1.

Игорь подошел к окну. Он поплотнее подоткнул края навешенного на него старого пыльного одеяла, и, убедившись, что все плотно прижато и наружу не проникает ни малейшего света, вернулся обратно к столу, стоящему посередине крохотной однушки на верхнем этаже старой панельной девятиэтажки.

– Ну что там? – уставшим голосом негромко спросил он вернувшегося из прихожей Данила.

– Да вроде все тихо. Как они?

– Спят. – Ответил он, кивнув головой в сторону вповалку уснувших сидя на диване двух подростков по шестнадцать-семнадцать лет, и то-ли их родственнице, то ли просто знакомой – худощавой женщине, с темными волосами с заметной проседью. – Вроде обошлось пока.

– Пусть поспят хотя бы пару часов. – Сказал Данил, тяжело усаживаясь за стол, на котором Игорь зажег небольшой огарок свечи. – Я заприметил у подъезда машину, вроде на ходу, вроде чистая. Надо посмотреть. Может быть, получится по-быстрому свалить из города.

– Ну да. Надо как-то подальше держаться от городов. Что там у тебя осталось?

– Да не густо. Пара обойм. На крайний случай.

Игорь достал из небольшой дорожной сумки, переделанной под рюкзак, банку консервированной фасоли и протянул Данилу.

– Давай, подкрепись пока, а я к машине спущусь, посмотрю что там.

– Рацию держи включенной.

Игорь кивнул, натянул по самые глаза пропитанную спиртом и йодом повязку, прижал её натянутой на голову маской из плотной вязанной шапки с неровными вырезами для глаз, заблокировал рацию в нагрудном кармане в режиме «автопередача», тихо, стараясь не издавать звуков вышел в подъезд и плотно закрыл за собой дверь. Данил следом за ним быстро закрыл щель между дверью и порогом найденной тряпкой и вернулся в комнату. Он сел на старый табурет у стола и проверил пистолет. Немного посидев, встал, подошел к дивану и спящими на нем. Поднял с пола грязную подушку, и, тяжело вздохнув, выстрелил сквозь неё три раза. Отбросил подушку в сторону, погасил свечу и осторожно выглянул в окно.

Ночной город зиял черным пятном, безразмерной лениво шевелящейся кляксой, простирающейся покуда можно было разглядеть. Полная луна на ясном небе тускло освещала медленно двигающиеся тени по темным улицам.

– Третий этаж, квартира напротив лестницы. – Негромко зашуршала рация. – Что-то есть, похоже на очаг. Свежие следы в подъезде, осторожно.

– Принял. – Коротко ответил Данил и снова выглянул в окно.

Очаг инфицированных в подъезде, со свежими следами – очень большой риск пройти незамеченными и не вляпаться в след. Тем более с таким багажом как два подростка и тетка с ними. В одиночку выбираться из города – шанс очень и очень небольшой. А группой в пять человек, трое из которых – «багаж», вообще шанс один из тысячи. Да, вдвоем с Игорем – шансов больше. Да и пусть у них разные планы и разные цели. Сейчас это не главное. Главное – как можно быстрее вырваться из города. Если с машиной все срастается – можно будет проскочить через торговый центр на окраине. Ну как, проскочить… тупо въехать в него через витражи, накидать в машину консервов, воды да пакетов и рвать когти оттуда на максимальных оборотах. Доберемся до давно заброшенного дачного поселка, в нескольких километрах отсюда там можно будет и передохнуть немного и решить, что дальше делать. Ну, а если у Игоря ничего не выйдет – придется задержаться здесь еще на сутки. День отоспаться, и с наступлением темноты выдвигаться в сторону промзоны, а там и до дороги рукой подать. А если что, там проще день переждать. Сегодня уже поздно выдвигаться – можно до рассвета не успеть. Хоть тут и всего около километра до промзоны…

Размышления Данила прервал странный шум в рации. Что-то зашуршало, забормотало, забулькало… Опять какая-то возня. Потом снова все стихло. Примерно через минуту снова послышалась возня, несколько глухих ударов и голос Игоря:

– Машина на ходу, чистая, бензина полбака. Я пока тут залягу, а вы через крышу выдвигайтесь на другую сторону дома, ближе к углу. Там спуститесь по пожарной лестнице, и я вас подберу. Как будете спускаться – дай знать, чтобы я раньше времени инфицированных не всполошил.

– Принято, на связи. – Ответил Данил, быстро поднялся, и направился к выходу из квартиры, мельком глянул на три свежих теплых трупа на диване с прострелянными головами…

***

… Никто не знал, как и почему это все началось. Как-то все произошло стремительно и незаметно. Никто даже не придал значения появлению первых инфицированных. Их потом уже так назвали. Потому что это распространялось как инфекция – от одного человека к другому. Быстро и незаметно. Первые инфицированные обычно попадали или в больницу или в отделения полиции. Иногда их определяли в психушки. Вот с виду обычный человек, только ведет себя странно. И не понятно – то ли он просто фигней мается, и дурака валяет. Или он какой-то дряни психотропной принял, и его что называется вштыривает. Или просто человек ведет себя странно, несет какую-то невообразимую ахинею… Только таких наркоманов задержанных иногда не отпускало, а их странное поведение начинали копировать сначала их сокамерники, потом и блюстители закона, в первую очередь контактировавшие с ними. Причем не сразу, а только через несколько дней. А когда разобрались, что это не дурь наркоманская, а какое-то заразное сумасшествие, стало ясно, что это что-то странное и страшное. Только уже было поздно. Инфицированные – так их назвали – со временем прекращали есть, их кожа темнела, становилась серой, тусклой, сухой и дряблой, будто человек старел и высыхал. Белки глаз приобретали серо-зеленый цвет, а сам человек начинал источать жуткую вонь – смесь дохлятины, кислятины и тухлятины. Они были уже особенно заразны. Если человек только что инфицирован, и у него еще нет таких явных признаков инфекции, то чтобы заразиться нужен прямой контакт, как минимум рукопожатие. А если он уже «зеленый», то достаточно подышать общим воздухом в одном помещении. В выдыхаемом ими воздухе было что-то такое, может споры, а может еще что-то, что для заражения физический контакт уже и не нужен. Но и это не было самым страшным. Самым страшным было то, что у инфицированных было что-то похожее на общий коллективный разум. Находясь в прямой видимости друг с другом они становились одним целым, с единственной целью – обратить в этих человекоподобных существ всех…

Если на первых порах этой незамеченной эпидемии для появления внешних признаков заражения инфицированному нужно было несколько дней, иногда неделю, то вскоре процесс заметно ускорился. Глаза начинали зеленеть уже на следующий день, а к концу вторых суток это уже было «ОНО». «ОНО» не имело имени, ему было плевать на весь мир в округе, у него была только одна цель – найти «чистого» человека и заразить его этой чумой. И именно поэтому, все произошло как-то внезапно. Практически в один момент большинство людей оказались инфицированными – людям же свойственно общаться – дома, на работе, в такси, в метро, в магазинах и супермаркетах… Когда все это обрушилось, оставшихся не заразившихся людей накрыла самая настоящая паника. Можно попробовать себе представить, что вдруг почти все твои друзья, коллеги, знакомые в один миг стали такими получеловеками–полурастениями. Вдруг кто-то из родных – муж, жена, родитель или ребенок – стал таким странным с пугающим существом, цель которого – сначала вдохнуть в тебя вонючие споры, а потом полностью потерять к тебе интерес. И только когда новый инфицированный становится таким же, зеленым, между ними начинается общение. Правда это и общением сложно назвать – это больше похоже на сухую передачу информации, команд, и механическое выполнение каких-то действий. Как будто кто-то один невидимый управляет всем этим… муравейником, что ли…

Потом стало ясно, что некоторые люди все таки не заразились этой чумой, даже не смотря на контакт с инфицированными. Кто-то заражался сразу, чей-то организм долго сопротивлялся, чей-то не долго. Когда эта чума вспыхнула, практически сразу привычный мир перестал существовать. Практически в один миг все прекратило работать – инфицированные оказались практически везде, начиная от простых обывателей, заканчивая министерскими кабинетами, силовиками и правительством. Все системы жизнеобеспечения привычного мира, начиная от электричества и интернета заканчивая всеми специальными службами, практически одновременно перестали работать – просто стало некому это все поддерживать в рабочем состоянии. Оставшихся людей охватили хаос и паника. Люди стали вынужденно выходить на улицы, пытаться понять что происходит, но в результате количество зараженных увеличивалось невообразимыми темпами. Меньше чем через месяц зараза поразила практически всех. Только некоторым посчастливилось избежать становления полурастением-полуживотным среди таких же. Хотя… посчастливилось – это вряд ли. Для этих «счастливчиков» настоящий кошмар только начинался. Как говорилось в каком-то священном писании – и живые будут завидовать мертвым…

Незараженным стало опасно даже появляться на глаза инфицированным. Стоит человеку попасть в поле зрения одного инфицированного, тот начинает издавать характерный гортанный звук – нечто среднее между ревом и воем, и быстрым шагом двигается к жертве. Находящиеся в округе инфицированные как по команде тоже бросаются на бедолагу. Догнав несчастного, они наваливаются на него, и прямо в лицо ему выдыхают густое облако пыльцы с невообразимой вонью, и держат его, пока человек не потеряет сознание от вони, смрада, надышавшись выдыхаемой ими дрянью. Нередко ломают бедолаге руки или ноги. Потом толпа поднимается с бесчувственного тела и разбредается по своим делам. Около человека остается двое-трое инфицированных, которые терпеливо ждут, когда он или придет в себя, или скончается. Пришедшего в себя сначала внимательно и пристально обнюхивают. Если такое насильственное заражение удавалось, и инфекция делала из этого несчастного одного из них, они разворачивались и возвращались к своим обычным делам – бродить по домам и улицам что-то бормоча себе под нос, иногда обмениваясь взглядами с такими же, после чего или продолжали свой маршрут, либо резко меняли его или начинали брать какие-то предметы и куда-то их таскать. Все это несколько напоминало колонию муравьев, которые управляются или общим коллективным разумом, или кем-то одним, передавая команды от одного к другому…

Ну, а если и таким способом не удавалось поселить инфекцию в человека – его ждала смерть. Единственным спасением было – не попадаться на глаза, а если и попался – скрываться из поля зрения толпы зеленых, да так, чтобы ни один из них не мог его найти. И на долго. Толпа зеленых сразу и слаженно, как единый организм начинает тщательно искать человека. И ищут его не меньше часа. Или больше. Ищут до тех пор, пока не найдут, или не получат откуда-то другую команду. Иначе как можно понять это, когда толпа из двух с половиной десятков инфицированных долго рыщет по месту и в округе того места, где человеку удалось скрыться от них, а потом как по команде останавливается, все разворачиваются и идут дальше по своим делам…

Оставшиеся единицы выживших выработали негласные правила выживания, следуя которым можно как-то выжить и избежать заражения. И встречи с зелеными. Все понимали, что заражение для каждого это только вопрос времени – споры инфекции были уже в каждом, и никто не знал, когда они начнут работу. Но у каждого грелась надеждой мысль, что ему повезет и все обойдется, и он все-таки останется собой. Хотя бы на какое-то время. И для того, чтобы хоть на какое-то время отсрочить этот момент. Люди старались как можно меньше привлекать к себе внимания – не собираться в группы, не пользоваться светом, полностью закрывать тело, лицо и руки, потому что и куклы, и зеленые реагировали на свет и на человеческое тепло. Куклами называли только что инфицированных, которые еще не утратили человеческий цвет кожи и не приобрели зеленое свечение глаз. Они еще не источали вонь и споры. Просто были как куклы человека в натуральную величину. По возможности люди старались защитить рот и нос, чтобы не вдыхать лишний раз витающую в воздухе пыльцу, особенно в местах скопления инфицированных.

Игорь сполз как можно ниже и вжался с сидение потрепанного внедорожника. Ему удалось не привлекая внимания зеленых пробраться в машину, хоть и пришлось немного повозиться с дверью. Как раз что-то отвлекло топчущихся в десяти шагах двоих инфицированных, и пока они были заняты раскапыванием кучи хлама и вытаскиванием из неё очередного бесчувственного тела, чтобы обнюхать его и решить, жить ему или нет. Наконец они достали из-под обломков хрупкое тело то ли девочки, то ли девушки, осторожно положили его рядом и уселись рядом прямо на землю. В этот момент облако открыло луну, и она залила все ярким серебряным светом.

– Странно, – подумал Игорь, – поведение этих двоих зеленых как-то не вписывалось и обычное их поведение, в то, что он видел раньше. Никогда они так аккуратно не обращались ни с людьми, ни с куклами. Даже было похоже, что они между собой переговариваются, помогая друг другу, поправляя друг друга, и требуя друг от друга особой осторожности. В свете луны Игорю стало видно, что это мужчина и женщина, примерно одинакового возраста. Наконец-то девочка очнулась.

– Ма-ам?.. – Испуганно проговорила она. Она сжалась, охватываемая ужасом. – Мама, ты чего, это же я… Пап, вы чего, мама…

Зеленые замерли, пристально уставившись своими светящимися глазами на сжавшегося в панике ребенка, потом, как по команде, резко набросились на неё и стали остервенело рвать на части. Истошный вопль, полный ужаса и отчаяния разнесся по ночному городу. Двое зеленых в буквальном смысле слова голыми руками разрывали её на части. Их твердые сухие и крепкие пальцы впивались в хрупкое тело, рвали кожу, хватали за ребра, кости и за все, за что можно было ухватиться, и тупо и остервенело рвали его на куски, которые швыряли в стороны, и снова хватали, рвали и швыряли, и снова, и снова… пока от тела практически не оставалось ничего – только лужа крови, оторванные конечности, голова, хребет и внутренности, разбросанные вокруг. Закончив с ребенком, они поднялись и как по команде повернулись к машине и пристально уставились на место водителя. Игорю стало не по себе. Похоже, что его обнаружили. Но как? Он понял как – сцена расправы родителями над собственным ребенком, которого зараза обошла стороной, заставила его немного привстать. Он, пытаясь сдержать волнение, тяжело и глубоко дышал, и, по-видимому, немного нагрел дыханием стекло в машине. И сейчас, если эти двое догадаются, что он здесь прячется, ему не поздоровится. Первое, что они сделают, это своим воем оповестят всех инфицированных в округе и на него обрушится не один десяток, стремящихся его уничтожить.

– Я спускаюсь.– Прошипела рация.

– Наконец-то – с облегчением выдохнул Игорь, повернул оставленный хозяином машины ключ в зажигании.

Мотор тут же резво зарычал, в ту же секунду Игорь вдавил педаль в пол, и машина, рванув с места, подмяла под себя вытянувших шеи и готовых завыть пару зеленых. Несколько глухих ударов сминаемыми телами по днищу машины, потом машина одним колесом попала на кучу отброшенных свежих кишок и внутренностей, машина заскользила, ударилась боком о стоящий рядом переполненный мусорный бак, потом выровнялась и понеслась по проезду у дома. Игорь с трудом сдерживал подкатывающую тошноту. Резко повернул в подворотню, машину занесло еще раз, что-то противно и ритмично заляпало сзади по дороге в такт колес. Он увидел замершего на пожарной лестнице Данила. Подъехал к нему и затормозил. Машину опять немного понесло, будто одно из колес у машины не диск в резиновой покрышкой, а кусок мыла. Наконец-то он остановился, Данил спрыгнул с лестницы и открыл дверь. В салон машины ударила дикая вонь смеси дерьма, крови, внутренностей и гнили.

– А эти где? – Спросил его Игорь.

– Нету. – Резко ответил Данил. – Давай, ходу! Во что ты вляпался – вонь такая от машины, хоть святых выноси.

– Потом расскажу. – сквозь зубы процедил Игорь, увидев, что перед машиной в десяти шагах стоит почти десяток зеленых, которые явно их уже обнаружили и готовы броситься на них. Игорь вдавил педаль в пол, машина дернулась, рванула с места и через секунду врезалась в толпу инфицированных, которые уже противным хором завыли, оповещая округу о новой жертве, которую необходимо срочно изловить. Пробив машиной себе дорогу сквозь даже не пытающихся отойти в сторону инфицированных, он снова свернул в арку, где его уже ждала очередная разъяренная толпа. Они бросились на машину, под машину хватались за двери, проваливались под машину разрываемые изнутри ломаемыми костями, истекающие вонючей черной кровью и кусками тел, создавая вязкое болото, в котором машина начала буксовать и вязнуть. Только она немного замедлилась, как несколько мощных ударов костлявыми руками повыбивали боковые стекла, руки начали хвататься за стойки и пытаться схватить сидящих в машине людей. Наконец-то Игорю удалось вывести машину из этого месива на сравнительно сухой асфальт, машина резко набрала скорость, отбрасывая хватившихся за нее зеленых, сбрасывая с колес намотавшиеся на них кишки и руки, ускоряясь и направляясь к выезду из города.

– Фух, блин, еле вырвались! – Наконец-то сказал Данил, стягивая с головы шапку-маску. – Давай на том повороте влево уйдем, через ТЦ проедем.

– Думаешь, там их не будет? – спросил Игорь.