Цитаты из книги «Роли леди Рейвен. Книга 2»

Все. Я поняла. Это не я мегера. Это меня окружают совершенно отвратительные, злые и нечуткие люди!

– Видите ли, маменька, я смел надеяться, что Эри привяжется к милому беззащитному, нуждающемуся в ее опеке существу и будет больше времени проводить дома. – Для этого, мой дорогой, женщинам заводят детей, а не котят! – Так то женщинам! А она – старая дева. У них котята, я узнавал.

Блейк-клуб занимал трехэтажное

Останься, – герцог убрал с моего лица волосы, зарылся в них пальцами. – Ты же знаешь, я не могу. – Знаю. Но это не значит, что я не могу попросить.

. А еще – королевское благословение, звучавшее примерно так: «Ты достал меня, Тайрин, со своими Рейвенами. Женитесь к черту!».

– Видите ли, маменька, я смел надеяться, что Эри привяжется к милому беззащитному, нуждающемуся в ее опеке существу и будет больше времени проводить дома. – Для этого, мой дорогой, женщинам заводят детей, а не котят! – Так то женщинам! А она – старая дева. У них котята, я узнавал. Я только злобно прищурилась. Ах, мстишь

– Хотите, я поднапрягусь и даже с вами пофлиртую? Для общественности? – Упаси Господь вас от таких нагрузок на организм, – открестилась я. Граф ухмыльнулся, зеленые глаза сверкнули. – Ну давайте хоть ручку облобызаю. Ну же, Эрилин, дайте этим пираньям повод обсуждать вас не только за скандальную профессию и измученный вид. У меня не было настроения даже оскорбиться. – Вы же понимаете, что этим подпишете себе смертный приговор от когтей орлиной хватки моей маменьки? – Обо мне не беспокойтесь. Будем считать это окончательной расплатой за спасение моей жизни.

Отец приспустил газету, посмотрел на нас поверх нее и очков, и снова спрятался за сероватыми листами. Судя по этому короткому взгляду, он как говорил себе лет пятнадцать назад, что однажды дети повзрослеют и в этом доме наконец наступит покой и порядок, так и продолжает себе это твердить, как волшебную мантру.

– Скажите откровенно, вам это удовольствие особое доставляет? – ядовито осведомилась я.– Простите?– Сначала наделать-наговорить гадостей, а потом – извиняться. Очень удобная позиция. И душу отвести и, вроде как, остаться приличным человеком

– Хлороформ дома забыл? Не возвращаться же. Дурная примета!