– Мэтью, твоя мать…
Он не дал мне договорить, прижавшись своими губами к моим. Ощущая сладкий зуд не только в руках, но и во всем теле, я ответила на поцелуй. Мне казалось, что я попеременно взлетаю и падаю, и непонятно было, где кончаюсь я и начинается Мэтью. Он целовал мои щеки, веки, а когда коснулся уха, я приглушенно ахнула, и вампир с улыбкой снова приник к моим губам.
– Губы у тебя как маки, а волосы точно дышат…
– Нашел чем восхищаться, с твоей-то гривой. – Я запустила пальцы в его шевелюру. – У Изабо и у Марты волосы как шелк, а у меня как солома, пестрые и непослушные.
– За это я их и люблю. – Мэтью осторожно высвободился. – Они несовершенны, как сама жизнь, не то что вампирские. Хорошо, что ты не вампир, Диана.
– Хорошо, что ты вампир, Мэтью.
По его глазам пробежала мимолетная тень.
– Мне нравится твоя сила, – сказала я, целуя его так же пылко. – Твой ум. И даже иногда твои начальственные замашки. А больше всего, – я потерлась носом о его нос, – то, как ты пахнешь.
– Правда?
– Правда. – Я ткнулась носом в ямку между его ключицами – самое аппетитное местечко.
– Поздно уже. – Он неохотно разжал объятия. – Тебе нужен отдых.
– Пойдем со мной.
Он удивленно раскрыл глаза, а я покраснела.
Мэтью приложил мою руку к своему сердцу,