня. Пригласит на свидание. Увидит внутри меня ту, какая я есть на самом деле, а не ту, какой видят остальные.

Но бездна сыграла со мной злую шутку.

– Мы не причиним тебе зла, – говорил Рассказчик. – Тебе нужно только поддаться собственным желаниям. И позволить нам воплотить их в реальность.

Я так внимательно следила за каждым шагом Кая, что не заметила, как рядом оказался тот, что вставлял в орган картридж. Несколько верхних пуговиц его рубашки уже были расстёгнуты. Он почти невесомо провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, отчего сердце забилось ещё сильнее, а дышать стало трудно, словно что-то сдавливало мою грудь.

Меня охватил ужас. Неужели так пройдёт моё знакомство с Каем? Неужели он увидит меня такой? Нет, этого не могло произойти. Не должно было! Только не так!

– Нет, – выдохнула я, и тут же увидела перед собой Кая. Его ладонь легла на мою талию, и это прикосновение обожгло кожу сквозь тонкий шифон ночнушки.

Прохладная рука другого парня мягко легла мне на грудь.

Я замерла, переводя взгляд с одного на другого и не зная, что мне делать. Несмотря на распалившееся внутри пламя, меня словно парализовало, сковало льдом, с которым не могла справиться даже данная мне природой магия огня. Я не могла ни пошевелиться, ни сказать что-либо.

Пальцы Кая чуть крепче сжали мою талию.

– Ты ведь хочешь, – выдохнул он прямо над моим ухом.

На одно короткое мгновение повисла тишина и всё застыло. Затем мелодия продолжилась. Второй из полуобнажённых парней мягко сжал вершину моей груди. Я отшатнулась – и упала на софу, потому что отступать было уже некуда.

Нет. Я не хотела, ужасно не хотела, чтобы меня касался кто-то кроме Кая.

Но ещё меньше желала, чтобы это делал он.

Как я оказалась в этой ситуации? Почему из всей академии выбор пал именно на меня? Любая другая драконица была бы только рада стать королевой этого бала.

Любая.

Только не я.

Кай склонился над софой, нависнув надо мной тяжёлым изваянием. На нём была маска дракона. Чёрного дракона – того, кем он и был в реальной жизни. Сквозь маску я видела его глаза.

Наши взгляды встретились.

Несколько долгих мгновений я смотрела ему в глаза и не решалась пошевелиться.

– Если ты не сделаешь это, станешь изгоем, – проговорил он тихо.

Я знала это. Но мне было не привыкать. Я и так всю жизнь была одна – стараниями папочки, который не разрешал мне даже посещать уроки в школе. Так что несколько штрафных очков вряд ли испортили бы мне жизнь.

По крайней мере, я так думала.

Кай медленно выпрямился и скрестил руки на груди.

Остальные не торопились что-либо делать. Они ожидали, стоя на шаг позади Артаса и не решаясь нарушать субординацию, выходить поперёк Короля.

Я же не могла дышать.

Не из-за страха.

Не из-за того, что они всерьёз намеревались лишить меня девственности на сцене Гранд-Холла.

Нет.

Из-за его взгляда.

Он смотрел на меня. Внимательно, пронзительно, изучающе.

Он видел меня. Точно. Чётко. Ясно. Иначе, чем остальные.

Но я не могла прочесть по его взгляду, что он думал обо мне – и это сводило с ума, вгоняло в леденящий ужас.

– Она и в самом деле фригидна, – громко, насмешливо произнёс он. – Бесполезно! От неё не пахнет ни граммом возбуждения!

– Я же говорил, ледышка она. В роддоме поди перепутали детей и случайно подсунули её Саргонам.

Другой фыркнул.

– И что? Я тоже Варгас, но задам жару любому Саргону.

– Слушайте, да что мы её, заставлять что ли будем? Её и манго не берёт. Бесполезно.

Орган ударил низкой нотой, и его гул вибрацией прошёл сквозь меня, проникая до самых костей. Я невольно вжалась в софу, продолжая неотрывно смотреть на Кая.

– Бездна с ней, – подытожил он и первым развернулся, чтобы покинуть сцену. Остальные, помедлив несколько мгновений, отправились за ним следом.

А я не могла пошевелиться. Грудь сдавило от сдерживаемой обиды.

Когда парни вышли, всё погасло и затихло. Орган замолчал. Прожекторы погасли. Паровая машина остановилась.

Я шумно выдохнула, встала и решительно потёрла лицо.

– Да что со мной? – простонала я, постукивая себя кулаком по лбу. – Хлопала глазами, как дура. Надо было сразу поджечь их всех – и дело с концом. Попадитесь мне только!

Я зарычала, послала к потолку пару светляков и спрыгнула со сцены, чтобы решительно направиться обратно в своё общежитие. Пересекла зал и с такой силой ударила по двери, что та чуть не слетела с петель.

– Вот, так и надо было сделать, – послышался насмешливый голос, заставив меня буквально подпрыгнуть на месте.

Кай стоял, расслабленно прислонившись плечом к стене. Маски на нём уже не было, но и рубашка не появилась, отчего кровь снова прилила к вискам и начала стучать в ушах.

– Что тебе от меня нужно? – холодно спросила я, нахмурившись.

– Предупредить хотел. Твоя репутация и так, знаешь ли, вышла в минус. Будешь продолжать в том же духе, сильно пожалеешь.

– Угрожаешь мне? – сощурилась я.

Он подошёл ближе и взял меня за подбородок.

– Забочусь, – выдохнул он, и я, наконец, сделала то, что так хотела – со звучным шлепком оставила ему горящую пощёчину.

***

Кайрен

Я замер на мгновение, в немом изумлении глядя на Мари. Ни одна девушка ещё не пыталась меня бить. Ни одна девушка ещё не отвергала меня. Ни одна – кроме неё. И на короткое мгновение я действительно растерялся, лихорадочно соображая, как ответить. Но стоило мне взять себя в руки и расслабленно усмехнуться, как она уже перехватила инициативу:

– Смотри не перегрейся от своей заботы, – процедила она, сощурившись. – Я, знаешь ли, не склоняюсь даже перед богами.

И решительным быстрым шагом направилась к выходу.

Мне стало смешно. Так смешно, что еле сдерживал рвущийся наружу хохот.

– Атеистка, что ли? – крикнул я ей вслед. – А у нас всё-таки есть что-то общее!

В ответ на мои слова хлопнула дверь вестибюля Гранд-Холла, да с таким грохотом, что на мгновение я подумал: она всё-таки решила здесь что-нибудь сломать. Но тяжёлые дубовые двери выдержали. В отличие от меня. Потому что я разразился таким хохотом, что через минуту со стоном сполз по стене и, сев на корточки, поднял взгляд на луну, которая виднелась за высоким окном.

– Уж кому, как не мне, знать, что богам поклоняться бессмысленно.

Я не ожидал увидеть её в Даркхолле. Мари была из хорошей семьи: её отец, как и мой, происходил из древних драконов и обладал существенным влиянием. Если я не пошёл в столичную академию только потому, что вся эта чопорность и правила стояли уже поперёк горла, то она-то была девочкой правильной. И не должна была здесь появиться.

Я заметил её в самый первый день. Она держалась особняком, прижимала к себе тетради, словно пряталась за ними, шарахалась от каждого, кто случайно оказывался слишком близко. Мы учились на разных факультетах, но я всегда находил предлог сбегать в корпус артефакторов и украдкой посмотреть, чем она занята. Интересно ведь. Никогда не видел такую холодную и неприступную огненную драконицу.

А потом пришло оповещение, что сегодня чести посвящения удостоена Мариса Саргон, и мне как лидеру рейтинга Игры необходимо принять в нём участие. Я едва не поперхнулся куском мяса, который жевал в тот момент. Но отчасти даже обрадовался: наконец появилась возможность отплатить ей за давнее унижение.

– Ты чего тут застрял? – в дверном проёме показалась рожа Этрейна. Через мгновение в вестибюле появилось и всё остальное его тело. – Эта там ещё?

– Ушла, – выдохнул я. Потом одним движением поднялся на ноги и, засунув руки в карманы просторных тренировочных штанов, пошёл к выходу. Бросил, деланно небрежно: – Что с ней теперь будет?

– Её рейтинг опустился ниже нуля. Сегодня будет рассылка. Скорее всего бойкот. На неделю или две. В лучшем случае получит задание на замену.

– Не получит, – я поморщился и остановился на крыльце Гранд-Холла, глядя на чернеющий впереди лес. – Эта привилегия только для тех, кто выше сотни. А то и двух.

– Марек получал новое задание после того, как проболел своё испытание. У него было меньше ста.

– Зато у его сестры было почти пятьсот баллов. Думаю, она за него просила. Понять бы ещё, у кого…

Опустив взгляд, я быстро сбежал по лестнице и пошёл к общежитию. Вопрос о том, кто именно управляет Игрой, волновал меня с самого первого дня, но за все пять лет обучения мне не удалось приблизиться к разгадке ни на шаг. Впрочем, я не так уж и старался.

– Неужели это твоё первое в жизни поражение? – насмешливо спросил Этрейн. Я бросил на него косой взгляд.

– С чего вдруг?

– По большому счёту у тебя было задание, – он пожал плечами. – А ты так легко отпустил Саргоншу.

– Это не моё задание, а её. И её проблема, что она не согласилась на посвящение.

– Я тебя знаю с самого поступления, Кай. И абсолютно уверен: ты сел в смоляную лужу. И задница у тебя теперь чёрная и блестящая!

Это его почему-то развеселило, и Рейн расхохотался. Я же глубже засунул руки в карманы, пряча их от ночного холода. Здесь, близ Лансфорта, климат был суровым. И даже в теплые осенние дни, как сейчас, ночи уже пахли морозом.

– Надо признать, она тебя сделала, – продолжал Рейн. – Единственная девушка в мире, которая никогда не поведётся на твои феромоны!

Он продолжал забавляться ситуацией, и я невольно почувствовал, как сжимаются в карманах кулаки. Бездново дно, Этрейн бывает невыносимым, но он действительно прав. Чем больше я об этом думал, тем сильнее меня охватывала злость.