Предисловие

Почему же всё – таки «Истории неисправимого оптимиста»? После «начинающего атеиста», несмотря на бардак и мракобесие происходящие в министерствах и ведомствах в частности, и в стране в целом. После увиденного отношения людей к жизни, к своей или к чужой. Неважно. Просто после всего этого, а вернее вопреки, хочется оставаться оптимистом. Когда ты понимаешь, что каждый прожитый день – чудо. Когда твои родные и близкие рядом и улыбаются, видя тебя. Когда кто – то протягивает тебе руку помощи. Или же твоя помощь кому – то нужна. Когда, придя с работы ты, держа двумя руками кружку с горячим чаем, смотришь в глаза любимого человека, а в квартире слышен смех детей, а на выходные вы поедите в гости к родителям. Ты осознаёшь, что жизнь, всё – таки классная штука. И ею надо наслаждаться. А наслаждаться можно, только с улыбкой. Именно в такие моменты, начинаешь становиться оптимистом и верить. Верить в чудо, верить в себя, верить в людей. Верить, что ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО.

Всё будет хорошо. И если вам нехорошо сейчас, просто перечитайте эти книги.

«Точное попадание»

Что всплывает у вас в голове при выражении – лесной пожар?

Я попробую отгадать. Тысячи квадратных километров, полыхающих в адском пламене деревьев. Клубы удушливого, едкого дыма, застилают солнце, и день погружается во тьму, где единственный свет исходит от пламени. Пламени, которое как живой, изголодавшийся монстр, с душераздирающим хрустом и воем сжирает всё на своём пути, несясь с неимоверной скоростью за новой добычей. И да, в большинстве своём так и есть. Но как проходят лесные пожары у нас?

Немного истории. Помню в далёком детстве, как только на город наступала ночь, сразу же были видны очаги пожаров. Наш город окаймлён с трёх сторон горами, а с четвёртой морем. И так уж сложилось, что в конце лета, в начале осени и поздней весной, лес на окружавших нас горах, всегда горел. Я обожал выходить во двор нашего дома, садиться за стол с соседями, бабушкой и дедушкой, и разглядывать в дедушкин бинокль огненных червей, растянувшихся по склонам гор.

– Это лес горит – говорил мне дедушка.

И я, ещё с большим упорством, старался разглядеть в линзы бинокля, как от кровожадных языков пламени, целыми стадами убегают олени (почему именно олени не знаю). А от леса приятно тянуло дымком, и я смотрел в бинокль, нюхал летний, влажный воздух, и слушал разговоры соседей и звуки костяшек домино, со звонкими щелчками, ложащимися на стол.

Прошло уже порядка тридцати лет с тех пор, когда деревья были большими. Я спасатель. Я участвую в тушении такого вот огненного червя. Только не горит ничего. Тлеет, дымит сильно, это да. Но что бы полыхало! Нет. Зачастую, горит кустарник, хмызняк. Иногда может загореться одно или несколько деревьев, но они как то быстро тухнут. Но больше всего «шороху» наводит подстилка¹. Она не горит, но тлеет, при этом выделяя огромное количество едкого, сизого дыма. Именно этот дым, спускаясь с гор в посёлки и ущелья, не даёт дышать жителям. Именно он сводит с ума особо активное население, которое тут – же начинает всё снимать на телефоны, сливать в сеть, звонить в ЦУКС². Ну и дальше по цепочке. В итоге получается, что несколько сотен спасателей, пожарных, лесничих, волонтёров носятся по горам с лопатами, граблями, тяпками, бензопилами и гоняют этого «червя». Чаще, конечно, мы его забиваем. Отсекаем минполосами. Останавливаем распространение. Но самое интересное то, что, во времена, когда я смотрел в бинокль, никто и никогда не тушил подстилку. Единственное, что делали, это принимали превентивные меры. А именно, отсекали «пожар» от жилых зданий, дорог, промышленных объектов. И всё. Подстилка сгорала и становилась отличным удобрением для нового, молодого леса.

Ну а сейчас всё по – другому. Дым, телефон, видео в сети, понятная реакция руководства.

Снова работаем на «пожаре». Задолбались уже как сайгаки скакать по лесу, как по связи нам передают.

– Будьте аккуратны, сейчас начнёт работать авиация. На подлёте МИ – 8 и БЕ – 200- зашипел «мотороллер³».

Ахрененно! Сейчас то летуны тут всё позаливают водой. Можно и пообедать.

Достали сухпайки, разогрели на тлеющем пне кашу с тушёнкой и принялись уплетать. Вы когда – нибудь ели гречневую кашу с тушёнкой? А в лесу? В лесу она совсем другая. Достанешь жестяной контейнер из коробки. Сделаешь в крышке пару дырок ножом, и на угли её. Скоро становится слышно, как начинает шкворчать, растопившийся жирок. Крышка начнёт надуваться. Из проделанных дырок так потянет запахом мяса, что ты уже не можешь дождаться полной готовности. Рот наполняется слюной, когда ты аккуратно, что бы не перевернуть и не разлить «сок» тушёнки, достаёшь из огня банку. Вскрываешь крышку. Перемешиваешь кашу с жиром. И вот первая порция обжигающей, вкуснейшей каши уже у тебя во рту. Ты жуёшь её, а сам охлаждаешь, шумно втягивая губами воздух. Только ешь, пока горячее.

Гречка с тушёнкой автор (фото из архива автора)

Остынет, будет съедобно, но не так божественно вкусно. Ты доедаешь гречку, вымазываешь жестянку банки хлебом. Отправляешь его в рот, и вот теперь ЧАЙ. Горячий чай с сахаром в лесу – это блаженство. Вода, чуть пахнет дымком. Вкус чая насыщенный, ароматный. А если, знающие люди ещё и трав в него добавили! Всё, за уши не оттянешь. Да под сигаретку. Дома я не пью чай, только кофе. Но в лесу, или в горах. Это совсем другая история.

Итак, мы устроились на обед. Поели, попили чай. Сидим, слушаем переговоры по «мотороллеру». Наблюдаем, сквозь густую древесную поросль, как отрабатывает, наиболее дымные очаги МИ-8. Сбросит из своей «лейки» несколько тонн воды, завалится на бок, и улетит в сторону моря за новой порцией.

Тушение пожара с МИ – 8 (фото из архива автора)

И вот, стоило нам закурить, как по связи передают.

– Группа «В», на вас заходит БЕ – 200. Скоординируйте его по точкам сброса.

Саня начинает передавать в рацию ориентиры очага, который находится ниже нас, прямо по курсу, метрах в ста пятидесяти. Ориентиры переданы. Ждём. Проходит пара минут. И становится слышен звук двигателей «БЕшки». Ещё минута, и вот, между гор, в ущелье, на минимальной высоте, выруливает самолёт. Я впервые видел работу БЕ в горах. Ахренеть, товарищи!!! Сначала ты не видишь самолёта, только шум двигателей, отражённый в ущельях. Потом замечаешь тёмно – зелёную тень, двигающуюся по кроне деревьев.. И лишь потом замечаешь белую, обтекаемую тушу самолёта, с широко раскинутыми в стороны крыльями. Поймаешь его взглядом и ведёшь, что бы не потерять. Вот он начинает заходить на вираж, выбирает курс и, задрав «нос» параллельно склону горы, заходит на точку сброса. БАХ! С эффектом шума ливня, двенадцать тонн морской воды обрушиваются на лес. Деревья покачиваются от ветра и напоры. Вода, сваливаясь на землю, заливает всё вокруг. Но, не в этот раз. В этот сброс, самолёт прошёл ниже нас, метров на семьдесят.

Саня координирует снова.

– Пройдите выше. Параллельным курсом сброса в 15:45, только выше на пятьдесят – семьдесят метров.

Второй заход самолёта. Снова ловим взглядом белый фюзеляж. Снова сброс. И снова мимо. В этот раз они сбросили немного выше нас.

БЕ – 200 (фото из архива автора)

– Пройдите курсом параллельным сбросу в 16:15, только теперь ниже. – снова сообщает по связи Саня.

И вот третий заход. Медленно, уверенно и грациозно. На мизерной высоте и малой скорости, самолёт «вываливается» из – за гор, в паре километров от нас. Выравнивает курс, и набирая скорость, задрав «нос», заходит на точку. Мы смотрим и понимаем, что сейчас будет точное попадание. Вот прям жопой чуем. И точно, самолёт сливает водяной кулак, точно в очаг, одним махом покрыв огромную площадь. Пролив напором всю подстилку и землю под ней. Но, так как сброс идёт на скорости, то остатки воды, а это пара тонн точно, разлетаются дальше по ходу движения воздушного судна. А прямо по курсу расположилась наша группа, выставив свои телефоны и снимая процесс тушения. Мы только успеваем перевернуться «мордой в пол», как нас обдаёт тропическим ливнем.

Очаг затушен. А мы идём искать новый, что бы пока на него не зашёл летающий пожарный, просушить свои мокрые насквозь комбинезоны.

Конец истории.

2020 год.

«Полёт орла, или, что значит ТБ

⁴

»

Продолжаем тему лесных пожаров.

На дворе новый две тысячи двадцать первый год. Только теперь это середина зимы. Второе января.

Мы выдвигаемся в сторону гор, полукругом, окаймлявшим наш городок. Ну как горы? Так пригорки, метров по пятьсот – семьсот высотой.

Что – бы мой дорогой читатель мог себе представить нашу зиму, расскажу, что на нас было надето. Комбинезон из плотного х/б, футболка, ботинки, каска и перчатки. Всё. Ветрозащитная, лёгкая куртка в рюкзаке. Вот такая у нас зима.

Наша группа, и ещё несколько групп, состоящих из спасателей, казаков, пожарных и работников леспожохраны, снова бегает за огненным червём. Предыдущие группы встречали новый год здесь у костра, в лесу. Как в сказке двенадцать месяцев. Только подснежников нет. Как, впрочем, и самого снега.

Мороз, солнце, пожар, «таблетка» (фото из архива автора)

Нас высаживают на опушке леса, чуть выше пригородного посёлка. И взявши в руки тяпки, лопаты, бензопилы мы отправляемся в лес. Наша задача отбить минполосу, проходящую поперёк горы, и встретиться со второй группой, которая в свою очередь, обойдя гору с другой стороны, выйдет нам на встречу. Таким образом мы, как бы опоясываем гору, тем самым не дав огню спуститься в, лежащие у подножия посёлки.

Как я рассказывал в предыдущей истории, огня как такого нет. Но дыма много. А это, как говориться, сильно бесит окружающих. По хорошему, можно было бы, просто «остораживать» эти посёлки. Отгородить их от леса, расставить людей вдоль этой полосы и дать выгореть лесной подложке. «А как же дым?» – скажете вы. И будете абсолютно правы. Дымит она сильно, но не долго. Да и ветра меняются. Гоняют её по разным направлениям. Так что дым, в принципе, вещь терпимая. Но нет, надо гонять огнеборцев по склонам гор, по ущельям и хмызняку. А что же делать? Надо же реагировать на общественные обращения. Надо же доклады наверх, передавать, что мол, борьба с огнём идёт полным ходом, не жалея живота своего.

Ну, да и побегаем. Не впервой.

Наша группа, под руководством Гены, заходит в лес. Топаем с полкилометра по влажной траве, коричневой, мокрой ежевики⁵. Был бы это август, можно было бы ягоды по дороге поесть, но это январь, а значит, ягод нет, есть только колючие, рвущие одежду и кожу заросли.

Походи здесь, попробуй (фото из архива автора)

Прошлепав какое то расстояние, подходим к пожарищу. Вокруг выгоревшая листва, ветки деревьев, лежащие на земле. То тут, то там попадаются тлеющие пни. Самое – то для разогревания каши из сухпайка. Так и идём, местами спиливаем догорающие деревца. Засыпаем землёй небольшие очаги. Как я и писал ранее, всё задымлено, дышать трудно, тепло. Но огня, как такого нет!

В таком вот ритме и дошли до заданной высоты в 461 метр. Гена доложил, по «связи». И мы уселись ждать новых указаний.

Спустя полчаса рация «затрещала» голосом Лёхи – руководителя второй группы.

– Опал – 49, Опалу – 51⁶.

– 49-й на связи – отвечает Гена.

– Мы на точке. Давайте, выдвигаемся друг к другу. По траверзу идём. Там внизу задымление серьёзное. Как принял?

– Принято. Выдвигаемся – отвечает Гена и мы, собрав свои инструменты, начинаем собираться в путь.

Теперь наш маршрут направлен вниз. Доходим, снова, до края пожарища, и повернув влево, двигаемся вдоль него поперёк горы.

Сгорело много. Листьев и кустов. Отличное удобрение для будущего, молодого леса. Находя задымление и остатки очага, забиваем его лопатами, засыпаем землёй. Что – то спиливаем. Что – то просто окапываем, для предотвращения распространения.

ЛесПожОхрана работает (фото из архива автора)

В общем и целом ничего сложного нет. Единственное, что напрягает лично меня, это хождение по горам. Я люблю горы, но как идти на них, так хоть увольняйся. Вот и хожу я, со своей «Хускварной⁷», как толстый сайгак. Бубню, пыхчу, но, деваться некуда, иду. Впереди идут Гена и Юрка. Тем хоть бы что. Гена все горы наши излазил. Все выходные в лесу проводит. Даже выпустил путеводитель с подробными описаниями маршрутов и характеристиками скальных участков. «Сухой», жилистый топает впереди и только что песню не насвистывает, как на прогулке какой-нибудь. Следом Юрка. Юрец у нас охотник. Для него лес, тоже как дом родной. Вот заменить бы ему сейчас лопату на любимое ружьё, и сменится его хмурое лицо на счастливое. Загорятся глаза азартом. Заадреналинит кровь в венах. А сейчас просто идёт спокойно, что – то с Геной обсуждает. В общем, гуляют они. Я сзади плетусь. Мне вот эти лазания по горам да хмызнякам с пилой на плечах, хуже пареной репы.

Чуть ниже и левее, слышится звук ветродуек. Это «муниципалы». Ветродуйки есть, только у них. Где – то впереди они сейчас гонят открытый огонь от ещё не съеденной листвы и не тронутых кустарников. Нам нужно пройти мимо них и двигаться дальше, туда, где сильно дымит.

Окапываемся (фото из архива автора)

Прорвавшись сквозь очередные заросли, выходим к небольшому ущельицу. Совсем небольшое, глубиной метра три – четыре, оно как – бы отрезает одну вершину от другой. И нам надо перебраться через него, что – бы двигаться дальше. Гена уже на той стороне, Юрка, забивая задымление, отстал чуть сзади меня. Димка и Лёха, спустились на дно ущелья. Я спускаюсь за ними и обнаруживаю, что на дне протекает ручей. Сейчас в период засухи он скупой, еле заметный. Только по скользким камням можно догадаться, что здесь есть вода. Но после дождей он разольётся, наполниться. Я иду по камням и даже подошва ботинок не намокает.

Дымовик (фото из архива автора)

Левый склон ущелья почти вертикальный, земляной. В одном месте отчётливо видны следы Гениных ботинок. Он двигался по косой. В «лоб», такой склон взять сложновато будет, если без верёвок лезть. Поэтому он пошёл вверх по косой земляной полке. И так вышел на склон следующей горы. Двигаюсь за ним. Одной рукой держу пилу. Второй хватаюсь за торчащие из земли корни деревьев и камни. Вес тела переношу на носки. Всем телом прижимаюсь к склону. Добравшись почти, до верха, чувствую что мои зимберланы⁸……скользят. Твою мать!!!! Левой рукой хватаюсь за какой – то корень. Вырываю его из земли, при этом получив комком грязи в лицо и глаза, и понимаю, что скольжение уже не остановить. И вот моя ста десяти килограммовая туша, вместе с пилой, проскользив пару метров по склону, начинает свой быстрый и необратимый полёт вниз. Прямо на скользкие камни торчащие на дне ущелья. С аэродинамичностью кирпича и грацией мешка картошки, я пролетаю три метра и падаю, ровно в горизонтальном положении на бок. Пока летел, кричал громко, потом замолк. Лежу, молчу. Прошло несколько секунд, начал тестировать внутренние и наружные органы. Вроде ничего не болит, ноги, руки шевелятся. Вся система в норме. Слышу как кричит откуда – то сверху Юрка.

– Толстыыыый!!!! Ты жив!?

– Жив. Вроде – отвечаю я.

А у самого мысль в голове: При приземлении я ударился виском о камень. Хорошо, что была каска.

А то бы я Юрке не ответил.

Спасатель на пожаре (фото из архива автора)

2021 год.

« Who are you, Mr. Gerch? »

Коротенькая позитивная история о великом и могучем.

На дворе две тысячи двенадцатый год. Апрель.

Старший сын приходит из школы. Пообедал. Отдохнул. И за уроки. Так как я выходной, то и с домашней работой помогать буду я.

Проверка домашнего задания начинается, у нас, с проверки этого самого задания в дневнике. Ну и параллельно, сверяемся с другими родителями в общей группе WhatsApp. Третий класс. Нужно бдеть и бдеть.

Делаю кофеёк. Сажусь к малому за стол и прошу дневник. Как обычно математика, русский, чтение. С группой всё сходится, но там писали, что детям надо сделать какой – то доклад. У каждого своя тема.

Спрашиваю.

– Сын, а какая тема доклада у тебя? И когда, вообще, его надо сдать?

Малой открывает дневник на следующей неделе, и что я вижу. Корявым, детским почерком написано: доклад о Минаносе Герче.

Вот теперь у меня вопрос к тебе, мой дорогой читатель. Знаешь ли ты такого дядечку, Минаноса Герча? Лично я не имел понятия тогда, кто этот знаменитый греческий еврей или еврейский грек. Чем он, вообще, прославился таким, что в третьем классе о нём требуют написать доклад.

Ну, думаю, ладно. Ещё есть неделя впереди. Что – нибудь, да разыщу.

Неделя пролетела быстро. Работа забирала львиную долю времени. Так что, уже через пару – тройку дней, я благополучно забыл о докладе.

Но сын не забыл. И за два дня до сдачи, напомнил мне об этом герое, непонятно какого времени.