Михаил организовал приезд Баси Шехтер, в Польшу. Пожилая женщина, узница нескольких концлагерей, узнав Идека и вспомнив Матуса, открыла правду о трагедии большого многоквартирного дома. О последних днях их семей и соседей, замученных и уничтоженных в гетто. Матус, Идек, несколько стоящих рядом мужчин и женщин являлись не только единственными оставшимися в живых от всей улицы, а, как оказалось впоследствии, и целого района Варшавы. С тех пор Михаил много времен уделял поиску памятников жертв Холокоста. Собирая по миру материал к этой теме, договаривался с авторами и приобретал копии или оригиналы. Затем переправлял в Израиль.

Согласно предсказаниям Марго, начиная с 1993 года, вместо решительных и жёстких ответных ударов по террористам, возникали только словесные угрозы и предупреждения. Теперь политика руководства Израиля строилась на продвижении «мирного процесса» с убийцами и бандитами, их всяческому задабриванию. Бесконечным поиском партнёров по пустым, совершенно бессмысленным переговорам. Приводились бесчисленные, лишённые человеческой логики военного времени, оправдания. Народу в тысяче первый раз сообщали, какая террористическая организация взяла на себя ответственность за очередное убийство граждан в собственном государстве. Создавая видимость, в стране нет ответственных за безопасность граждан. Убеждая, премьер министр со своим непомерно раздутым кабинетом помощников и получающие каждый месяц огромные зарплаты, ничего не может сделать. По крайне мере пока не передут основную часть Святой земли, своим злейшим недругам.

Встречаясь с друзьями, единомышленниками часто говорили о возможных путях примирения с недружелюбными соседями. Однажды Матус пророчески высказал указание, ниспосланное с небес: – «Бог откроет ужасающие картины выселения евреев и разрушения домашних очагов, силами собственной армией. Возможно, Всевышний желает предостеречь и показать Своему народу абсурдность любых соглашений с врагами, желающими уничтожения еврейского государства. Даёт время одуматься и исполнить повеление не отдавать дарованную Богом землю ни врагам, ни друзьям».

С каждым прожитым днём становилось всё больше дел, требующих скорейшего выполнения. Присутствие любимой женщины, душевно окрыляя, рисовало фантастические проекты, и пути претворения необычных решений в повседневную жизнь. Наполняло физической силой. Но при первой возможности, мы отодвигали дела и уезжали в Иерусалим. Наступал 2000 год. Отдавая дань любимому занятию – проводили неспешные прогулки, ставшие приятной привычкой. Бродили по старинным улочкам района, в котором необозримо давно, жили и встречались наши с женой предки. Не покидало хорошо знакомое ощущение, уже бывали здесь, и нам знакомы некоторые места. В день, когда христианский мир праздновал Рождество, неспешно прогуливались вдвоём. Правда, теперь, как часто в последнее время, старались не уходить далеко от мною подаренного любимой, дома прародителей Марии. Снаружи он не выделялся среди своих собратьев. Зато внутри, талантом первоклассного дизайнера, Галины Вологиной, чудесным образом перевоплотился в исключительное место приёма особо дружеских и близких людей. Великолепная люстра заливала зал ярким светом. Большой, красного дерева, стол, окружали изумительные резные стулья, собственноручно изготовленные Михаилом. Мебель сверкала полировкой и хрустальными переливами. Паркетный пол, привлекательными узорами. А камин, оформленный под старину, и сделанный также по чертежам брата, практически сразу наполнял помещение приятным теплом.

На обоих, мощной волной, стало накатываться перемещения во времени. Обрывками памяти проступали никогда ранее не виденные картины. Обняв за плечи свою половинку, разоткровенничался:

– Мария, теперь видимо наступила моя очередь ощутить тысячелетнее прошлое. Одетые в странную, необычную одежду, мы разговариваем, смеёмся, ощущая, переполняющую сердца любовь. Вышедший на маленький балкон, красивый, крепкого телосложения мужчина, твой отец, попросил купить еды. Бросил несколько монет, а мы, как будто зная, что вскоре появятся знатные гости, бросились исполнять указание. В торговой лавке, вон за тем углом, – указал рукой, – в конце узенькой улицы, набрали полные руки разных вкусных товаров.

В этот раз лицо Марии не покрыла бледность, на лбу не выступили капельки пота и не заледенели пальцы рук. Щёки горели румянцем, глаза светились смешинками, а губы, завлекая в сказочный мир, призывно улыбались.

– В отличие от тебя, я остаюсь в нашей юности. Стою на аллеи парка Горького. В компании весёлых парней и девушек, – многозначительно наклонила голову, – играя на гитаре, движешься навстречу. Вызывает гнев, несколько бутылок вина, – вторично многозначительно наклонила голову, – притом уже наполовину пустых, в руках твоих друзей. А от вида небольших железных и трёхлитровых стеклянных банок, не скрою, у красивеньких почитательниц, вспыхивает ревность. Но нехорошее чувство пропадает от вида ярко красных помидор, и зелёных маринованных огурцов. Ощущая слюнки во рту, сделала несколько шагов вам вослед.

Весело рассмеялись, но чувство приятного удивления не исчезало. На наши плечи, дома, улицы Иерусалима, пушистыми хлопьями падал белоснежный снег.

– Аарон! Любимый мой! Давай-ка всё-таки заглянем за тот угол.

Теперь она показывала в сторону незнакомого переулка. И не допуская малейшего возражения, настойчиво и решительно потянула за рукав. В конце улицы, пред удивлёнными взорами предстал аккуратненький маколет – магазинчик для разных товаров. В отличие от наших далёких предков, покупавших товары в тёмной лавочке с одним маленьким окошечком, оказались напротив красочной вывески. Яркие слова «Русские деликатесы», соответствовали весёлому жизнерадостному продавцу-еврею, нашего возраста. Поздоровался на иврите и, угадав соотечественников, перешёл на родной язык, позволив довольно заметно отойти от светской лексики. Небольшое помещение имело на полках товары, только что представленные таинственным видением. Отдавшись воспоминаниям, с предложенного перечня, прямо из холодильника, купили несколько разных бутылок русской водки. Вологодского сливочного масла, маринованных помидор и огурцов из Сибири, как по-русски, красивым шрифтом указывалось на этикетке. По одной буханке, из двух видов чёрного, ещё тёплого, Московского и Бородинского хлеба. Вспомнив о железных баночках, добавил к покупкам четыре сто граммовых, с чёрной икрой.

– Зачем сразу четыре? – Любимая женщина улыбалась своей неподражаемой улыбкой.

– Мне кажется, уже был в такой же, конкретной ситуации. Чувствую, как настоящее и прошлое пересекаются. Одновременно события из будущего накладываются на сегодняшние, создавая ощущение уверенности в том, что произойдёт. Именно в эти моменты я точно знаю, события, которые возникнут в ближайшие несколько минут. Начиная от действий и реплик собеседников и заканчивая осознанием самого факта дежавю!

Мария, добавляя, подняла руку.

– Когда нам вдруг начинает казаться, что мы знакомы с людьми, которых на самом деле раньше никогда не видели вживую, и уже бывали в местах, где на самом деле никогда не были?

– Именно так. Мне в такие моменты приходила в голову мысль, что подобные ощущения – не что иное, как властное предупреждения. Именно Он «предначертал» оказаться именно в этой ситуации и в этом месте. Познакомиться и радушно пригласить домой несколько мужчин с нашей бывшей родины.

Снег усилился. Оставшись с Марией одни на улице, стояли перед своим домом и не могли налюбоваться зимней красотой. Громко смеясь и о чём-то дружески беседуя, свалившись, как снег прямо на голову, подошли четверо мужчин. Знакомый запах, слегка покачивающая походка и мягкие движения, выдавали в прохожих состояние лёгкого опьянения. Видимо заправила компании, приветствуя, кивнув, приподнял указательный палец, прося внимания, и довольно громко обратился к попутчикам:

– «Как на иврите спросить, где купить водки?»

– Сейчас, – человек в каракулевой шапке, вынул переносной телефон и стал набирать номер. В это мгновение, чуть раньше Марии, я пришёл в себя от крайнего удивления.

– Борис Николаевич! Как говорят на нашей родине. Если не побрезгаете, прошу к нашему шалашу.

Многозначительно приоткрыв пакет, с бутылками, и только что упомянутым напитком.

– Здравствуйте гости дорогие! Проходите, пожалуйста! Будьте, как дома!

Мария, приветливо улыбаясь, открывала дверь. При этом от неё исходила доверительная притягательная сила, стирающая сомнение в искренности радушного приглашения и минутную нерешительность.

– Борис Николаевич. Эдуард Амвросиевич, Александр Григорьевич, Леонид Данилович, прошу Вас, проходите. Отведайте, чем Бог послал.

Взрослые мужчины, скорее всего от явного удивления, открыли рты, развели в стороны руки и рассмеялись добродушным смехом.

– Действительно! Удивительная страна! – сказал один.

– Изумительная земля и воздух, – продолжил второй.

– Потрясающий город, – дополнил третий.

– Я уже перестал удивляться происходящим с нами чудесам на Святой земле, – Борис Николаевич подвёл черту.

Вот так, в неофициальной, но я бы отметил чрезвычайно тёплой и дружеской обстановке, проходила, одним Богом, устроенная встреча. Первых руководителей России, Украины, Беларуси и Грузии поздравлял с Рождеством руководитель проекта «Конкретный сионизм». Под знакомый, родной запах чёрного хлеба, намазанного сливочным маслом и чёрной икрой, вкус холодной водки. Хруст малосольного огурчика и отрезвляющую маринованную помидорку, единодушно и без каких-либо возражений, согласились. Уже не является секретом, что архивы их стран, не говоря о самом Израиле, забиты документами, доказывающих понятие «Русская Палестина». Ельцин, Кучма, Лукашенко, Шеварднадзе, прекрасно осведомлены о множестве подобных фактов. Что в 12-м веке на Святой земле поселились киевляне и новгородцы. Что, например, начиная с 1865 года, архимандрит Андрей Иванович Капустин скупил у арабов для русской церкви земли в 425 тысяч квадратных метров, став национальным героем. Что в конце девятнадцатого века русские люди переезжали к постоянному месту жительства на Святую землю. Многие переходили в иудаизм, поэтому старожилы Израиля, носящие еврейские фамилии, на самом деле являются бывшие: Матвеевы, Нечаевы, Протопоповы, Шелиховы, Мелеховы.

Вспомнив недавно напечатанный в газете рассказ, поведал желанным гостям, о священнике астраханской губернии Агафоне Куракине. В 1898 году русский дворянин вместе с двенадцатью детьми и сотнями последователей прибыл в Эрец Исраэль. Поступил в йешиву, прошёл гиюр, нарёкся Авраамом. Его сын – Ицхак стал первым командиром сторожевых постов. Сын Ицхака – Реувен Куракин погиб в схватке с арабами. В 1941 году погиб боец еврейской группы британских войск Менахем Куракин. В 1948 году во время прорыва блокады Иерусалима погиб Рафи Куракин. А совсем недавно, в 1997 году, погиб на задании командир израильских морских коммандос, подполковник Йоси Куракин. По кличке «Русский медведь», не знавший к тому времени ни слова по-русски.

Главы четырёх государств поднялись, предложив помянуть евреев павших в катастрофе второй мировой войны, на полях сражений, за освобождение своей родины. Молча, выпили. Потом Борис Николаевич предложил тост. «Просто за человека-еврея».

– Пожалуйста! – Мария мгновенно завладела вниманием мужского общества.

– Разрешите к слову прочесть коротенькое стихотворение.

На что сразу, получив общее, искреннее одобрение, заговорила с внутренним чувством печали.

– Стихи Александра Державца. «Жил человек хороший».

 
Собаки лают где-то,
Гремит пальба иль гром.
Соседка по секрету
Шепнула: «Жди погром».
Совет как кость мне брошен,
Чтоб прятался скорей:
«Ты человек хороший,
Но все-таки еврей».
Был прадед при погроме
Убит в расцвете лет.
Семьей не похоронен
Пропавший в гетто дед.
На фронте стал калекой
Отец в сорок втором.
Прошло всего полвека,
Я снова жду погром.
Жил человек хороший
Да, вот беда – еврей,
Клейменный словно лошадь
На родине своей.
Он верил в идеалы
И думал все равны.
Он был наивным малым
Не знал своей страны.
Был Родиной отринут,
И долго горевал.
Наверное чужбину
Он Родиной считал.
Теперь все это в прошлом.
Грусти или жалей.
Жил человек хороший,
Но все-таки еврей.
 

Борис Николаевич хлопнул по столу. – Сожалею, но с этим ничего нельзя сделать. Пока! Но уверен, всё-таки через пару десятков лет положение измениться в лучшую сторону. Я знаю!

И уже прощаясь, сошлись во мнении. К сожалению тысячи израильтян даже не подозревают о своём русском, как и тысячи русских не подозревают о своём еврейском происхождении. Я достал из ящика письменного стола и подарил дорогим гостям четыре копии документов. До сегодняшнего дня хранящихся, как говориться за семью замками. Это были письма к Сталину и его ответ, стоимостью в два миллиона еврейских жизней. Мысленно поблагодарив Монси, свою неведомую силу, за указание, именно сегодня сделать копии. Ещё одно из нескончаемых и необъяснимых событий сопровождающий наш народ, позволило в дальнейшем руководству проекта, напрямую, решать с первыми лицами четырёх государств, сложные вопросы, неизменно получая необходимую поддержку.

Последующие события докажут, гибельный путь, так называемого «Мирного процесса». 12 октября 2000 года два резервиста израильской армии, по ошибке попали в палестинский город. Местные жители, вместе с полицейскими, забили обоих насмерть. Процесс линчевания снимался группой итальянского телевидения. Страшнейшие своей жутью, кадры обошли весь мир, правдиво показав «друзей и партнёров», с реальной стороны. Израиль погрузился в атмосферу горестной печали. Мария озвучила возникший в обществе постоянный и в тоже время чрезвычайно болезненный вопрос.

– Если мы будем убивать палестинских террористов и людей, желающих уничтожения еврейского государства, чем же евреи будут отличаться от них?

Мы находились в большой компании, но почему то напряжённые взгляды устремились ко мне.

– Соратники и друзья, сославшись на высказывание одного из моих любимых писателей Михаила Иосифовича Веллера, попробую ответить всем сразу на извечный вопрос.

«Мы будем отличаться тем, что никогда не будем обижать невиновных, никогда не будем чужого красть, никогда не будем отнимать чужие жизни, никогда никому не будем предписывать, во что верить, что читать, как одеваться, и будем жестоко карать тех, кто убивает невинных. А это понимаете, совсем не то, что карать изуверов. Потому что нельзя ставить знак тождества между палачом и мучеником».

Во время очередного теракта, не первого, и к негодованию простого еврейского населения, не последнего, погибла жена младшего брата. Впервые на Святой земле горе непосредственно прикоснулось к нашей семье. Илья и Антон поддерживали, стараясь ничем не огорчать отца. Вместе сделали красивый памятник и установили над могилой жены и мамы. А через год состоялись проводы старшего сына, крепкого, высокого парня в боевые элитные войска. Родственники и знакомые были просто влюблены в серьёзного, умного молодого человека. Каждую свободную минуту не частых увольнительных Илья проводил дома, общаясь с роднёй, братом, играя с Лерой и Мишелью. Правда, последний месяц, стоило появиться дома, сразу забирал отцовскую машину и исчезал.

Ночной звонок вновь нарушил устоявшийся уклад жизни. Ужас охватывал от мысли, что племянник находится в той же операционной Хайфской больницы, где скончалась от страшных, осколочно-рванных ран его мама. Подчиняясь внутреннему порыву, Мария достала ханукальный светильник, поставила к окну и разом зажгла все свечи. Много людей находилось в больничном коридоре и расстроенные до глубины души молили Бога, чтобы операция прошла успешно. Рядом сидели, стояли, ходили в тревожном ожидании солдаты, его боевые друзья. Рассказали о ночном бое, в котором Илья, заслонил собой товарищей. На этот раз всё закончилось благополучно. Через несколько дней больной уже приподнимался с кровати и шутил над своими ранами. Когда прощались после очередного посещения, попросил задержаться. Юноша с надеждой смотрел прямо в глубину моих глаз.

– Слушаю внимательно, – внутренне содрогнувшись от боли и печали в знакомом голосе.

– Месяца полтора назад, возвращаясь, домой, повстречал девушку – солдатку. Мы смотрели друг на друга через автобусное окно, не в состоянии шевельнуться и, не зная, что предпринять. Бросился вслед отъехавшему автобусу, безвозвратно исчезнувшего за поворотом перекрёстка Голани. Дядя Аарон, я откуда-то знаю её родинку на левой щеке. Возможно, девушка появлялась в ночных сновидениях, но теперь не могу без неё жить. Мечтая увидеть самого прекрасного и желанного человека на свете и сразу неведомая, сказочная благодать переполняет тело. Каждое увольнение сутками простаивал на той остановке. Встречал и провожал взглядом подъезжающие автобусы, держа в руках букет цветов. К сожалению, чудо не происходило. Дядюшка, тебе удалось, соединить стольких людей! Помогите найти половинку моей души!

От возникшего ощущения, что обязательно смогу разрешить очередную проблему, про себя, облегчённо вздохнул.

– Попробую. Не переживай, всё будет сделано! Надеюсь, Бог услышит и, как не раз бывало в истории, обратит наши беды, потери и тревоги в радость. К тому же сегодня ведь первый день Хануки.

Трудно поверить, но внутренний голос нашептывал: проблем с разрешением неожиданной просьбы не возникнет. В палату зашли его командир и молодая женщина. Представившись корреспондентом центральной газеты, собиралась написать о совершённом Ильёй подвиге. Дождавшись в коридоре окончания беседы, поделился романтической историей, попросив, если возможно, включить в статью. Вдруг газету увидит та девушка и на всякий случай, для связи оставил номер телефона.

Обычное утро, сопровождалось весёлым щебетанием внучек. Мария готовила завтрак, а я включил радио. Радиостанция РЭКА передавала обзор сегодняшней прессы. Услышав печальное сообщение, вчера вечером произошёл очередной кровавый теракт. А правительство думает собраться, как всегда на тысяча первое, безрезультативное совещание по данному вопросу. Хотел выключить приёмник. Не было сил слушать неуклюжие, обманчивые объяснения своего бездействия руководителей, до выборов, обещавших народу безопасность.

– Деда! Говорят про нашего Илюшу?

Вопросительно, взволнованный голос Лерочки откинул тяжёлые мысли. Диктор трогательно пересказывал напечатанную в свежем номере газеты, знакомую историю. Как Илья каждую увольнительную стоял с букетом цветов на месте единственной встречи. В мечтах и наяву, надеясь увидеть девушку-солдатку с необычайно красивой родинкой на левой щеке. Как во время боевых действий в Ливане, рискуя жизнью, спас товарищей. А мечта, что, поправившись, снова придёт на автобусную остановку перекрёстка Голани, и обязательно встретит свою любовь, заставляет отступать тяжёлые ранения. Одновременно восхищая и приводя в радостное недоумение медицинский персонал больницы. В заключение передачи обращались к незнакомке с просьбой откликнуться, назвали мой телефон. Затем начались международные новости, которые никто не стал слушать. Забыв о завтраке, молча, смотрели друг на друга. Мария тихо качала головой. Лера с мольбой устремила взгляд куда-то вверх. Мишель прижалась ко мне и с не свойственным жаром произнесла: