Неортодоксальная. Скандальное отречение от моих хасидских корней

Нелегка ноша печати избранности детей Израилевых. Новорождённый, с первым вдохом, впитывает многовековое монументальное наследие праотцов, определяющее синусоиду его сердцебиения до последнего выдоха. И как бы тяжело не было – пытайся совладать с искушением дышать глубже, ровнее, легче. В этом мучении и есть смысл очищения. Но Дебора Фельдман мыслила несколько иначе. Она рискнула научиться дышать самостоятельно.
Тема запретного мира еврейского народа, а, тем более, непосредственно, его ортодоксального движения хасидизма, волнующе-печальна. Я знакома с особенностями жизни данного религиозного течения со времён учёбы на истфаке, а также из художественных произведений авторов начала ХХ века – братьев Зингер. Но эта книга формирует представление о внутреннем наполнении именно современного мира хасидов. И оно весьма впечатляет.
Дебора Фельдман разворачивает полотно сугубо личной жизни в контексте особенностей существования сатмарской общины хасидов в США. Обнажая душу, автор, без намёков и двузначностей, открыто и искренне обозначает проблему возникновения внутренних стойких стремлений на фоне предопределённости своей жизни с помощью незыблемых истоков. Завораживающе запредельный, вольный мир нееврев, их соблазнительное литературное творчество как воплощение иллюзий сладкой свободы, щемящее желание быть самой собой пугающе влекут Дебору с детства. Суровая регламентация всех отраслей человеческого существования, слепое покорное следование Торе, Галаху, кашруту, ортодоксальная экзальтированность и т.д. душат автора и заставляют мечтать о невозможном с раннего детства. Но так ли невозможно то, что позволяет дышать?
Книга живая. Читая, ощущаешь её, как отдельный организм, потому что написана она полностью изнутри. Ненавязчиво скользя, вкусы, запахи и звуки создают предпосылки для погружения в атмосферу еврейского дома…Следуя по возрастным плоскостям рядом с автором, кажется, невольно становишься соучастником всех действий. Здесь и чопорное, замкнутое детство в еврейской школе для девочек и яркие колоритные зарисовки семейных религиозных праздников, пробуждение вкуса страсти к литературе, первые болезненные столкновения с миром мужчин, долгое познание себя как женщины, специфический свадебный обряд и особенности существования мирка женщины, жены... Почему «мирка»? Потому что женская жизнь здесь следует маленькой, тусклой звёздочкой подле огромной сияющей луны жизни мужской…
Я осталась под огромным впечатлением. Книга потрясла. Конечно, я была готова к подобному, но мысль о происходящем в контексте ХХI века меня ошеломила. Я понимаю, что исторически культурно-духовный пласт иудаизма зафиксирован на подкорках так глубоко и крепко, что это не образ жизни, а её едино возможный способ. Но я не ожидала такой дикой картины в столь кипящем новизной столетии. Чего стоят только ранние браки, к тому же, без предварительного знакомства... Или запрет на светское образование, особенно, для девочек… Или то, что непосредственно от раввина женщины периодически получают одобрение на секс с собственным мужем... Или то, что все художественные книги, допущенные к системе образования, вымараны блюстителем нравов и исковерканы по смыслу… Или то, что женщине следует размножаться быстрее и активнее, но прятать свою вопиющую беременность… Или то, что женщина, мучаясь, терпит предродовые боли, потому что в шабат негоже перемещаться… И то, что дети растут отрезанными от пульсирующего мира, они не готовы к современной жизни, а Тора явно не даст точные ответы на все практические вопросы… А как защитить минимальные права женщины или ребёнка в семье ортодоксов?.. Как быть с педофилией и гомосексуальностью среди хасидов?.. Об этом Тора тоже молчит. И, при этом, я не упоминаю о менее весомых деталях, а Фельдман без зазрения совести вскрывает массу страшных и странных эпизодов из жизни своей общины. И везде запреты. Здесь запреты на запретах и под запретами. Задохнуться легко даже от одного чтения… И это всё удушает и угнетает свободную душу автора, которой мало жить по строгому предписанию Книге книг. Ей хочется жить по, возможно, слишком витиеватому и совершенно нечёткому плану, но написанному собственной рукой. И она рискнёт научиться дышать. А читающий по-новому оценит своё глубокое и лёгкое дыхание. А, может, тоже почувствует желание начать дышать с ноля.

Дебора Фельдман выросла в ультраортодоксальной общине сатмарских хасидов в Бруклине, Нью-Йорк. Это самое строгое и консервативное направление современного иудаизма: в общине запрещено читать нерелигиозные книги, говорить на английском языке, носить современную одежду, пользоваться интернетом, получать светское образование, смотреть кино, посещать театр и библиотеку. Все сферы жизни членов общины (и женщин — особенно) строго регламентированы религиозными предписаниями, законы светского государства почти не имеют значения. Эта книга является автобиографией Деборы.

Мы видим жизнь ортодоксальных евреев в современном мире глазами девочки, которая повзрослев, покинула общину и отправилась на поиски себя настоящей.

Будучи ещё ребенком, она выбивалась из серой массы и хотела чего-то большего от жизни, чем служение Богу, задавала неудобные вопросы, на которые ей так никто и не дал ответов, и все время чувствовала себя не такой как все, какой-то неправильной.

Наши предки были так сильны, что сохраняли спокойствие даже в тяжелейших обстоятельствах; изуверские телесные пытки и неописуемые страдания так и не смогли поколебать их безмятежное состояние духа. Если ты веришь, говорит Зейде, то тебе по силам осознать, насколько бессмысленна жизнь – в широком понимании. С божественной точки зрения наши страдания ничтожны, но если душа твоя настолько озабочена земным, что ты не видишь дальше собственного носа, то никогда не познаешь счастья.

Где отыскать этот внутренний покой, который ничто не сможет поколебать? Мир вокруг меня настолько реален и осязаем, что мне не устоять, а небеса совсем не кажутся заманчивой перспективой.

С детства ей твердили, что светское образование способно убить душу. Нужно молиться, почитать Бога, есть только одобренную Раввином, так называемую кошерную еду, молиться, быть прилежной ученицей и не задавать неподобающих вопросов.

Говорят, что образование не ведет ни к чему хорошему. А все потому, что образование – и колледж – это первый шаг за пределы Вильямсбурга, первый на скользкой дорожке неразборчивости, о которой Зейде всегда говорит как о бесконечном цикле ошибок, настолько отдаляющем еврея от Бога, что душа его погружается в духовную кому. Да, я знаю, что образование способно убить душу, но мне все равно интересно, что же стало с Фрэнси после колледжа, вернулась ли она когда-нибудь обратно? Можно ли по-настоящему оторваться от родных мест? Не лучше остаться там, где суждено, и не рисковать, пытаясь вписаться куда-то и терпя неудачи одну за другой?

У каждого народа есть свои обычаи, традиции и верования. То, что для нас может показаться дикостью, для других является совершенно нормальным и правильным. Читая данную книгу, было интересно узнать быт современной хасидской общины, взглянуть на жизнь ее членов глазами человека, выросшего в этой среде. Для знакомства с культурой ортодоксальных иудеев эта книга подходит как нельзя лучше. Но в первую очередь, нужно понимать, что этот автобиографический роман – история борьбы женщины, не вписывающейся в рамки своего народа.

Моя оценка 8/10

Данная книга, написанная от первого лица, представляет собой автобиографию девушки, в определённый момент жизни решившейся в корне изменить свою жизнь и порвавшей с хасидской общиной.

Двойра, так зовут главную героиню, родилась и выросла в среде сатмарских хасидов, (хасидизм - религиозное течение в иудаизме, которое в первой половине XVIII века за очень короткое время охватило еврейское население Речи Посполитой и прилегающих территорий. Особенное значение в хасидизме придают эмоциональному постижению Бога. При этом они плохо относятся к Государству Израиль и резко выступают против сионизма.) располагающейся на территории Бруклина в Вильямсбурге.

В своей книге Двойра рассказывает собственную жизнь от рождения до того момента, как обрела независимость, решившись на отчаянный шаг.
Благодаря её рассказу, читатель целиком погружается в сложную, насыщенную многочисленными условностями, правилами и обычаями повседневную жизнь и атмосферу общины, накладывающую определенный отпечаток на каждого её представителя, чья жизнь строго регламентирована и каждый шаг обусловлен правилами и традициями.

И хотя порой главная героиня с первых строк стремится представить себя в выгодном свете, не забывая тут и там упомянуть какая она умная и прочая, но в данном случае это не особо резало слух, так как далеко не каждый решится сделать смелый и отчаянный шаг.
Поэтому смело рекомендую всем любителям жанра и темы.