«Арктическое лето» читать онлайн книгу 📙 автора Дэймона Гэлгута на MyBook.ru
image
Арктическое лето

Отсканируйте код для установки мобильного приложения MyBook

Недоступна

Премиум

3.83 
(12 оценок)

Арктическое лето

347 печатных страниц

Время чтения ≈ 9ч

2016 год

16+

Эта книга недоступна.

 Узнать, почему
О книге

«Арктическое лето» – так озаглавил свой последний роман классик английской литературы XX века Эдвард Морган Форстер. В советское время на произведения Форстера был наложен негласный запрет, и лишь в последние годы российские читатели получили возможность в полной мере оценить незаурядный талант писателя. Два самых известных его романа – «Комната с видом на Арно» и «Говардс-Энд» – принесли ему всемирную славу и входят в авторитетные списки лучших романов столетия.

Дэймон Гэлгут, сумевший глубоко проникнуться творчеством Форстера и разгадать его сложный внутренний мир, написал свое «Арктическое лето», взяв за основу один из самых интересных эпизодов биографии Форстера, связанный с жизнью на Востоке, итогом которого стал главный роман писателя «Путешествие в Индию». Гэлгуту удалось создать удивительно яркое живописное полотно с пряным восточным колоритом, в котором нашли свое отражение и философское осмысление творческого пути, и тайна, ставшая для Форстера унизительным клеймом и сокровенным источником счастья.

читайте онлайн полную версию книги «Арктическое лето» автора Дэймон Гэлгут на сайте электронной библиотеки MyBook.ru. Скачивайте приложения для iOS или Android и читайте «Арктическое лето» где угодно даже без интернета. 

Подробная информация
Дата написания: 
1 января 2014
Объем: 
625503
Год издания: 
2016
ISBN (EAN): 
9785170838660
Переводчик: 
Виктор Миловидов
Время на чтение: 
9 ч.
Правообладатель
9 885 книг

winpoo

Оценил книгу

Это книга увела меня далеко-далеко от моей собственной жизни в арктическое лето чужих непривычных мыслей и чувств. А поскольку я вообще не любитель жары, то в сдержанной северной обители чужой души с её робким пламенем эмоций и туманом рефлексий мне показалось очень даже комфортно.

Мне, в принципе, интересны беллетризированные биографии, хотя понимаю, что это очень опасный жанр, поскольку биографу приходится балансировать на тонкой грани жизненной правды и собственных домыслов. Это всегда рождает ощущение недосказанности или недостаточной открытости повествования, но если учесть, что читатель в моём лице почти ничего не знал про Э.М.Форстера, кроме того, что он написал «Говардс-Энд» и «Комнату с видом на Арно», автору, как мне показалось, удалось соблюсти деликатную меру и вызвать если не симпатию, то живой интерес к этому почти классику английской литературы.

Книга построена как смешение событий жизни и собственных рефлексий Э.М.Форстера, данных каждый раз в настоящем времени. Из-за этого у романа появился особенный форстеровский пульс, выдающий сомнения, смятения, терзания взрослого человека своего времени, осознавшего свою неординарность и сначала робко, а потом всё смелей и смелей принявшего самого себя таким, как есть - непохожим на традиционный образ английского джентльмена и сумевшего отстоять себя хотя бы перед самим собой. Отсутствие близких связей, долгая жизнь с матерью, путешествия в Индию и Египет в поисках свободы, любви и счастья, писательство… в книге не так уж много событий, но очень много размышлений, за которыми было любопытно следить на протяжении всей книги: всплески осознаний собственного гомосексуализма, робкие пробы инициативного завязывания таких отношений и их глубокое обдумывание, в разной степени удачные попытки совместить духовную и телесную близость в одном человеке, отношение к войне и гуманистическому культурному служению, разочарования в людях, творчестве, самом себе. За течением внутреннего времени романа было интересно наблюдать, особенно осознавая, как далеко всё это уводит тебя от того, чем живёшь ты сам, что считаешь своей аутентичной жизнью. Это - очень хорошая книга о Другом в полном смысле этого слова. И она даёт возможность читателю проследовать тем же путем, что и сам Морган, и через это понять его становление не столько как писателя, сколько как человека своего времени, ищущего как самого себя, так и возможности быть понятым и принятым таким, как он есть.

Мне понравилась эта книга при том, что сам герой не вызывал у меня особой симпатии. Но ведь это и не обязательно, главное – она расширяет собственные человеческие горизонты и позволяет принять мысль, что люди разные и у каждого свой путь, своё счастье и своя правда.

28 апреля 2016
LiveLib

Поделиться

Unikko

Оценил книгу

К постмодернистским биографиям при желании можно привыкнуть. После «осени в Петербурге» «арктическое лето» в Индии уже не кажется ни слишком откровенным произведением, ни слишком бесцеремонным. Не удивляет больше и стремление некоторых писателей использовать биографический жанр, историю чужой жизни, по сути, в собственных интересах, для личного самовыражения. Как говорил Пикассо: почему нет? Впрочем, судьба Форстера была достаточно загадочной и сенсационной, чтобы рано или поздно стать романом.

Английский писатель Эдвард Морган Форстер родился 1 января 1879 года. В 1905 году опубликовал свой первый роман «Куда боятся ступать ангелы», а в 1924-ом – последний, «Поездка в Индию», после чего в течение 46 лет не написал ни одного художественного произведения. В 1970 году после смерти писателя в его архиве была обнаружена рукопись романа «Морис», рассказывающего о гомосексуальной любви биржевого маклера и лесника. Из записей писателя также стало ясно, что другие гомоэротические произведения (в основном рассказы) Форстер уничтожил, понимая, что не сможет опубликовать книги, написанные на единственную волнующего его тему.

Жизнь Форстера в пересказе Гэлгута - отчасти история запретных отношений, отчасти - исследование невозможности творчества и трансформации внешнего недоступного творческого процесса (письма) во внутренний (рефлексию). Фактически Дэймон Гэлгут написал не биографию человека, ту, что подразумевает рассказ о детстве, семье и творческом пути, но биографию духовного бытия, где «существуют» Морис, Хом, Мохаммед и невозможность творчества. Вторжение в интимную сферу чужой жизни оправдано тем (если что-то подобное еще нуждается в оправдании), что Гэлгут не просто описывает опыт Форстера, но пытается осмыслить его и даже «дать оценку», что подтверждает возвышенный стиль письма, которой, по-видимому, должен напомнить читателю об эллинском величии.

Эти строки были написаны каким-то неизвестным поэтом для некоего неизвестного читателя, но, как стрела, своим острием были направлены прямо в сердце Моргана, раня и терзая его.
Он постоянно выходил на границы своих возможностей и садился на мель собственного невежества.
Свидания Моргана в мансарде со страницами будущей книги сделались тайным центром его существования.

Не сомневаюсь в искренности и добросовестности Дэймона Гэлгута, как исследователя и биографа, но мне книга далась с трудом. Впрочем, один вывод я для себя сделала: читать Форстера в моем случае гораздо полезнее чем читать о Форстере.

26 июня 2016
LiveLib

Поделиться

Alevina

Оценил книгу

– Люди говорят, он даже толком не жил – за исключением внутренней жизни.
– Но это уже много! У него по крайней мере есть воображение.

Признаться, я немного знаю об Эдварде Моргане Форстере, как о писателе и как о человеке. Вернее, стоит сказать, немного знала. А впрочем, может, стоит оставить настоящее время? Едва ли триста с небольшим страниц романа-биографии можно счесть близким знакомством.

Роман описывает эпизод жизни Э. М. Форстера, связанный с его посещением (или вернее путешествиями) в Индию. А также освещает события, вдохновившие его на посещение этой страны.
В процессе повествования мимо читателя проходит вереница исторических событий: Первая Мировая война, беспорядки в Индии и Египте. Не скажу, что освещение городов Индии или Александрии показалось мне исчерпывающим, пусть и в призме восприятия главного героя. Но можно прикоснуться к атмосфере. То тут, то там проскальзывают интересные моменты.

Однако главное темой романа является не индийские приключения писателя, а раскрытие его второго «я»», его принадлежности к «меньшинству» (как он не устает напоминать). Скажу коротко: я очень, очень пожалела, что в свое время читала труды Фрейда. Что касается отображения этого в книге – в целом вышло лучше, чем я думала. Временами читать было откровенно неловко – как будто нашел чей-то личный дневник или открыл чужую дверь в неподходящий момент – ощущаешь себя наблюдателем. Пожалуй, моя мораль тоже несколько узковата – потому что делить такие интимные подробности с кем-то третьим – а третьим в тот момент оказывается читатель – для меня как минимум смущающе. Хотелось закрыть книгу, выпалить «Извините, я просто мимо проходила» и быстро ретироваться.

И все же, учитывая, что это роман-биография и важен прежде всего герой, каким я его увидела?

Ограниченным и неопытным
Выросший в рафинированном мирке, где единственными действующими лицами были авторитарная мать и ее подруги, получивший элитное образование в Кембридже, он слишком привык полагаться на царящие там этические нормы. Все свои чувства, недостатки, волнения – все, что хоть как-то отличалось от того, что он мог увидеть в семейном кругу и в компании кембриджских знакомых, – Морган считал аморальным. Но дело было не в неестественности его порывов и переживаний, а в скудности привычной ему морали.

«Оказалось, в нем уживаются две личности, и одна из них, о которой даже не догадывалась вторая, вполне цивилизованная составляющая его «я», представляла собой буйное чудовище, примитивное и алчущее, для которого стихией был лес, но не город».

Только в нем есть такая двойственность? Неужели?
Кажется странным, что человек, считавшийся писателем-романистом; человек, побывавший в стольких странам мира, имеет настолько скудное представление о человеческой природе, чтобы считать столь уникальным существование своей «примитивной личности». Все его отношение к себе заставляет меня усомниться в его способности вообще создавать романы.

«Он сравнивал себя с другими литераторами: жизнь этих людей определял настоящий голод, неутомимое стремление понять жизнь в слове и воплотить понятое средствами языка. Подобный голод был чужд Моргану. В том, что он писал, всегда присутствовало нечто надуманное, требующее усилия воли».

Признаться, я не понимаю, как он писал. Любовь, чувства, отношения между людьми – тут мало фантазии. Можно не выходя из комнаты написать детектив с лихо закрученным сюжетом, можно не пользуясь устройствами сложнее телефона придумать космические корабли и телепортацию, потому что на действия или предметы человеческого воображения, если оно, конечно, есть, вполне хватает. Но показать чувства, если ты ни разу их не испытывал – разве так бывает? Можно сколько угодно рассказывать человеку о том, что такое любовь – он ведь все равно не поймет. Да он и не должен – это не то, что можно объяснить, просто потому что эмоции для каждого свои и нет универсальных терминов, способных упаковать их в красивую словесную коробочку и вручить получателю. А как читатель поверит в то, во что не верит автор?

Безвольным и слабохарактерным

"Себе он казался человеком без хребта, неспособным определить свою сущность хотя бы для того, чтобы в ней разочароваться".

Все, абсолютно все Морган делает с оглядкой. На мать, на друзей, на целый мир. Он даже, когда злится, бьет посуду только в воображении. Шаг вперед – два назад. «На меня ВСЕ смотрят», «Они ВСЕ знают» – он каждую минуту использует чертовски выборочную проекцию. «А хорошо было бы…Но нет, нет, так нельзя – это нехорошо».
Говорить себе так каждый день, 24 часа в сутки – так и с ума сойти недолго.

Одиноким
В этом Моргану не было равных. Квартиру, что он снимал в Египте, он назвал Домом Уютного Одиночества. Это можно сказать про всю его жизнь. Он настолько боялся своих желаний, что не допускал даже мысли, что о том, втором Моргане станет известно миру. Пара-тройка друзей и дневник – вот и все, с кем он мог хотя бы поговорить. Он точно знал, что счастлив не будет. Те люди, которых он любил (слово «влюблялся» было бы уместнее), не могли дать ему то, что он хотел.
В книге описаны его отношения с двумя мужчинами, которых он любил. Если верить автору, первый – Масуд – считал Моргана своим лучшим другом, а второй – Мохаммед – любил его. Я не поверила ни в то, ни в другое. И это делает Моргана в моих глазах еще более неудачно-несчастным. По сути, кроме воображения у него ничего и не было. Я уверена, что его не любили и не уверена, что любил он. Вот такой неутешительный итог.

«Свет, упавший на зеркало под определенным углом, уничтожил отражение зала, отчего казалось, что Моргана окутывает белоснежно-белая пустота. Закованный в лед снежный пейзаж, на который тем не менее солнце изливает свои бесцветные лучи. Вот оно, арктическое лето: все мертво и неподвижно и тем не менее распахнуто в небо».

P. S.: Пусть им и не уделено много внимания, меня заинтересовали Вирджиния и Леонард Вульф - несколько фраз, но можно набросать портрет этих людей. Вообще больше Форстера меня заинтересовал сам автор - Дэймон Гэлгут. Порой роман напоминал автобиографию, но только если бы Форстер говорил о себе в третьем лице, приходилось напоминать себе, что написал это совсем другой человек.
Особенно заинтриговало посвящение: Э. М. Форстер свою "Поездку в Индию" посвятил "Сайеду Россу Масуду и семнадцати годам нашей дружбы", а Д. Гэлгут свое "Арктическое лето" - "Риязу Ахмаду Миру и четырнадцати годам нашей дружбы".

28 февраля 2016
LiveLib

Поделиться

Я любил. А следовательно, жил. Тем способом, который мне доступен.
29 июня 2016

Поделиться

«Это не я», – подумал Морган, хотя это был именно он. Все в отражении было неправдой, но какое зеркало покажет истину? А ведь именно истину ему хотелось бы прокричать в белую пустоту. Он бы спросил всех этих людей: «Знаете ли вы, что я сделал?
29 июня 2016

Поделиться

– Знаете, – неожиданно проговорил он. – А я ведь никакой не романист. Он произнес это безо всякой задней мысли; в тот момент сказанное показалось ему чистейшей правдой. Но он почувствовал, как насторожились Леонард и Вирджиния. Его слова заставили их замереть. Наконец, совершенно неожиданно, Вирджиния сказала: – Вы совершенно правы. Конечно. Она говорила совершенно искренне, без всякой злости или зависти – словно просто признавала факт, такой же, как, допустим, уникальность цвета его волос или глаз. – Вот как? – произнес он с жаром. Вирджиния была ведьмой или, по крайней мере, Верховной жрицей искусства, и она могла освободить его. Морган очень хотел узнать, что она скажет дальше.
29 июня 2016

Поделиться

Автор книги

Переводчик

Другие книги переводчика