Глава 1. Алина

Hello from the other side

I must've called a thousand times

To tell you I'm sorry for everything that I've done

But when I call, you never seem to be home

– Адель, можно орать чуточку тише? – сказала я вслух, и с закрытыми глазами, наощупь выключила будильник.

О, боги! Моя голова!

Состояние было, мягко говоря, не очень. А чего ожидать, когда ложишься спать в четыре утра, а просыпаешься в семь?

– Слушай, Аль, как можно просыпаться каждое утро с хорошим настроением, если тебя будит такой вой?

– Я смогу проснуться только под нее, ну или Витаса. Но его ты запретила мне ставить. Практически связываешь мне руки и ноги.

Наконец–то разлепила глаза и посмотрела на свою подругу и по совместительству соседку Катю Игнатьеву.

С Катей мы жили в двушке моей бабушки. Как–то утром, наша дорогая, и всеми любимая Татьяна Марковна заявила моему отцу:

– Виктор, вези меня на дачу, буду теперь там жить, а Алина пусть присмотрит за моими цветами.

Так, бабуля взяла свои вещи и укатила осваивать земли возле дачи. Мне же было велено холить и лелеять саму квартиру и бабушкины комнатные растения.

Никто не знал точно, сколько их. В ее квартире единственной твердой поверхностью, на которой не стоял ни один горшок был обеденный стол. Однажды, я попыталась посчитать их, но меня сбили на отметке 48, и больше к этому занятию я не возвращалась.

Точно могу сказать – с моим появлением количество растений несколько снизилось, да простит меня бабуля.

Я переехала в ее квартиру на первом курсе, а на втором, ко мне переселилась Катя. Она не местная и до этого снимала квартиру у сумасшедшей бабули, которая наверняка застала динозавров. Большую часть месяца она была довольно адекватной и даже милой, но с приходом полнолуния в нее кто–то вселялся, и она обвиняла Катю в том, что та ворует у нее трусы.

Сначала это было смешно, потом странно, потом стало напрягать. В итоге Катю хватило на год, и она решила съехать от нее.

– Что с лицом, Аль? – спросила подруга, вырывая меня из потока воспоминаний. Сама Катя выглядела, при этом как ягодка в ясный летний день, как раз дорисовывала стрелку на втором глазу.

– До утра учила мировую экономику.

– Оу.

– Да.

– Вилкин жесткий дядька, но справедливый, – Катя нервно хохотнула.

– Да знаю, Кать. Поэтому и зубрила половину ночи, у меня же нет бессменного Тимошки в помощниках, – сказала я и начала заправлять кровать.

– Но–Но ты Тимошку не трожь, мне Тимошка самой нужен.

Был у Игнатьевой обожатель, Тимофей. В простонародье Тимошка. Жутко умный и совершенно стеснительный ботаник.

На первом курсе он влюбился в Катю и сразу же за учебным корпусом сообщил ей об этом, при этом у него все лицо его покрылось огромными красными пятнам – так нервничал, бедненький. Катерина выслушала его без тени сарказма и насмешки, и сказала, мол “пойми, прости, нам с тобой не по пути”.

Катерина хоть и была первой красавицей факультета, но при этом не особо зазнавалась и вела себя миролюбиво со всеми, кто был миролюбив с ней и ее окружением.

В общем, Тимошку она отшила дипломатично, за что, похоже, влюбила в себя его еще больше. Вот уже как 4 года он таскался за ней и помогал если не во всем, что касалось учебы, то во многом.

Моя подруга, не оставалась никогда в должниках и участвовала в его жизни как могла – то стиль ему попытается поменять, то блинами со сгущенкой накормит.

– Ты чего залипла, на лекцию опоздаем! – вырвала меня из воспоминаний Катя.

Я пошла в ванную, умылась, собрала волосы в хвост, замазала синяки под глазами, накрасила брови, глаза и немного румян на щеки – жалкая попытка хоть немного воскресить мое потухшее лицо.

На кухне Катерина уже допивала свой чай с бутербродом и утренней лентой новостей в соцсетях.

– Давай быстрее, через пятнадцать минут надо выходить, – сказала она, не поднимая глаз

– Мне хватит и десяти.

Пять минут на кофе и бутерброд, еще пять, чтобы надеть черные джинсы и черную рокерскую футболку с надписью “Long Live”.

В прихожей натянула на себя кеды, джинсовку и кепку. Весна в этом году выдалась теплая, поэтому необходимости в куртках не было. Села на пуфик и начала ждать.

История не знает ни одного случая, когда бы мы с Катей вышли вовремя.

Особый дар у нее – о–о–о–очень долго возиться или, например, стоя одетой в дверях развернуться и уйти переодеваться. Сменить джинсы и свитер на белое платье. А там выяснится, что ее розовые трусы просвечиваются, поэтому надо поменять и их. Потом непременно на колготках пойдет “стрелка” и она начнет искать новые. Точнее, старые, но без дырок. Ну и как вишенка на торте, уже стоя в прихожей, она вспомнит, что не приклеила пластырь на ногу, и уйдет заново снимать колготки.

Я нанесла на губы гигиеническую помаду и стала рассматривать себя в зеркале напротив – мне нравились мои русые, чуть вьющиеся волосы, длинные и густые. Я бы их никогда и ни за что не обрезала.

Однажды, в торговом центре нашего города, ко мне подошел парень, представился сотрудником модельного агентства и предложил сняться в рекламе какого–то местного эко–шампуня, они как раз искали моделей с красивыми волосами. Я испугалась, вежливо отказалась и быстро сбежала, хотя наверняка был бы интересный опыт.

Голубые глаза – как раз под цвет волос. Но в плохом освещении прихожей, под кепкой и трехкилометровыми синяками их оттенок заметить было просто нереально. Обычная фигура – ничего выдающегося, там чуть-чуть, тут чуть-чуть.

Толи дело – Катя. Я завидовала ей, точнее тому, как она несет себя этому миру. Яркие черные волосы, корни которым она обновляла стабильно, каждые две недели, сдержанный, но привлекающий внимание мейк. Женственная юбка, белая блузка и удобные каблуки. Аппетитные формы, пухлые губы, внимательный взгляд. По всем параметрам она была привлекательной.

Она вплыла в прихожую за пять минут, до того, как большая стрелка отмеряла бы точку невозврата.

– Круто выглядишь, – сделала я комплимент.

– Ты тоже хорошо выглядишь, особенно если знать, что спала всего 3 часа. Не хочешь снять кепку и распустить волосы? Образ будет более нежным.

– Какая нежность, Кать? Обертка должна соответствовать внутренности конфетки.

– Ты назвала себя конфеткой, ммм, оговорка по Фрейду или что это, Аль? – и начала хохотать.

Я закрыла дверь, и мы пошли в сторону университета.

С Катей я познакомилась на первом курсе, мы учились на одном факультете, но в разных группах. Вместе грызли гранит науки и пытались познать экономику. У меня получалось неплохо, учиться было интересно, но на некоторых предметах я определенно скучала.

– Какой парой у тебя Вилкин? – спросила Игнатьева.

– Последней, третьей, – ответила я.

– Как чувствуешь, справишься?

– Понятия не имею, Катюх. Ночью голова сама знаешь, как варит, что–то да запомнилось.

– Ладно, не катай вату, сейчас первой парой будет банковское дело, пробегись быстренько по тому, что вчера читала, возбуди свой мозг.

М–да, надо купить еще кофе, хотя бы для начала разбудить мой мозг.

– Оу, детка, хочешь, я возбужу твои сосочки, мозг и не только? – нас обогнал парень со светлыми, блондинистыми волосами и, глядя на Катю поиграл бровями.

Я закатила глаза – господи ты боже мой, где их учат таким чудесным виражам пикапа?

– Кофейку, говорю, пойдем, жахнем, красотуля, – не останавливался отчаянный.

Катя остановилась, нервно дергая ноздрями, явно готовя в голове спич.

– Дружочек, скажи–ка мне, хоть одна “красотуля” ходила с тобой на свидания после такого подката?

– Эм.– парень почесал за ухом.

– Так, а с чего ты решил, что я пойду? Что за хамство, научись сначала по–человечески разговаривать с девушками, а потом уже заводить речь про сосочки, идиот! – гаркнула подруга.

Сзади негромко рассмеялись парни, обошли нас и начали вдвоем уводить под белы рученьки Катиного поклонника, который открыв рот, смотрел на нее.

– Пойдем, Жек, – буркнул шкафообразный парень с русыми волосами.

Видимо он живет в тренажерном зале. Второй – темноволосый парень с копной волос и более худощавым, подтянутым телосложением.

– Девочки, простите нашего друга, он сегодня встал не с той ноги. Хорошего вам дня! – сказал шатен и подмигнул при этом мне.

Пока мы стояли, смотря в след парням, они скрылись за дверьми универа.

– Знаешь, что самое обидное? – вздохнув, спросила Катюха.

– Что в мире слишком много таких придурков?

– Нет, что, если бы он подошел, познакомился по–человечески и позвал на свидание, то я бы пошла.

– Серьезно?

– А почему нет? Он симпатичный, приятный и опрятный на первый взгляд.

– Но вот он завел речь про сосочки и “красотулю” и у тебя все упало?

– Даааа, – еще глубже вздохнула подруга.

– Пойдем, – я взяла ее под руку. – На лекции оплачешь несостоявшееся свидание, а я оплачу то, что из–за этого странного типа не успела купить кофе.

– А друзья–то у него симпатяги. Особенно темненький, который подмигнул тебе.

– Да ну? Не заметила, – соврала я.

– Ну да! Зато я заметила, – хихикнула Игнатьева.

– Ты о чем?

– Ни о чем, Аль, ни о чем.

Глава 2.

– Итак, Романова, расскажите нам, что же такое мировая валютная система? – Вилкин сегодня явно был в настроении, что не могло не радовать и заставляло вертеться шестеренкам в моей голове чуточку быстрее.

– Мировая валютная система – это форма организации валютных отношений, обусловленная развитием мирового хозяйства, усилением интеграционных процессов в мире и юридически закрепляемая межгосударственными соглашениями.

– И что же является основами этой системы?

М–м–м–м думай, Аля, думай.

– Национальные валюты, коллективные резервные валюты.

– Например? – не унимался Вилкин.

– Евро? – с сомнением толи ответила, то ли спросила я.

– Смелее, Романова, смелее. Вы правы, евро. Какие еще основы знаете?

На самом деле Павел Семенович Вилкин был хорошим преподавателем. Доносил материал хорошо, не заваливал и разрешал сдвигать сроки по работам своих предметов. Вот и сегодня, пять минут позора и четверка в журнале моя.

Ближе к концу пары я написала Кате:

Алина: Четыре. Встретимся у входа в универ?

Катя: Молодец!!! Давай, может, в кино сходим?

Алина: А почему бы и да)))

Я стояла у дверей в универ и ждала Катю, когда у меня зазвонил телефон.

Каждый раз, каждый долбанный раз, когда я видела это имя на экране, мое сердце делало Аксель.

– Алло, – сказала я и попыталась выровнять дыхание.

– Привет, малышка, как дела?

– Нормально, Игорь. Вот, пары закончились, жду Катюху.

– А–а–а–а, – протянул на том конце провода. – Аль, не хочешь встретиться? Я бы перекусил.

Игорь был единственным человеком, при котором Катя практически всегда выходила из себя. На это были причины.

– Давай встретимся в кафе возле универа минут через десять? – предложила я.

– Окей, красотка, – ответил Игорь и отключился.

Как раз подошла подруга, обняла меня за шею и чмокнула в щеку.

– Поздравляю, – улыбнувшись, сказала она. – Ну что, пойдем, посмотрим, какое из зрелищ нам сегодня покажут? Только я бы не отказалась для начала и от хлеба. Умираю, как есть хочу.

– Катюш, тут такое дело, – начала я и опустила в глаза вниз.

– О–о–о–о нет, прошу тебя, только не говори, что спустя месяц объявился–таки Игореша и ты сломя голову побежишь к нему? – воскликнула подруга.

– Прости, Кать, он только что позвонил.

– И ты, конечно же, забив на все опять ломанешься в этот омут?

Я молчала, но Катя знала, что я все равно пойду к нему, всегда уходила. Бросала все и летела, как мотылек на свет. Я давно поняла, что это вовсе не свет или свечение, это огонь, в котором мне суждено было или сгореть дотла, или переродиться.

Катя вздохнула, посмотрела мне в глаза и тихо сказала:

– Когда–нибудь, это обязательно случится, Алина. Когда–нибудь ты поймешь, что ваши отношения, если это вообще можно назвать отношениями, это даже не омут, а самое настоящее болото, в котором ты тонешь уже очень долгое время. И однажды, ты захлебнешься, Аль. Он не поможет тебе спастись и не протянет тебе руку, – Катя вздохнула и махнула рукой. – Ладно, иди, я буду ждать тебя дома, приготовлю что–нибудь вкусненькое.

И она ушла, а я осталась, на алее, в тени деревьев и смотрела ей в след, понимая, что каждое ее слово – правда.

Глава 3.

Мы познакомились с Игорем полгода назад на дне рождения у общего друга. Это была любовь с первого взгляда. Он ухаживал красиво и настойчиво – дарил цветы, сладости, водил в кино и кафе, мы гуляли в парках, целовались, потом проводили вечера в его квартире, смотрели сериалы и мои любимые короткометражные диснеевские мультики, мы любили и не могли оторваться друг от друга.

А потом я увидела его с другой. И поняла – наша история будет такой же короткометражной, как и любимый мультик с синей птицей, сидящей, на электрическом проводе.

Но я ошиблась. Наша история не была похожа на короткий рассказ. Она была как сериал, который выходит каждый понедельник, с той разницей, что моя с Игорем история обновлялась раз в месяц.

Знаете, что я почувствовала, когда увидела его с другой? Ревность, злость? Лучше бы это были они, но нет, это был страх – липкий, противный и вызывающий тошноту страх. Мне было страшно его потерять, я не хотела представлять свою жизнь и не видеть в ней его.

Как мазохист, я спряталась за деревом и следила за Игорем и его спутницей.

Они чувствовали себя прекрасно, мой любимый улыбался ей точно также как улыбался и мне прошлым вечером.

Они ушли, а я осталась. Я не знала, что делать, и просто пошла пешком домой. Позвонила маме, спросила, как у них дела, сообщила, что у меня все хорошо и выключила телефон.

Я включила его лишь следующим утром. Не знаю, на что я надеялась, но ни звонков, ни сообщений от Игоря не было.

Весь день я не находила себе места и не понимала, что делать дальше. Я рассказала Катюхе все. Кое–как она уговорила меня позвонить Игорю и поговорить с ним. Но Игорь сначала просто не брал трубку, потом и вовсе стал “вне зоны доступа”.

На следующий день все повторилось – я, уже с маниакальным желанием пыталась дозвониться до него, но ничего не получалось.

И тут меня прорвало – я отправляла ему сообщения один за одним начиная от “Я вас видела вчера, ты не хочешь объясниться?!”, “Неужели я не заслуживаю хоть какого–то уважения?!”, до “Какой же ты урод, ненавижу тебя!” и “Прошу тебя, не бросай меня так, я люблю тебя.”.

Я была уже в дверях бабушкиной квартиры, с намотанными на кулак соплями, когда Катя остановила меня. Я рвалась к нему домой, мне нужно было услышать хоть что–то, только не это глупое молчание.

Не помню, что именно говорила мне Катя, что–то про любовь к себе. Мне было не интересно это все, мой маленький и горячо любимый мир оказался обычным карточным домиком, который рухнул от обычного сквозняка, какое мне было дело до ее слов.

А потом она расплакалась, и я не смогла уйти. Не смогла бросить ее, ведь теперь поддержка нужна была не только мне, но и ей. У нее была своя история несчастной любви, о которой она никогда не говорила. А ведь у меня и в мыслях никогда не возникало, что даже сердце такой как Катя, может быть разбито.

Прошла неделя, потом вторая, я, как сумасшедшая, искала встреч с Игорем в стенах нашего общего универа, но его нигде не было. Плохо помню то время, и честно сказать, даже вспоминать не хочу. Это были серые дни, вечно сырые от постоянных слез, которые я не могла сдерживать.

В конце третьей недели на мой телефон пришло сообщение:

“Привет, детка, как дела?”

Я потеряла дар речи. Может быть, мне приснилось все? И этих недель не было вовсе?

– Да он охренел в край! Сраный мудозвон, он что, думает, у тебя память как у рыбки, чтобы вот так просто, как ни в чем не бывало написать?!

Я посмотрела на красное лицо Кати.

– Что ты собираешься делать? – спросила она

– Мне нужно с ним поговорить, я не понимаю, что происходит.

– Да что тут понимать, Аль! – прыснула Катя и вскинула руки. – Он просто трахается и тобой, и с другой. Наверняка очень удобно.

Я схватилась за голову, это все было похоже на сюр.

“Что тебе нужно?” – написала я.

“Встретимся сегодня?”