Если во дворе другие дети могли игнорировать Сашу, то в школе им приходилось иметь с ней дело каждый день. Иногда Саша перебивала мямлящих одноклассников и выкрикивала правильный ответ, подшучивала над чьей-то прической или без спросу хватала чужую тетрадь и высмеивала ошибки. Часто она собирала вокруг себя группки детей, увлекая их выдуманными историями, которые выдавала за настоящие, но могла произвольно выбрать изгоя и не пустить его в круг слушающих. При этом изгои постоянно менялись, и не допущенный вчера, но допущенный сегодня был так рад, что забывал про свою обиду. Саша многим нравилась, но друзей у нее по-прежнему не было, хотя неизвестно, хотела ли она вообще иметь друзей.
Саша знала, что отличается от одноклассников. Иногда ей казалось, что она какая-то сумасшедшая, а когда настроение было чуть лучше, Саша думала, что она просто взрослая, взрослее всех на век. В ее голову часто запрыгивали странные картинки. Когда Саша сидела за партой, она могла вдруг увидеть голубокожую учительницу в гробу или заколотого ножом одноклассника. Сашу мало беспокоило все, что происходило вокруг нее, но она всегда, с младенчества, жила в увядающем мире, в месте, где все конечно и все скукоживается, все тлеет и умирает. Ее не пугали картинки смерти, она бы не пожалела учительницу, если бы та и правда умерла; Саша точно знала, что, если какого-нибудь пацана-ровесника действительно убьют, она будет тем человеком, который сможет просто вызвать полицию и дождаться ее, сидя рядом с трупом.